Регистрация нового пользователя

Так они и лежали некоторое время, молча, вслушиваясь в дыхание друг друга и треск поленьев в хагридовском камине. Девушка подумала было, что нужно согреть чайник, но не смогла даже пошевелиться. Боль в сращенной руке притупилась, боль в сердце отступила вовсе, и тепло, идущее от Северуса, перекрывало сквозняк из неплотно прикрытой двери. Она бы провела так вечность, или даже две…

- Гермиона?

Голос ворвался в её сознание, словно издалека – судя по интонации её имя было произнесено уже не в первый раз. Неужели она уснула?

- Гермиона, нужно идти. Иначе снег занесёт дорогу, и нас найдут только по весне.

- Пусть. Меня никто не хватится, - она не сдвинулась ни на дюйм и даже не открыла глаза.

- Не смеши меня, весь клан Уизли нагрянет сюда с поисковыми собаками и Поттером, стóит тебе не явиться на завтрашнюю транфигурацию.

- Не-а, они оправили меня в Орден Феникса, решив, что там безопаснее.

- О Мерлин, не заставляй меня признавать наличие мозгов у Уизли…

Плечи Гермионы беззвучно затряслись, на сей раз от смеха.

- Гермиона, помоги мне встать, нам нужно идти, пока мы не замёрзли окончательно.

Хитрый слизеринец выбрал самый лучший способ воззвать к её разуму – какая гриффиндорка не вскочит, заслышав просьбу о помощи? Гермиона не была исключением и торопливо поднялась, едва не придавив при этом Живоглота, который, как оказалось, всё минувшее время провел в директорских ногах. Девушка оценила молчаливое мужское соглашение, но не прокомментировала его. Что ж, Глотик профессора уже признал, тот его тоже, дело за малым… Incarcero, успокоительное – и можно рассказывать Гарри с Роном, как она провела этот вечер. А потом Incarcero, успокоительное, Protego - и можно рассказывать Северусу, как они с друзьями провели это полугодие…

- Ваша палочка, профессор, - она помогла мужчине подняться, и вложила палочку в его ладонь, старательно рассматривая наиинтереснейшие морозные узоры на стекле.

- Хм, - голос Снейпа был ненамного теплее этих самых узоров. – Мне кажется, я где-то её уже видел.

- Северус! – она резко обернулась к нему, на лице непередаваемая смесь ужаса, раскаяния и сожаления. – Это не…

- Я даже не буду спрашивать, - прервал её директор чуть мягче, и дабы не терять лицо, сделал вид, что крайне увлечён починкой своей мантии, будто бы Reparo было чем-то сложным и темномагическим. Каких усилий ему стоило не спросить, Гермиона даже не хотела думать.

Предложив Снейпу руку для поддержки, она всего через мгновение пискнула и высвободилась:

- Извини, не эту.

Профессор подозрительно прищурил глаза, заставляя Гермиону отчего-то вспомнить разгромленную лабораторию. Ой, что будет! А пока он лишь сухо поинтересовался:

- Что с рукой?

- Ничего.

- Гермиона!

- Не вписалась в поворот, - честно признала она со вздохом. Почему-то казалось, что за сломанную руку ей влетит гораздо больше, чем за расколоченные запасы зелий. Поэтому вариант ограничиться указанием обстоятельств, без диагноза, был наиболее привлекательным, хотя и несколько слизеринским.

Слава Мерлину, профессор не стал допытываться, погасил огонь в камине, перецепил руку, и они вышли, наконец, в привычную метель, сопровождаемые по пятам верным Живоглотом. Последний, впрочем, уже через минуту счёл, что пробираться по свежему снегу при живой хозяйке – верх самоуничижения и требовательно попросился на руки. Гермионе ничего не оставалось, кроме как расстегнуть куртку и усадить его за пазуху. Десятифунтовый пушистый багаж изрядно утяжелил её ношу, однако, к счастью, профессор держался весьма неплохо, и почти не опирался на локоть своей помощницы. Обе метели – чёрная и белая - чуть поутихли, но после освещённой огнём хижины окружающий мир казался почти непрозрачно-чёрным, как ночные глубины озера. И потому, когда Живоглот вдруг вцепился в хозяйку всеми двадцатью когтями, она не сразу заметила причину этого.

- Что с тобой? – откликнулся директор на её неожиданный короткий вскрик.

Но ответить девушка не успела. Тёмный виток метели вдруг материализовался перед ними, и привычный ужас заструился к кончикам пальцев. Живоглот испуганно зашипел, а сама Гермиона отшатнулась, невольно скользнув за спину Северуса. А ещё гриффиндорка, называется! Будто бы в первый раз дементора увидела! Но на самом деле она была слишком измучена как предыдущими встречами с проклятыми тварями, так и ночью в целом, и омерзительное ощущение беспомощности из-за отсутствия палочки вскипало в её крови.

- Что за чёрт? – Снейп поднял палочку, закрывая Гермиону собой. Когда глаза понемногу привыкли к оттенкам чёрного, стало ясно, что дементоров двое. Они сужали круги, подбираясь всё ближе, и, кажется, присутствие директора Хогвартса их ничуть не смущало.

- Они сегодня весь вечер такие, - отозвалась девушка, крепко держась за его мантию. – Северус?

Её голос был едва слышен в гуле ветра – кровавые картины вновь вспыхнули перед её глазами, и, произнося его имя, она уже не была уверена, что не выдумала чудесное воскрешение, что он уже не лежит на холодном полу, истекая кровью. Для неё весь кошмар прошедшей ночи восстал вновь, только на сей раз у неё совсем не осталось сил.

- Северус… - почувствовав её слабость, дементоры скользнули ближе, протянули к ней костлявые руки. Снейп кинул на Гермиону обеспокоенный взгляд - страх её был практически осязаем, живой, острый, пахнущий железом.

- Тише, - он прижал девушку к себе, мгновение – и прохладная ладонь легла на её глаза. - Expecto patronum!
Сквозь его пальцы она видела вспышку серебристого сияния, а затем щемящая боль отступила, сила, впрочем, тоже. Гермиона опустилась на снег, чувствуя себя марионеткой, у которой перерезали нитки.

- Гермиона, - тёплое дыхание скользнуло по её губам, и только тогда, заморгав часто-часто, она заметила, что глаза её больше не закрыты, а Северус стоит на коленях возле неё, придерживая её за плечи. – Сколько раз за сегодня ты создавала патронуса?

- Не помню, - язык плохо слушался, но Снейп упорно дожидался ответа, - Пять? Э-э-э, десять?

Значения последующего ругательства она даже не поняла – должно быть это было что-то совсем уж черномагическое, не могло у Мерлина быть таких физиологических нарушений!

- Сумасшедшая! - гнев профессора привычно был направлен на того, кто находился в непосредственной близости. – Что, Салазар побери, происходит с дементорами? Ты вообще чем думала, когда без палочки бегала? Тебе жизнь не дорога?!

- Они… они прежде только внутри замка нападали…

- Только внутри?! – кажется, этот ответ не утешил директора. – Предполагаешь, это может меня успокоить?
Гермиона предпочла промолчать – вряд ли её профессор удовлетворился бы заверением «да я за вас всем дементорам глотки перегрызу!», особенно сейчас, когда она едва стоит на ногах. Ах да, она же на них уже не стоит!

- Десять раз, - продолжал меж тем ворчать Снейп, - а потом удивляется, почему рука не может палочку поднять…
Рука не может палочку поднять, потому что рука болит, а палочки нет, - хотела было ответить девушка и заодно поинтересоваться, зачем он закрывал ей глаза, когда создавал патронуса, но инстинкт самосохранения ещё не оставил её окончательно, потому она лишь прошептала с надеждой:

- Я съем шоколадку и всё пройдёт.

Получилось довольно блаженно и жалостливо, но Снейп, кажется, озверел окончательно:

- ЧТО?!

- Шоколадку, - объяснила Гермиона растерянно, - профессор Люпин говорил, что шоколад помогает после встреч с дементорами…

- Вот пусть сам его и ест, - прошипел директор, с трудом поднимаясь на ноги и поднимая своего бывшего поводыря, отягчённого десятифунтовым рыжим грузом, нагло взирающим из-за ворота куртки. – Шоколад! Если Люпин к сорока годам так и не научился варить элементарное восстанавливающее зелье – тогда, конечно, никто ему не помешает лечиться шоколадом!

Гермиона постаралась хихикнуть совсем неслышно - будет совсем нездорóво в шесть утра сказать профессору: «Я вас люблю, скажите ещё какую-нибудь гадость про Люпина!»

Оставшийся путь они проделали молча – кто на кого опирался, было уже не разобрать. Восстанавливающее и кроветворное зелье явно действовали, и походка профессора всё больше напоминала привычный стремительный полёт. В хогвартских коридорах Живоглот потерял к ним интерес и удалился, сочтя свою миссию по защите хозяйки выполненной, а дементоры подлетали только однажды, но устрашились одного вида директорской палочки.

- Не вписалась в поворот? – вдруг процедил сквозь зубы Снейп.

Гермиона проследила за его взглядом и чертыхнулась – треклятая метла так и валялась на повороте к подземельям. Посмотрела на спутника – хмурится, поджимает губы. Это он еще лабораторию не видел… почему-то дементоры вдруг показались забавными пушистыми зверьками в сравнении с грядущей перспективой.

Но Снейп ожиданий не оправдал. Замерев на пороге лаборатории, он скользнул цепким взглядом по тому, что когда-то было идеальным порядком, и, разумеется, вычленил из разнообразного множества раскиданных по полу пузырьков тот, который Гермиона очень надеялась незаметно закатить ногой под шкаф – Костерост. В отличие от остальных, он был открыт и совершенно очевидно не разлит, а выпит.

- Руку, - сказал директор коротко и жёстко, и девушка подчинилась.

Он повёл палочкой над её рукой, скривился, глянул волком из-под насупленных бровей, будто бы она совершила немыслимое преступление. Затем шагнул к шкафу, пробежал пальцами по ярлыкам, вытащил две бутылочки, одну из которых протянул девушке – Восстанавливающее, - а из второй плеснул на ладонь какую-то чёрную, пахнущую тиной жижу и, оттянув рукав, принялся втирать в место ушиба.

- Настойка черемши и гусеницы махаона, - объяснил он, не поднимая глаз, - кость срослась правильно, но мазь поможет вылечить повреждения мягких тканей.

- Горько, - пожаловалась Гермиона, глотнув восстанавливающего зелья. Её рука всё ещё была в плену профессорской ладони, боль на месте перелома таяла на глазах, и ночь превращалась в череду кошмаров и счастливых снов. По крайней мере, так ей подумалось, когда Северус, разобравшись с мазью, поднес её руку к губам и по её недавнему примеру поцеловал костяшки пальцев. Кажется, это можно было смело считать прощением – хотя бы за руку и лабораторию. Хотя, возможно, даже за руны, палочку и Омут – но Гермиона предпочла не уточнять.

- Мне нужно принять ясенец и протереть рубцы бадьяном. Подожди меня, и я провожу тебя в башню, - он кивнул в сторону кресла, стоящего в кабинете, предлагая ей сесть. Гермиона с сомнением нахмурилась – ей стоило только сменить вертикальное положение на какое-то иное, и она забудется до следующей недели. Снейп, кажется, верно истолковал её сомнения, потому что пообещал: - Я быстро.

И скрылся в направлении, в котором, как Гермиона подозревала, находилась ванная комната. Сама она застыла в задумчивости на пороге кабинета в полусонном оцепенении. Теперь, когда рука Северуса больше не касалась её руки, было слишком легко представить, что она только что прибежала в лабораторию за тетрадью, а её профессор всё ещё лежит на холодном полу сторожки, истекая кровью, и по-прежнему так велик шанс, что он может её не дождаться. Девушка невольно вздрогнула. Нет, определённо после этой ночи она уже никогда не перестанет бояться за него. Это было так очевидно, что защемило горло, слишком близка – непозволительно близка – она была сегодня к тому, чтобы его потерять…

Ей просто нужно убедиться, что с ним все будет в порядке – что не откроются раны, что их проклятый Лорд, дементор его подери, не вызовет его среди ночи для продолжения прерванного «разговора», что он не пойдет на завтрашние зелья – ну не железный же он, действительно! Именно так Гермиона мысленно оправдывалась, снимая защиту с двери профессорской спальни, вытаскивая из сумки мантию-невидимку, забираясь с ногами в кресло, справа от пустой рамы, трансфигурируя куртку обратно в более подходящую для такого случая мантию… она посидит всего час. Только убедится, что он дышит во сне – кажется, ей теперь будет всегда требоваться подтверждение…

Её профессор вошёл в спальню спустя пятнадцать минут, бросил на пол плащ Пожирателя, взмахнул палочкой, зажигая свечи, которые в мгновение осветили уже знакомую Гермионе комнату, громоздкую кровать под тяжёлым балдахином, пустой угол, в котором еще недавно стоял Омут (сердце девушки болезненно сжалось от стыда, а память доверительно раскрутила клубок воспоминаний), прикроватный столик с несколькими полупустыми пузырьками. Зелье Сна-без-сновидений? Обезболивающее? Гермиона не могла не думать, сколько раз за прошедшие годы Тёмный Лорд наказывал своего слугу – пусть не так жестоко – и всё же, сколько раз её Северус возвращался после Crucio или сеанса волдемортовской легилименции, просто пил зелье и шёл учить тупоголовых студентов и следить, чтобы очередной Лонгботтом не подорвал соседа по парте, и всё это – на фоне постоянной опасности того, что очередные радикально настроенные гриффиндорцы могут в любой момент выкрасть волшебную палочку, Омут памяти…

Снейп, одетый в простую чёрную мантию, присел на край кровати в полуметре от невидимой гостьи. Лицо его ничего не выражало, но девушке вдруг показалось, что он думает о ней, и она едва сдержалась, чтобы не коснуться его сцепленных напряжённых пальцев… он вдруг вздрогнул, словно и впрямь от прикосновения, но на деле, должно быть, просто вырвавшись из плена мыслей, и сказал, глядя почти на неё:

- Не дождётесь.

Она легонько вздрогнула, хоть и поняла, что обращается он, очевидно, к вернувшемуся на картину профессору Дамблдору, но голос его был усталым чуть больше, чем язвительным, и это её пугало. Поспать бы ему сейчас, а не философию разводить…

- Северус, я очень рад, что ты вернулся. Признаться, я волновался – ещё ни разу ты не задерживался до самого утра.

- Жаль огорчать многоуважаемый Орден Феникса, но празднование моей кончины им придется отложить, - всё, шкатулочка захлопнулась, последняя пуговичка застегнулась, и от усталости нынешнего директора не осталось даже воспоминания, не дождётесь.

Впрочем, профессор Дамблдор за двадцать лет общения с зельеваром, кажется, приобрел иммунитет к его сарказму, по крайней мере, не стал протестовать и переубеждать.

- Тебя что-то задержало? Орден не осведомлен о каких-либо нападениях минувшей ночью…

- Задержало, да, - согласился Снейп и уточнил почти нежно, - Sectumsempra.

Портрет сдавленно ахнул.

- Северус… что произошло?

- Самое забавное, что я не могу доложить вам, что именно произошло, потому что не знаю сам. Как вы помните, Омут Памяти мне использовать не удалось, но я полагал, что в моих воспоминаниях нет ничего такого, что могло бы рассердить Лорда – как видно, зря. Я сумел скрыть присутствие мисс Грэйнджер при событиях прошедшего вечера, однако очевидно, что мои опыты с Адским Пламенем вывели Лорда из себя, хотя я и не понимаю, почему.
Гермиона зажала рот ладонью и для верности даже прикусила губу. Она-то отлично знала причину неожиданно острой реакции Волдеморта, уж кто-кто, а сам создатель крестражей мог узнать гибель своего творения. Мерлин и весь его гардероб, он оставил Северуса в живых лишь потому, что понимал его очевидную неосведомлённость – кто в здравом уме станет показывать Тёмному Лорду сцену уничтожения его же души?! О, как она перед ним виновата!

- Северус… - Дамблдор, несомненно, тоже догадывался о причинах злости Лорда, хотя и не представлял тяжести последствий.

- О нет, директор, - Снейп скривился, - я даже не спрашиваю вас, поскольку знаю, что это бесполезно. Выслушивать ещё один виток рассуждений о том, что вы мне доверяете, но не хотите подвергать меня опасности и класть все яйца в одну корзину я не в состоянии. Пощадите – как-никак, шесть утра. Я, собственно, не дожидаюсь вашего сочувствия или помощи, если бы не чудо, вы бы едва ли увидели меня вновь…

Гермиона почувствовала, что краснеет, и отчего-то нестерпимо захотелось выбраться из-под мантии и сесть рядом с ним, чтобы иметь право коснуться его руки.

- Я лишь хотел сказать вам, что если во вскрытии вашей могилы и использовании вашей палочки был какой-то глубокий сакральный смысл, которым вы не сочли нужным со мной поделиться, то боюсь, вынужден принести дурные вести – палочки больше нет.

Дамблдор ахнул. Девушка очень жалела, что не видит сейчас лица старого волшебника – никогда прежде она не представляла, что мудрый и выдержанный профессор Дамблдор может чему-то глубоко изумляться. На лице Северуса также промелькнула заинтересованность, но бывший директор довольно быстро взял себя в руки.

- Что ж… это… неожиданно… могу я спросить, что с ней случилось?

- О, разумеется! Её разрезало Sectumsempra, - с какой-то садистской готовностью отозвался Снейп. – Я держал её в руке на уровне груди, и прежде, чем попасть в меня, заклятье перерубило палочку. На три части.

- Мне жаль, мой мальчик…

- Не сомневаюсь, - голос Снейпа сочился ядом, - полагаю, если уж вы заставили меня стать осквернителем могил, то видели в этом какой-то глубокий потенциал.

- О нет, я сожалею о том, что ты пострадал, - как ни в чем не бывало отозвался Дамблдор, словно речь шла не о его разрытой могиле, а о новой серии шоколадных лягушек. – А палочка… Северус, ты слышал о Бузинной палочке?

Гермиона, которая о вышеупомянутой палочке слышала впервые, даже вытянула шею, всматриваясь в озадаченное выражение лица Северуса.

- Бузинная палочка? Я помню сказку о ней… палочка, делающая своего обладателя непобедимым, дающая возможность побеждать во всех дуэлях…

- Ну не во всех, - Дамблдор смущённо кашлянул, - Гриндевальду она не смогла помочь…

- Так это не легенда? Палочка существует? – никогда прежде Гермиона не видела Снейпа даже вполовину таким изумлённым, как в ту минуту, когда он складывал звенья логической цепочки. – Вы одолели Гриндевальда в магической дуэли и стали хозяином Бузинной палочки, я убил вас и…

- Что ж, может это и к лучшему, что палочки больше нет… столь опасный и могущественный артефакт…

- Значит, хозяином Бузинной палочки был я? Поэтому вы заставили меня достать её из вашей могилы? – удивлённые нотки в голосе Снейпа сменились привычным неприязненным сарказмом. – Возможно, узнай я об этом чуть ранее, её можно было бы использовать чуть полезнее, нежели просто превратив в дрова. Но вы ведь не любите складывать все яйца в одну корзину. Не удивлюсь, если узнаю, что ваш параноидальный план с собственным убийством имел целью, кроме всего прочего, сделать меня хозяином Бузинной палочки…

План? Убийство? Гермионе захотелось биться головой о стену по примеру домового эльфа. Она – самая умная ученица школы? Да она идиотка – непроходимая гриффиндорская тупица, окруженная болванами! Её самоуничижительные мысли были прерваны увещеваниями портрета.

- Северус, Бузинная палочка - вещь крайне непредсказуемая, я не мог поручиться, что она признает хозяином именно тебя, кто знает – Драко намеревался убить меня ещё раньше, чем это сделал ты. Я не мог быть уверенным, хотя не стану скрывать – эта надежда посещала меня. Впрочем, одно можно сказать с полной уверенность – нам стóит порадоваться, что палочка не досталась Волдеморту.

Снейп снова скривился – то ли от упоминания ненавистного имени, то ли от воспоминаний о том, какой именно радости он обязан уничтожением палочки.

- Возможно, будь вы со мной чуть более откровенны, директор…

- Северус, не будем начинать этот разговор снова. Я не могу сказать тебе больше того, что уже сказал. Ты оказываешь всему магическому миру неоценимую помощь, и я лишь могу просить тебя…

- Да-да, я помню, – отмахнулся зельевар раздражённо, - не задавать лишних вопросов и когда придет время, передать Поттеру…

- Тебе нужно отдохнуть, мой мальчик…

- Мне нужно пять унций крысиного яда и тёплую гробницу наподобие вашей – только там я смогу отоспаться…

- Северус…

- Доброй ночи, директор.

Кажется, Снейп счёл разговор оконченным, и бывшему директору ничего не оставалось, кроме как уйти с портрета. Гермиона поняла это по тому, как стремительно на лице её профессора раздражение сменилось усталой задумчивостью. Остаётся ли боль после того, как проходят следы ран? Выпил ли он обезболивающее зелье? Девушка чувствовала себя, словно в чужих воспоминаниях - наблюдатель без возможности вмешательства. Узнать, что Северус всё же на их стороне – и не броситься ему на шею, вымаливая прощение за события прошедшего полугодия, увидеть, как он встаёт, обессиленно держась рукой за столбик кровати – и не подхватить его под локоть, заметить, как хмурится его лоб и не… а впрочем, почему нет? Кажется, он не возражал, когда она целовала его в сторожке – хоть это и было вечность назад. Горячее гриффиндорское сердце Гермионы пропустило удар, она сомкнула глаза, возвращаясь в продуваемую декабрьским ветром хагридовскую сторожку… нет, определённо нужно обновить те воспоминания, на сей раз без отвлекающего фактора в виде кровоточащих ран. Однако когда решение уже было принято, и девушке оставалось лишь сбросить мантию-невидимку, оказалось, что за то время, пока её глаза оставались закрытыми, профессор успел снять мантию и усесться на кровать в ночной сорочке. Вот теперь точно убьет… простил руны, палочку, разгромленную лабораторию (интересно, он навел там порядок или оставил до утра?), но если выяснит, что она вновь предалась любимому гриффиндорскому развлечению – вторжению в его частную жизнь, да ещё и под прикрытием - попробуй объясни, что она не сидела, как в театральной ложе, пока… чёрт, Гермиона, ты полетишь отсюда быстрее, чем Гарри Поттер в погоне за снитчем, и понадобится ещё одно Непростительное заклятье, чтобы вернуть всё на круги своя!

Тем временем директор вместо того, чтобы лечь спать – хотя, казалось бы, это было самым разумным действием в шесть часов утра – зачем-то взял с прикроватного столика палочку и повертел в руках. Ну всё. Догадался… услышал, как она судорожно сопит. Сейчас скажет «Accio мантия-невидимка» и в лучшем случае до восьми она будет убеждать его в том, что поступила так не из злого умысла, а из привычной гриффиндорской недальновидности и тупоумия.

- Expecto patronum!

От неожиданности девушка едва не вскрикнула. А потом…

Серебристая выдра выскользнула из палочки директора и метнулась под потолок, проворная и юркая, точно такая же, как та, что всего несколько часов назад жалась к коленям Гермионы на холодной, окружённой дементорами лестнице.

Снейп хмыкнул.

- Ну, давай знакомиться, - сказал он таким мягким голосом, от которого у Гермионы остановилось сердце.

А затем протянул руку, и предательница-выдра устремилась к нему, коснулась хитрой мордочкой тонких пальцев, потерлась о колени…

- Я рад, мой мальчик, что ты наконец смог проститься с прошлым… - голос бывшего директора, нежданно вернувшегося на свой портрет, был полон понимания и грусти. Профессора передёрнуло, словно его застали за чем-то недопустимым, он бросил на говорящего острый взгляд, и патронус рассеялся, словно туман поутру.

- Вы ещё что-то хотели от меня, директор? – в голосе Снейпа сквозило раздражение.

- Нет-нет, мой мальчик, отдыхай.

- Nox.

И комната погрузилась во тьму.

В воцарившейся непроглядно-чернильной тишине Гермиона могла поклясться, что стук её сердца был слышен даже в гриффиндорской башне.

Патронус-выдра… у Снейпа.

Нет, не так. У Северуса. Её Северуса. Теперь уж точно её. Каковы шансы того, что патронус директора всегда был выдрой?

Память – мучитель и союзник – с готовностью напомнила его голос: «Такой странный род чувства, который может одновременно питать Адское Пламя и перерождать патронуса. У вас ещё остались вопросы, мисс Грэйнджер?»
Нет. У неё больше не осталось вопросов. Хотя… только один. Какие воспоминания он воскрешал для создания патронуса?

Северус Снейп резко сел на постели. Нет, не резко – молниеносно, одним стремительным и абсолютно бесшумным движением. Ничто его не побеспокоило – дело было не в этом. Дело было в том, что его совсем ничто не побеспокоило. И в том, что он ощущал себя выспавшимся – совсем уже дикая ситуация. В комнате было темно, как и всегда в глухом, лишённом окон подземелье. Профессор дёрнул из-под подушки волшебную палочку, махнул в сторону невидимой свечки на прикроватном столике. Загорелась. Странно, но приятно. Хоть магия его не покинула. Над пустым местом, оставшимся от Омута Памяти, и над пустой рамой зачарованного портрета чуть шевельнулась змейка в потемневших часах. Раздвоенный язычок змеи оплёл руническую десятку. Руническую - не руническую, а десятку. Десять утра или вечера?! И то, и другое казалось немыслимым. Параллельная реальность? Насланный хозяином бред? Профессор медленно поднял левую руку – метка молчала, стала тихой и едва приметной, как до возрождения Волдеморта.

Салазар! Он опять умер, и все на похоронах!

Но портрет профессора Дамблдора тоже молчал и не спешил с поздравлениями. Молчал весь Хогвартс, будто разом нырнул под воду. Первый урок в девять – ЗОТИ, третий курс, второй – продвинутые зелья на седьмом. Невозможно было представить, чтоб хоть одна живая душа его не хватилась. Но девочки тоже не было. Его девочки. Целовавшей его вчера и рисковавшей за него жизнью. Приходившей даже тогда, когда ненавидела его и желала ему скорейшей смерти. Ладно, и это поддавалось объяснению – отношения у них были сложные, кроме того, у гриффиндорки могли появиться неотложные дела вроде побега в Орден Феникса или спасения Неубиваемого Мальчика. Больше никогда не придёт?.. Не о том надо было думать! Самое необъяснимое, что не появился даже эльф-домовик с утренней чашкой кофе, который и должен был разбудить директора вежливым стуком в дверь. Да-да, стуком, магия эльфов сильно отличалась от человеческой, и заглушающие чары им были нипочём – они не заходили просто из вежливости. Но и привычного стука он определённо не слышал. Сговорились. Его, вечно раздираемого на двенадцать частей рабочими днями в сорок восемь часов, вдруг оставили в покое. Отоспаться. Конец света.

Накатил ужас.

Не выпуская волшебной палочки, профессор выбрался из-под одеяла. Что там за дверью, даже думать не хотелось. Но лучше было подготовиться к худшему. Он замешкался – что накинуть – плащ или мантию? И где он всё это вчера бросил? Решил, что мантия всё же выглядит нейтральней и, застёгивая её на ходу, как водится, немытый, нечёсаный, голодный и злой направился в сторону класса. В лаборатории всё осталось, как было с ночи: развороченные полки, флаконы, раскатившиеся по полу, тетрадки из его письменного стола. Машинально подобрал записи – всё же научный труд, поставил на полку пузырёк с успокоительными каплями. Может, не стоило их столько пить? Вон, как спокойно стало… опять идиотский юмор! Он распахнул дверь в класс – никого. Уже не смешно. Снейп не помнил такого случая, чтобы к нему на занятия не явились сразу два класса. Даже Поттер вытерпел целых шесть лет. Бред какой-то. Профессор нервно махнул палочкой, сбрасывая с дверей заглушающие чары, и его сразу же окатило разномастным грохотом, скрежетом и криками. Один раз нельзя поспать! Да что там у них?!

Он рывком распахнул дверь, выскочил в коридор и тут же отпрянул назад с испугом летучей мыши. Дневной свет, хоть и серовато-тусклый, хлынул в глаза. В лицо ударили ветер и снег. Директор остолбенел и едва не выронил волшебную палочку. Половины подземелья не было, как будто гигантский дракон выхватил кусок скалы вместе с основанием зáмка. Не бывает таких драконов. Снейп знал это точно, он вообще знал всех существующих жутких тварей, начиная с себя, но из них только одна могла пошатнуть Хогвартс. С перекошенных губ профессора сорвалось нежданное маггловское ругательство из трущобного детства. Он судорожным, отработанным до автоматизма жестом схватился правой рукой за левую. Метка молчала! Почему?! Идея насчёт того, что его освободила любовь чистой девы, разбилась о неискоренимый сарказм. Гермиона была вчера грязная, как чертёнок. Нет, Лорд либо призывает, либо убивает – третьего не дано! Или… это не Лорд? А кто?!

Он побежал по коридору в надежде кого-то встретить и расспросить, но в бывшем подземелье было пусто. Свет становился всё ярче, и в душу профессора закрадывались самые нехорошие подозрения. Грохот доносился не спереди, а сверху, со стороны лестницы, но директора пока что интересовало другое. Дети! Осталось только повернуть за угол, и если там сразу начинался обрыв, помещения Слизерина можно было не искать. Он ополоумел, этот Лорд? Так разбрасываться чистой кровью? Оказавшись за углом, профессор остановился, держась за сердце – совершенно ненужная в подземелье терраса прошла чётко по границе между жилыми комнатами и темницами для пленников. Не в пользу пленников.

Не веря своим глазам, профессор приблизился к краю обрыва. Даль была пронзительно ясной, ледяной зимний ветер едва не сбросил его с импровизированной площадки, но волшебник взмахнул палочкой, и ветер потёк мимо. Сам Хогвартс отсюда, из-под зáмка, почти не было видно. Зато было видно, что всё небо прошили узкие чёрные трещины – тысячелетняя магическая защита пошатнулась, как и основание школы. У кромки Запретного леса угадывалось какое-то движение, если присмотреться, то можно было различить на фоне белого снега одномастные чёрные плащи. Несколько троллей, десятка три дементоров… наверняка остальных просто не было видно за деревьями. Но можно было не сомневаться - вся эта братия с нетерпением ждала, пока рухнут охраняющие зáмок чары. Метель улеглась, потому что мешала полноценному нападению. Подняв голову, профессор отметил, что череп в небесах полностью высунулся из туч и поменял цвет на чёрный. Снейп разглядывал безрадостную картину, постепенно успокаиваясь, успокаиваясь, успокаиваясь…

Итак, ничего мистического – просто закономерное развитие событий. Волдеморт напал-таки на Хогвартс, причём гораздо раньше, чем планировал. Разношерстная армия Лорда уже стояла на подступах к зáмку, и зáмок трещал по швам. С добрым утром, Северус. Началось. Тёмный маг усмехнулся самым нехорошим образом и стремительно покинул прошитую ветрами площадку, мантия сумрачно взметнулась за его спиной, прежде чем он нырнул назад в подземелье.

Дальше дело пошло быстрее. Взмахом палочки Снейп раздвинул стену, прикрывавшую вход в гостиную Слизерина, не останавливаясь, прошёл внутрь. Ничего, могло быть хуже. Несколько ламп и кресел в беспорядке лежали на полу, по боковой стене прошла глубокая трещина, но в общем, Слизерин выстоял. Судя по всему, ученики уже успели куда-то попрятаться. Из-за опрокинутого стола к директору бросился одинокий первокурсник, отбившийся от основной стаи.

- Сэр… господин директор… я забыл пароль… не могу пройти сквозь фонтан… я возвращался за Злюком… не надо было.

Белобрысый мальчишка заискивающе заглядывал в глаза, прижимая к груди упитанного тритона. Терпение.

- Молчать! – профессор взял ребёнка за плечи и немного приподнял над землёй, чтобы приблизить его лицо к своему. Тот, разумеется, умолк – не было такой смены власти, которая покачнула бы власть Северуса Снейпа.
- Что произошло? По порядку, - спокойно сказал директор.

- Мне можно говорить, сэр? – вежливо спросил мальчик после небольшой паузы. Наверняка ему было неудобно висеть, но тритона он из рук не выпустил. Ещё бы слизеринец упустил своё!

- Да, можно.

- Я не знаю, господин директор. Нас подняли до побудки. Наш староста, Блейз Забини, сказал, что надо одеваться и уходить из зáмка через фонтан, потому что на школу напал Сами-Знаете-Кто. Все стали собираться, а мы с Амусом Пиффом и Луриусом Гринсби побежали смотреть на Лорда. Через окно на центральной лестнице, сэр. Там уже многие собрались, и мы все видели, как стал рушиться зáмок. Но потом очень быстро пришла профессор МакГонагалл и ещё раз сказала, что мы должны спасаться через тайные ходы, и что она лично проследит за тем, чтобы все несовершеннолетние выбрались из зáмка. Мы не решились её ослушаться и вернулись в подземелье. Тем более что профессор МакГонагалл начала проверку со Слизерина…

Со Слизерина? Спасибо, конечно…

- И правильно сделала, - рассудительно прибавил ребёнок, - потому что тут отвалился кусок коридора, и треснула стена. Но все успели убежать, кроме меня, я в это время погнался за Злюком, потому что он испугался шума, и профессор не заметила, что меня нет…

Значит, слизеринцы в безопасности. Пока что.

- А другие факультеты, что говорилось о них?

Мальчик набрал в лёгкие воздуха и поудобней перецепил тритона.

- Профессор МакГонагалл, уходя от нас, собиралась потом заглянуть в башню Хаффлпаффа и в башню Равенкло, им сказали выбираться через какую-то картину. Больше я ничего не знаю, сэр.

- А башня Гриффиндора? – не поверил профессор. – Что, оттуда никто не пожелал убегать?

- Но… башни Гриффиндора больше нет, сэр! - удивился мальчик. – Она рассыпалась в самом начале. Я не знаю, кто успел оттуда выбраться, а кто нет. На лестнице я не видел ни одного гриффиндорца, если кто и остался, они сразу побежали драться. Это всё, сэр.

Не ребёнок, а находка для шпиона!

Профессор непроизвольно разжал руки и выронил мальчика. Тот шлёпнулся на каменный пол, но тритона не выпустил, чтобы не ловить снова, и не заплакал – ему всё ещё нужен был пароль.

- Когда… рухнула башня Гриффиндора? – прошептал директор.

- Я думаю, между семью утра и четвертью восьмого, сэр.

Снейп секунд десять магнетизировал ученика невидящим взглядом, потом очнулся и сгрёб его в охапку заодно с домашним любимцем.

- Удивляюсь, мистер Билтон, что вы вообще оказались в Хогвартсе, - высказал он по дороге, - вы определённо должны были забыть номер платформы девять и три четверти или ловить тритона, пока не ушёл экспресс.

- Так и было, сэр, - смиренно ответил отрок. – Но зато отец довёз меня на метле, это куда интересней. И Злюку понравилось. Так что мы даже выиграли.

Слизерин везде найдёт выгоду.

- Пароль: медальон Салазара, - бросил директор, открывая тайный проход за фонтаном в глубине гостиной.

Поднимавшаяся из многослойных колец кобра перестала выплёвывать струю воды, раскрыла капюшон и сверкнула изумрудными глазами.

- Я так и предполагал сэр, - вздохнул мистер Билтон, - я только не мог вспомнить, какую именно вещь Салазара надо назвать. У него их так много, все постоянно упоминают разные! Спасибо, сэр.

- Пароль выучи наизусть. Когда вернёшься в школу, он может опять понадобиться, чтоб спасти твою жизнь, - сурово сказал директор. – Хотя ты вряд ли пропадёшь.

Он поставил мальчика на свитое кольцами тело каменной змеи, тот покрепче сжал одной рукой шею кобры, а другой тело тритона. Змея на мгновение исчезла в темноте под фонтаном вместе с последним из покидавших замок слизеринцев, потом вынырнула обратно, выжидающе глянула на директора. Тот покачал головой, и змея снова превратилась в фонтан. Профессор секунду посидел на каменном основании, потом опустил голову под ледяную струю, выливавшуюся из пасти кобры.

Девочка не пришла. Несмотря на то, что Волдеморт встал под стенами зáмка… Скорее всего, погибла, потому что рухнула башня. Он сам её туда отправил, а не надо было отпускать от себя. Может быть, она в больничном крыле, если оно ещё цело? Надо её найти чего бы это ни стоило. И не только её.

Больше он не останавливался. Покинул гостиную, опечатав дверь парой мощных заклятий, вернулся к себе – две минуты ничего не решали, а ему необходимо было собраться и переговорить с Дамблдором. Профессор заглянул в спальню, но Дамблдора на портрете не было. Салазар и все его медальоны – где он шляется? Кусая губы, Снейп пробежался по кабинету, собирая всё необходимое. Собирать, в общем, было немного – пару пузырьков да тройку порошков из-за чёрной ширмы. Авось, ширма больше не понадобится. Самый щекотливый момент ждал впереди, но Дамблдор велел ему отдать эту штуку Поттеру, когда начнётся битва. Битва, можно смело сказать, началась и почти закончилась. Но Поттер не явился, так же, как и все остальные, значит, придётся где-то его искать. Но это как раз будет несложно, достаточно оценить, где побольше дыма. Или где находится Лорд. Одно плохо – неизвестно, стоит ли ему самому показываться на глаза Лорду. Что такое с меткой? Интересно, это у всех так или только у него? Ведь Лорд, судя по всему, не умер и не планирует…

Уменьшив все необходимые боевые артефакты и рассовав их по карманам, Снейп левитировал на рабочий стол Распределяющую шляпу. Шляпа недовольно приоткрыла заспанные глаза – днём она всегда предпочитала подремать, да и вообще, в основном спала, не считая манкированного в этом году распределения по факультетам.

- На Хогвартс напали, и мне нужен меч Гриффиндора, - в двух словах обрисовал ситуацию директор.

Шляпа коварно осклабилась – ей бы зелья преподавать.

- А волшебное слово?

- Crucio?

Снейп упал в кресло – он так и знал, что великая миссия погорит на шляпе. Но Дамблдор запропастился невесть куда, если его ещё вовсе не стёрли с портретов, а другого пути, если верить мудрому старцу, не было.

- Нет, ближе к белой магии, - подсказала Шляпа.

- Пожалуйста, - терпеливо поправился профессор, - отдай мне меч Гриффиндора.

Шляпа окинула директора недоверчивым взглядом: мокрые чёрные волосы вдоль мертвенно бледного лица, в глазах – холодный огонь, в руках – волшебная палочка, исписанная тёмными рунами.

- Не отдам, - Шляпа, наконец, согласилась перейти к теме, - ты мне не нравишься, Северус Снейп.

Самое мягкое из всего, что он о себе слышал. Директор улыбнулся с очарованием Метки.

- Ты знаешь о Волдеморте? Это самый тёмный и безжалостный из существующих волшебников. Он хочет захватить зáмок. Так что отдай меч – хуже будет.

- Ещё хуже? – ворчливо усомнилась шляпа. – Что может быть хуже, чем отдать меч Годрика Гриффиндора слизеринцу?

- Директору Хогвартса.

- Директорá соблюдают обычаи. Позови гриффиндорца – таков обычай. Меч даётся смелому, смелые учатся в Гриффиндоре.

- Где ты видишь здесь хоть одного гриффиндорца? – теряя терпение, спросил профессор.

- Позови девочку – она подойдёт, - мечтательно предложила Шляпа.

Профессор вздрогнул, но постарался не отвести взгляда от мерзкого артефакта. Сумасшествие – половину Хогвартса сровняли с землёй, а он сидит в подземелье и заговаривает Распределяющую шляпу!

- Гриффиндора вообще больше нет, - глухо проговорил он. – Их башня пала. В любом случае, существует только один гриффиндорец, которому я могу передать меч.

- Гарри Поттер, - задумчиво протянула Шляпа. – Тоже мог бы учиться в Слизерине.

В глазах профессора промелькнул страх.

- Не надо, - сказал он быстро. – Как бы то ни было, Поттер сейчас далеко. И я не уверен, что после всех новостей он будет в нужном состоянии духа. Так что, если есть ещё какие-то способы выбить из тебя меч, говори быстрее.

Шляпа то ли закряхтела, то ли засмеялась.

- Только не тот, о котором ты думаешь! Не пытайся воздействовать на мой мозг – я из фетра. И сама неплохо читаю мысли. Способ только один – ты меня надеваешь, и, если подходишь для Гриффиндора, я отдаю меч.

Профессор разочарованно отвёл глаза.

- Вряд ли это сработает.

- Да, всё-таки Слизерин, - вздохнула Шляпа. - Но попытка - не пытка, раз на раз не приходится. Зато перестанешь подозревать меня в ошибочном выборе. Гриффиндор – Слизерин, иногда так трудно определиться. Но если тебе так важно было учиться с той девочкой, нужно было приложить совсем немного мысленных усилий…

- Слизерин всегда меня устраивал, - нетерпеливо оборвал её Снейп. – Хотя в последнее время я всё больше склоняюсь к мысли о том, что следует упразднить систему факультетов – слишком много ошибок и штампов.

- Ах… вот как… - опешила Шляпа, не сразу найдя, что прибавить, – ну попробуй! Это закон, установленный основателями школы…

- Как и щитовые чары – нет ничего нерушимого, - жёстко ответил Снейп. – Будешь пылиться на этом шкафу до скончания времён. Меч!

Шляпа засопела в крайней степени возмущения.

- Беззастенчивое выпрашивание того, на что не имеешь права. Готовность унизиться, чтобы получить желаемое. Угрозы. Применение исподтишка отуманивающей магии. Трусливый уход от справедливого и однозначного решения вопроса. И, наконец, грубый беспринципный шантаж. Слизерин! Но ради сохранения факультетов я сделаю исключение. Давай, попробуй вытащить меч.

Снейп не шелохнулся.

- А что будет в случае неудачной попытки? – спокойно уточнил он.

Шляпа засопела ещё недовольнее, но, видимо, не имела права не отвечать.

- Тебе оторвёт руку, - буркнула она. – И за мечом больше не суйся. Я бы и в первый раз не советовала соваться – не уверена, что в тебе достаточно смелости.

- Куда уж там, - задумчиво проговорил профессор. – Но меч мне нужен. Пожалуй… - он прищурился, оценивающе разглядывая Шляпу, - я попробую вынуть его левой рукой. Если откусишь, то вместе с меткой Волдеморта, пусть он тебя и вызывает. Мальчишка в крайнем случае придёт и вытащит меч сам. А мне хоть какая-то польза.

- Слизерин, - прошипела Шляпа. – Во всём ищите выгоду! Тяни, Северус, и не грызи меня больше, бледная подземная моль.

Директор усмехнулся, перевернул шляпу. Сегодня для полного счастья не хватало только остаться без руки. Меч Гриффиндора! Ненормальный факультет и ненормальные артефакты. Он хоть один там, этот меч? Как его нащупать в пустой шляпе? Трус! Профессор медленно протянул руку – сразу откусит или подождёт, пока он залезет поглубже? Холодная рифлёная рукоять меча коснулась ладони. Если это не меч, а сковородка – сжечь Шляпу Адским Пламенем. Задержав дыхание, он осторожно вынул волшебный меч из зловредного головного убора. И зачем, Мерлиновы кальсоны, он нужен? Убить Волдеморта? Правая рука Тёмного Лорда остро усомнился в успехе. Убить ещё кого-то? Зачем? Вещь красивая, но маг с мечом – бессмыслица. Или в древние времена гриффиндорцы использовали мечи вместо палочек? Удобно и костёр разжечь, и мясо порубить… только такой идиот, как Поттер, догадается, что с ним делать. Интуитивно.

- Не забудь, ты обещал сохранить традиции факультетов! – разочарованно напомнила шляпа.

- Я ничего не обещал, - отозвался наглый слизеринец, изучая сталь обоюдоострого клинка. – Но я подумаю, - и направился в спальню, больше не обращая внимания на Шляпу.

- Слизерин! – рявкнул ему вслед уязвлённый артефакт.

- И прекрасно, - равнодушно отмахнулся директор и демонстративно хлопнул дверью.

Шляпа пожевала фетровыми губами, подумала, усмехнулась.

- Гриффиндор, будь ты неладен, - пробормотала она. – И только попробуй меня обмануть.

Но директор её ворчание уже не слышал. Вернувшись с мечом в руке в пустую полутёмную комнату, он подошёл вплотную к портрету, на котором наконец-то - не прошло и трёх часов с момента нападения Тёмного Лорда - появился главный стратег. Может быть, стоило поцеловать меч или опуститься с ним на одно колено, но Снейп просто опёрся на драгоценное лезвие, вперив в убитого им волшебника вызывающий взгляд. Дамблдор прокашлялся. Вид у него был взъерошенный и деятельный – очки-половинки так и сверкали.

- Наконец-то вы появились, Северус! – нетерпеливо воскликнул он вместо приветствия. – Где вас только носит! Я прямиком из Ордена Феникса, мы решали, какие действия предпринять в создавшейся непростой ситуации. Конечно, в первую очередь всё будет зависеть от Гарри… вы уже достали меч?

Директор молча поднял древний клинок, демонстрируя очевидное.

- Это уже кое-что, - вздохнул Дамблдор. – Теперь внимательно слушайте, вам надо пойти…

- Мне надо? – переспросил Снейп в своей раздражающей манере, отчётливо и очень-очень тихо.

Однако у портрета был тонкий слух и ещё более тонкое психологическое чутьё, поэтому лицо Дамблдора сразу нахмурилось.

- Позже я всё расскажу вам, но сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы вдаваться в детали и выяснять отношения. У нас не так много времени…

- У меня его предостаточно, - резко ответил профессор. – Да, я добыл очередную непонятную вещь неясного назначения. Не помню, которую по счёту. И я хотел бы знать, для чего мне это нужно. С некоторых пор я опасаюсь действовать вслепую – это сказывается на качестве моей работы. Речь идёт уже не просто о доверии, а о более серьёзных вещах.

Дамблдор нетерпеливо поправил очки, но вынужден был вступить в дискуссию.

- Если бы вы знали, как всё осложняете напрасными расспросами! - вздохнул он печально. – И почему именно в этот день? Ну подумайте сами, как я могу вам что-то сказать, когда буквально вчера Волдеморт просматривал ваши мысли, как на ладони!

- Именно поэтому, - бледнея, прошипел Снейп. – Потому что вы не сказали мне, что для претворения в жизнь вашего плана Поттеру понадобится мой Омут. Потому что вы не сказали, чтó в моих воспоминаниях могло насторожить Тёмного Лорда. Вы и сейчас не говорите этого, хотя, я уверен, вы знаете, в чём дело. Так же, как с Бузинной палочкой. Меня не оставляет мысль, что не ошибись я вчера с выбором воспоминаний, Тёмный Лорд ещё долго не подозревал бы об угрозе.

- Вы снова начинаете винить себя, Северус, но это никому не поможет, - проговорил Дамблдор. – Надо действовать! Ручаюсь, что меч не готовит вам опасного сюрприза. Можете мне поверить.

- Верить вам? – нездорово усмехнулся профессор. – Однажды я вам уже поверил. Также как вчера, а теперь…

- Да что с вами сегодня? – перебил его Дамблдор. – Неужели это из-за вчерашнего визита к Лорду? Соберитесь же! Двадцать лет мы говорим с вами об одном и том же. Вы уже убили меня, что ж ещё вам нужно?

- Что толку в вашей смерти? – не выдержал Снейп. - Я виноват, но и вы виноваты. Вы обещали мне, что защитите Лили. Почему её судьбу решал безмозглый Джеймс? Почему вы не спрятали её здесь, в Хогвартсе? Почему не стали Хранителем Тайны?

- Вы полагаете, Северус, что я не задавал себе эти вопросы? – мягко и печально отозвался портрет. – Иногда я отвечал себе, что соблюдал предосторожность, иногда признавал, что проявил малодушие. Но какой вам смысл мучить мёртвого старика? Легко перечислять чужие ошибки! Всё, что я могу вам посоветовать – примите их как опыт. Я буду счастлив, если вам удастся защитить мисс Грэйнджер. Тогда и в моих ошибках будет какой-то смысл, и ваше бремя станет легче…

- Не станет! – огрызнулся профессор, опасно взмахнув мечом. - Потому что мы только множим ошибки! Я вытягиваю из вас правду по капле, когда она нужна мне целиком и сейчас же. Говорите - я не собираюсь возвращаться к Лорду, он больше не призывает меня. Ну?

Портрет удручённо молчал и явно не был согласен с постановкой вопроса. Лицо Снейпа исказила неподдельная ненависть, он поудобнее перехватил рукоять меча.

- Либо вы скажете мне сейчас, для чего нужен этот меч, либо я разрублю им ваш портрет вместе с рамой! - мрачно предупредил он. - Убью вас ещё раз. Меч заговорённый, скорее всего вы больше не сможете появляться на портретах.

Дамблдор печально покачал головой, но ничего не сказал, терпеливо проследил глазами, как Снейп медленно, в отчаянии опускает руку с мечом.

– Вы хоть понимаете там, на холсте, что у нас происходит здесь? – спросил он тихо. - Вы знаете, что половина школы разрушена? Что рухнула Гриффиндорская башня? Что Гермиона мертва?

Дамблдор содрогнулся и посмотрел на него с неподдельным ужасом.

- Ах, вот в чём дело, - сочувствующе прошептал старый волшебник. – Послушайте, Северус… нет, конечно, я не знал всего этого. У меня не было времени обходить картины…

Резкий крик, выражавший ту же степень ужаса, не дал ему договорить. Снейп обернулся, заслоняя собой портрет - поскольку палочка была в кармане, то с мечом. Но ничего не увидел – только кресло, опрокинувшееся ни с того ни с сего. В следующую секунду на него налетела невидимка.

- Я не умерла! Нет-нет-нет! – донеслось из горячей пустоты. – А что с Хогвартсом? Что с нашей башней?

От неожиданности и от того, что засидевшаяся гостья набросилась на него с разбегу, профессор отпрянул к стене, улыбавшийся портрет Дамблдора сорвался на пол.

- Гермиона, меч!!! – он, наконец, высвободил руку с мечом и отбросил подальше труднодобываемый дар Годрика Гриффиндора. Нащупал капюшон невидимки, рывком сорвал его с растрёпанной головы.

- Ой, прости, я забыла, - спохватилась Гермиона, торопливо сбрасывая мантию. – Простите, профессор, я… я вас не послушалась, я не знала, что так получится… мне было страшно, и я осталась. Я только сейчас проснулась, когда ты вошёл с этим мечом, боялась пошевелиться – думала, ты рассердишься. Что с Хогвартсом? Тот-Кого… Волдеморт уже напал, да? А Гарри? Почему ты так смотришь? Пожалуйста, не сердись на меня, только не сейчас…

Белый как смерть, он продолжал сжимать в ладонях её лицо, ничего не говоря, не отвечая ни на один вопрос. Опять, что ли, Legillimens? Гермиона вздохнула – ладно, читай. Нашёл, чем удивить! Всё-таки удивил. Уткнулся носом в её волосы, всё ещё пахнувшие снегом, гарью и кровью, подхватил на руки – быстро, одним рывком.

- Северус, что ты делаешь?! – она правда перепугалась.

Во-первых, высоко, а он молчит. Во-вторых, Дамблдор всё ещё торчал на портрете. Одно успокаивало – в окно её за очередное вторжение не выбросят, окон не было.

Но ничего страшного не случилось. Профессор опустился на край кровати, прижимая к груди своё замызганное сокровище с каким-то звериным отчаянием, будто она предпринимала хоть малейшую попытку вырваться. Даже не целовал, просто держал её на руках и молчал. Ничего себе… нет, всё-таки перепады настроения у него были очень сильные. Гермионе было скорее больно и страшно, чем приятно. Как бы понять, сердится он или нет? Но, в сущности… Девушка осторожно перевела дыхание, попробовала пошевелиться, но это было нереально – вырваться от Снейпа? Ну-ну. Наконец она изловчилась и высвободила одну руку, погладила своего мага по бледной щеке.

- А почему ты мокрый? Там опять дождь? – спросила она самым нейтральным голосом. Очень хотелось вернуться к вопросу о Хогвартсе, но, наверное, пока не стоило.

Как ни странно, он ответил, причём вполне логично.

- Я думал, что потерял тебя, - и поднял глаза.

Постойте, дайте запомнить это момент - он не издевается! И как Волдеморт выдерживает его взгляд, не испепеляясь?

- Второй раз за сутки, - почти ровно прибавил Снейп. – Третьего раза не должно быть.

- Хорошо, сэр, - растерялась Гермиона.

Профессор Дамблдор на портрете деликатно прокашлялся. Новый директор, не глядя, повёл волшебной палочкой, возвращая картину на место.

- Так вот, Волдеморт напал около семи утра, - не теряя времени, продолжил Снейп. Говорил спокойно и деловито, в форме отчёта бывшему директору, но смотрел, не отрываясь, на Гермиону. Гермиона по мере его содержательной речи мрачнела всё больше и прижималась всё крепче.

- Первая же атака Лорда пробила магическую защиту и сильно повредила зáмок. Более всего пострадала, как я уже сказал, Гриффиндорская башня, что закономерно. Но есть и другие разрушения, разлом прошёл вплоть до подземелий. Думаю, что пленники – магглы погибли сразу. Дети из замка эвакуированы стараниями Минервы, учителя и совершеннолетние добровольцы пытаются воевать. Пока временное затишье, Волдеморт собрал свою армию в Запретном Лесу, прямо перед аппарационным барьером, отрезав нас от Ордена Феникса. В настоящее время Лорд подтачивает оставшиеся защитные чары, в образующиеся щели просачиваются отдельные отряды Пожирателей, а также тролли и дементоры. По-моему, пара драконов тоже пролезла. Но основная часть его армии ждёт, когда будет устранён защитный барьер. Как вы понимаете, если мы ничего не будем делать, это случится через два часа, если сделаем всё возможное, то через два с половиной. Пока всё.

Нарисованный Дамблдор сосредоточенно покивал, оценивая услышанное. Гермиона не очень поняла, что тут оценивать – пришёл Волдеморт, и если Гарри не убьёт его, как предначертано, Хогвартс и их всех обратят в пыль.

- Северус, вы уже предпринимали какие-либо действия по защите зáмка? – настороженно спросил бывший директор.

- Нет, но очень хотел бы. Вы запретили мне действовать, не связавшись с вами, однако времени остаётся всё меньше.

- Это хорошо… - ещё задумчивее пробормотал старый волшебник, – не торопитесь пока, выслушайте меня внимательно. Минут десять у нас есть – вам ещё рано отправляться. Попробуйте вспомнить, многие ли видели вас сегодня в зáмке?

Профессор нахмурился, и близко сидевшей Гермионе стал виден тоненький, но ещё заметный шрам на его виске - от недавней Sectumsempra.

- Меня видели только Гермиона и один из учеников – я помогал ему уйти через тайный ход, - проговорил Снейп. - С утра меня никто не искал. Думаю, все уверены, что я аппарировал к Лорду ещё вчера и с тех пор не возвращался. Это было бы неудивительно, учитывая утреннее нападение. Если задуматься, никто не видел, как мы… как я вернулся этой ночью в Хогвартс.

- Это уже кое-что, - просветлел Дамблдор. – Вот что мы сделаем. Представим, что вы прорвались в школу через нарушенную защиту – незаметно уйти вам вряд ли удастся. Но в бой не вступайте – ни на чьей стороне, на это у нас нет времени. Вы знаете, где сейчас может быть Волдеморт?

- Скорее всего, в Визжащей хижине, - пожал плечами Снейп. – Когда он прежде рассматривал вариант нападения на Хогвартс, то предполагал управлять войском оттуда. Лорд не любит свежего воздуха, и свет ему неприятен. А Хижина расположена близко к зáмку, соединена с его территорией подземным ходом, и одновременно из неё можно свободно аппарировать…

- Хорошо-хорошо, - понимающе закивал Дамблдор, - я тоже выбрал бы это место. Так вот, вы должны как можно скорее возвратиться к Волдеморту и постараться держаться к нему поближе.

- И? – после паузы спросил Снейп, ощутив, как вздрогнула на его руках Гермиона.

- И всё.

Профессор поглядел на портрет с большим сомнением.

- Какой в этом сейчас смысл? Не понимаю.

- Никакого смысла! – выпалила Гермиона, судорожно вцепившись в его мантию. - Профессор Дамблдор, простите, что перебиваю, но вы просто не знаете всех подробностей! Тёмный Лорд больше не верит Сев… профессору Снейпу. По очень серьёзной причине, связанной с тем заданием, которое вы давали нам – мне, Рону и Гарри.

- Подожди, Гермиона, - Снейп поморщился, высвобождая из её кулачка волосы, прихваченные вместе со складкой мантии, - дело не в том, верит ли мне Лорд, а в том, удастся ли мне вернуть его доверие и выполнить мою задачу.

- Что вернуть?! Что выполнить?! – ахнула Гермиона и обернулась к Дамблдору, одиноко скучавшему на портрете. – Профессор Дамблдор, мне очень жаль, но, правда, ничего не получится! Сами-Знаете-Кто и слушать ничего не станет! Просто нашлёт на него опять Sectum…

- Silencio, Гермиона!

Что за хамская привычка перемежать разговор заклинаниями! И ведь знает, что пока не выпустит её, она свою палочку не достанет. Гермиона в отчаянии стукнула профессора по плечу, но на втором ударе он перехватил её руку и предусмотрительно оставил в свой ладони.

- А школа? – спросил он у портрета. – Находясь у Волдеморта, я не смогу участвовать в обороне зáмка… а собственные чары Хогвартса завязаны на директора – вы знаете это лучше меня.

- Да, Северус, я знаю, - согласился профессор Дамблдор. – Я уже размышлял об этом. Но в условиях войны директором Хогвартса становится тот маг, которого выбирают защитники зáмка. Вам надо лишь оставить все полномочия профессору МакГонагалл. Я считаю, Минерва подойдёт как нельзя лучше. Разумеется, сделать это надо, не возбудив подозрений. Придумайте что-нибудь – у всех в Хогвартсе должно создаться ощущение, что вы покинули зáмок и сложили с себя обязанности.

- Хорошо, сделаю. Думаю, это будет не слишком сложно, - Снейп криво усмехнулся. – Но всё же, отдавая должное способностям профессора МакГонагалл, я считаю, что справился бы лучше. Я лучше знаю Лорда. И тёмную магию. И лучше владею боевыми чарами.

Гермиона сморгнула – странно всё-таки. Слизеринец – и хочет драться? Хотя, при выборе между обороной Хогвартса и Лордом, кто бы решил иначе?

- Вы можете не перечислять мне все ваши достоинства, я хорошо о них помню, - улыбнулся Дамблдор. - Поэтому я и просил вас не включаться самостоятельно в защиту школы, иначе Хогвартс мог вас не отпустить. Но то дело, которое я вам поручаю, куда важнее, независимо от того, падёт или выстоит наш зáмок. В конце концов, - он печально покачал головой, - Хогвартс – всего лишь школа. Нельзя, чтобы его судьба означала полный провал и конец войны. Сейчас наступил момент, когда передача зáмка Тёмному Лорду ничего не изменит. Если борьба за Хогвартс как отвлекающий манёвр не принесёт плодов, и Гарри не исполнит то, что должен, к вечеру школу можно будет отдать.

Наступила пауза. У Гермионы округлились глаза, да и у профессора тоже.

- Отдать… Хогвартс? – убито переспросил Снейп.

Гермиона подумала, что такого искреннего недоумения и такой мучительной потерянности на лице жуткого профессора никогда ещё не было и не будет. Мгновение миновало, и Снейп снова окрысился.

- Отдать Хогвартс Лорду?! А это ещё зачем?! Что мы будем делать без Хогвартса? И куда я дену детей? Бóльшая их часть сейчас сидит по подвалам в Хогсмиде, ждёт конца… всего этого. Предлагаете распустить их по домам, где они останутся без защиты зáмка и без нашей защиты? Нет… я просто не смогу этого сделать… - Дамблдор попытался что-то сказать, и профессор закончил ещё резче:

- И даже не потому, что не хочу. Вы прекрасно знаете, что никто не пойдёт на это! Те, кто остались защищать школу, будут стоять за неё насмерть.

Гермиона закивала, и по её щекам потекли слёзы. Профессор погладил девушку по голове и стал ещё мрачнее. Повисла тяжёлая тишина.

- Я говорил о самом крайнем случае, - осторожно пояснил Дамблдор. – Теперь вы понимаете, как важен для нас сегодняшний день. Если мы хотим сохранить как можно больше жизней и школу. Я не сомневаюсь, что мисс Грэйнджер со своими друзьями сделают всё возможное для исполнения доверенной им задачи. А вы, Северус, доиграете свою роль.

Гермиона кивнула, шмыгнула носом, отёрла заплаканное лицо о мантию профессора.

- Этого вы могли бы не говорить, директор, - раздражённо заметил Снейп. – Я буду делать то, что вы скажете. Исключая сдачу зáмка, тут я не могу ничего обещать. Но даже при наилучшем стечении обстоятельств мне не всё понятно в вашем плане. Если я отправлюсь на ту сторону, то как быть с мечом? Или не принципиально, кто передаст его Поттеру?

- Принципиально. Если Тёмный Лорд догадается о наших планах, он захочет получить меч, а не меч, так Шляпу. Поэтому важно, чтобы меч находился в руках достаточно опытного мага и попал к Гарри лишь в последний момент.

- Уже у Волдеморта? И я эту вещь принесу прямо в хижину?

- Да, Северус, - подтвердил профессор Дамблдор. - Эта одна из причин, по которой вы должны вернуться к Лорду. Не говоря о том, что нам необходимо знать его ближайшие планы. Насчёт меча не тревожьтесь - не случится ничего непоправимого, даже если он попадёт в руки Волдеморта. Меч сам по себе ему без надобности. Но потеря меча существенно осложнит нам выполнение основной задачи, поэтому постарайтесь не попасться, - Дамблдор, не глядя на собеседника, тщательно расправлял складки нарядной золотисто-красной мантии. - В сравнении с Гарри у вас больше шансов спастись, если догадаются, что вы забрали меч, несмотря на принадлежность к Слизерину.

- Но для чего нужен меч, вы мне так и не скажете?

Профессор Дамблдор отрицательно покачал головой. Теперь он смотрел на своего преемника, не отрывая глаз, но и Снейп изучал его очень пристально.

- Поймите, даже Омут Памяти не гарантирует того, что вам удастся спрятать от Волдеморта конкретные и яркие образы, тем более очень недавние. Вы же не будете полностью стирать себе память – в этом случае вы не сможете правильно ориентироваться в обстановке. И Волдеморт наверняка заподозрит неладное. Убеждён, он тщательно проверит вас при встрече.

- Да, в этом можно не сомневаться, - теперь Гермиона ощутила, как вздрогнул профессор, хотя его голос оставался спокойным. – В любом случае у нас с Поттером будет очень мало времени, чтобы сориентироваться на месте. Если б он владел легилименцией… ну да что об этом! Он хотя бы знает, что я должен передать ему меч?

- Вы с ума сошли! – ужаснулся Дамблдор. – Если Волдеморт решится проникнуть в сознание мальчика (как, я догадываюсь, он уже поступил этой ночью), последнее, что нам нужно – чтобы он увидел, что меч у вас. В крайнем случае, остаётся шанс, что хоть вы успеете воспользоваться мечом!

- Каким образом? – терпеливо спросил Снейп, сосредоточенно отслеживая ход истинно-директорской мысли.

- Мы ходим по кругу, а время не ждёт, - нервно напомнил портрет. - Я ведь уже сказал вам, Северус…

Профессор упал лицом на плечо Гермионы, девушке показалось, что он смеётся, но это было бы неуместно и очень необычно лично для него, поэтому с уверенностью она утверждать не могла.

- Да, директор, - Снейп поднял голову, лицо его было предельно серьёзным.

Он осторожно поставил девушку на пол, хмуро покосился на портрет.

- Я опять ничего не понял, профессор Дамблдор, и поэтому не ручаюсь за результат. Но я очень постараюсь, во-первых, превзойти Тёмного Лорда в его предельных стараниях разбить мою окклюменцию. Во-вторых – на глазах у Лорда незаметно передать Поттеру меч длиною в четыре фута. Я ничего не путаю? Приходится зубрить, как рунический алфавит.

- Нет, Северус, вы, как всегда, прекрасно всё запомнили, - улыбнулся портрет. – Думаю, мне удастся немного облегчить вашу задачу. Вам необходимо воспользоваться Омутом Памяти… расколдуйте, пожалуйста, мисс Грэйнджер. Моя палочка тут бессильна.

- Ах да! – спохватился Снейп. – А я думаю, чтó она такая тихая!

Он снял заклятие безмолвия, но Гермиона не заговорила, потому что уже начала грызть свою волшебную палочку и не хотела прерываться.

- Мисс Грэйнджер? – подбодрил её профессор Дамблдор.

- Ты меня любишь? – очень тихо спросила Гермиона, обращаясь к левой кроссовке.

- Что? - переспросили оба директора, но не потому, что удивились, а потому что её не расслышала бы и летучая мышь.

Гермиона отступила на шаг, подняла волшебную палочку для щитовых чар. Директорá переглянулись – не истерика ли у девочки? С чего бы?

- Ты. Меня. Любишь? – хрипло повторила Гермиона, не сводя глаз с профессора Снейпа. Реакция у него всегда была что надо. В данный момент он уже был очень раздражён. И очень торопился. Время было явно неподходящее для вопроса, не говоря о том, что Дамблдор нетерпеливо постучал по раме портрета, правда, тут же затих. Ну и что? А если они оба погибнут в сегодняшней битве? А если она погибнет прямо… сейчас?

Профессор глянул на неё, прищурив глаза, усмехнулся довольно мерзко – кажется, уже понял, в чём дело.

- Конечно, я люблю тебя, Гермиона. Опусти палочку, - усмешка с его лица пропала, и Гермионе сделалось очень стыдно.

Она поспешно опустила палочку, протараторила, закрыв глаза:

- Северус, это правда, мы взяли Омут, мы не знали, что тебе он нужнее. Он в Выручай-комнате… если она сохранилась.

- Если ты любишь меня, то я не убью тебя за это, - ответил спокойный голос.

В третий раз уже угрожает – да что ж такое! Гермиона торопливо закивала, открыла глаза. Палочку он и не доставал и, кажется, не особенно удивился.

- Ну вот – с Омутом решили, до Лорда я доберусь минуты за две, - профессор обернулся к портрету.
Похоже, что всё-таки обиделся.

– У меня остался один вопрос: что делать, если Поттер у Волдеморта не появится… вдруг? – деловито докончил Снейп, поднимая из угла меч.

- Это маловероятно, - поперхнувшись, успокоил его профессор Дамблдор, выуживая свои знаменитые очки из-за нижнего края золочёной рамы, – но если такое случится, попытайтесь под любым предлогом оставить Волдеморта и заняться поисками мальчика. Не ждите дольше часа, а то мы упустим время. И позаботьтесь о том, чтобы до той поры никто не узнал, на чьей вы стороне.

- Только мисс Грэйнджер знает, - коварно осклабился профессор. – Парализовать её и оставить здесь, директор? У неё плохо с окклюменцией - на тот случай, если в силу близости к Поттеру она окажется у Лорда. Или просто стереть ей память? Совсем. На всякий случай.

Гермиона возмущённо задохнулась – хороша любовь! Её карие глаза стали почти такими же тёмными, как у Снейпа. Дар речи пропал сам по себе, и девушка с бессильной мольбой воззрилась на профессора Дамблдора, молить о пощаде Ужас Подземелий было бесполезно. Cнейп даже не смотрел в её сторону, молча достал смятый носовой платок, уменьшил меч Гриффиндора, обернул его платком и убрал в карман мантии. Лицо непроницаемое.

- Нет, Северус, мы не будем делать ни того, ни другого, - ласково ответил портрет, - мисс Грэйнджер очень разумная девушка. И хорошая волшебница, во многом благодаря вам. Она, конечно, сделает всё возможное, чтобы не выдать вас Лорду, но у неё есть своя задача. Не такая опасная, как у вас, но требующая полного здравия и твёрдой памяти.

- Спасибо, профессор Дамблдор, - выдохнула глубоко оскорблённая Гермиона.

Снейп состроил кислую мину – опять не удалось напакостить Гриффиндору.

- Поэтому вы, мисс Грэйнджер, спокойно продолжите выполнять начатое. И постараетесь справиться как можно скорее, - улыбнулся с портрета старый волшебник, - а вы, Северус, передадите Гарри всё, что должны передать. Помните – вам обязательно надо поговорить с мальчиком с глазу на глаз. Это самое важное.

- Я помню, - раздражённо кивнул профессор, - но если он под охраной Ордена Феникса и не знает, что я должен принести ему меч, мне тяжело будет к нему пробиться. И невозможно будет доказать, что я пришёл с миром. Не говоря о том, что я потеряю время у Лорда, а Орден к тому моменту втянется в битву. Вы только что от них – кого и где мне искать?

- Северус, - очень ласково, наверняка радуясь, что уже умер, проговорил бывший директор, – вам надо будет искать только Гарри, он давно в Хогвартсе и дальше Хогвартса не пойдёт. Я прав, мисс Грэйнджер?

- Да, - доверительно сообщила Гермиона правой кроссовке. – Гарри здесь с начала учебного года. Он будет либо в своём облике, либо… ох, Великий Мерлин… в облике Лонгботтома, но настоящий Невилл в Ордене Феникса, и не забывай, что ты меня любишь.

Кроссовка ничего не ответила, и профессор Снейп тоже. Но Снейп ещё и поглядел с презрением на девушку и на портрет убелённого сединами старца.

- Я к Волдеморту, - буркнул он вместо прощания, подобрал с пола плащ Пожирателя и хлопнул дверью.

Гермиона осталась стоять среди комнаты, сама не своя. Портрет Дамблдора молча сверкнул на неё очками, мотнул мудрой головой в сторону двери, и девушка бросилась догонять. Волшебник на портрете сделался очень грустным, и сразу стало заметно, что его рисовали уже в глубокой старости. В комнате по-прежнему было тихо, как под водой, только потрескивали свечки. Профессор Дамблдор в изнеможении опустился в нарисованное кресло. Кажется, он смахнул пару слезинок из-под весёлых очков, но точно это утверждать было нельзя – никто не смотрел на картину.

Гермиона, как выбежала, почти сразу же забыла про портрет. О бывшем директоре с некоторых пор можно было не волноваться, он хоть никуда не бегал, а чинно сидел на стене в золочёной рамке. А за нынешним ещё пришлось погоняться. Еле догнала, и то лишь благодаря тому, что добрый профессор Хогвартса немного замешкался по пути к лестнице, чтобы метнуть Petrificus totalus в опрометчиво забежавшего сюда студента. Джастин, видимо, попробовал расправиться с ненавистным ублюдком, но неудачно – директор бросил ему контрзаклятие с таким остервенением, что парня не только парализовало, но и отбросило к стене. Выражение ужаса так и застыло на лице смелого хаффпаффца. Отчаянные всё же ребята входили в Отряд Дамблдора! Но расколдовать его Гермиона не решилась – было не до объяснений, придётся потом вернуться за Джастином. Побежала дальше, щурясь от непривычного дневного света и перескакивая через каменные обломки. Бедный Хогвартс! Ну и досталось ему! И то ли ещё будет! Шум битвы уже отодвинулся куда-то в сторону, вроде как к уцелевшим башням Равенкло и Хаффлпафа, но пока трудно было определиться. Гермиона, задыхаясь, взбежала по первым ступеням лестницы, уцепилась за неуловимое крыло летучей мыши. Мышь озлобленно дёрнулась и попыталась вырваться.

- Профессор, подождите, пожалуйста… мне надо вам сказать кое-что…

- Не могу ждать, мисс Грэйнджер, я спешу к Лорду.

Опять его понесло! И, как всегда, не вовремя. Ясно – уже перестраивается под Волдеморта. Вообще-то, ему никогда не нравилось показываться ей в амплуа Пожирателя… Раз, два, три...

- Подождёт ваш Лорд! Куда ему деться? Это… важно, это насчёт…

Летучая мышь опять рванулась, стараясь освободиться.

- Вы мне мешаете идти и рвёте плащ – я не могу явиться к хозяину, как Поттер после квиддича, - профессор, наконец, глянул на неё, но без тени симпатии. - Между прочим, на вашем месте я лучше поискал бы Поттера и вообще держался бы поближе к гриффиндорцам.

Четыре, пять…

- Я знаю, что лучше. Но я хочу с тобой, - тихо сказала Гермиона.

- Всё-таки надумали переметнуться к Лорду, пока не поздно?

Шесть, семь… ударить бы чем-нибудь тяжёлым, но пока нельзя – он незаменим.

- На что ты сердишься? – не выдержала она. - Мы лишь выполняли указания профессора Дамблдора! Так же, как ты! Ты тоже ничего мне не говорил! Знаешь, как я мучилась?

- Знаю, - его перекосило, - вы переставляли зелья на полках и при этом ощущали себя последней грязнокровкой.

Восемь, девять… всё – вот сейчас он всё припомнит и её заставит. До восьмого этажа успеется! Теперь уже не осталось сомнений – он подмечал самые пустячные мелочи. Так что Гермиона непременно должна была послушать и про ожоги, и про украденную палочку, и про заклятия на дверях, и про руны, и про смену патронуса... и про Омут – хоть бы он уцелел, а то вообще не жить.

- Я же не злюсь на тебя за шипы, серые мантии, ночных дементоров…

- Убийство профессора Дамблдора, - подхватил он. - А ещё я очень радовался, скармливая вас Кэрроу, мисс Грэйнджер.

Десять! Жёстко. И несправедливо. Как она могла предвидеть Sectumsempra? И вообще, на её месте он действовал бы так же. И даже хуже. Что – дозволенное Слизерину не дозволено Гриффиндору?

- Но… но мы не знали, для чего тебе Омут… мы считали, что ты откровенен с Лордом…

Он только хмыкнул. Гермиона расстроено прикусила губу. Ну что он так злится? Ведь не может же не понимать, что это абсурдно!

- Тебе страшно? – догадалась она.

Глупый вопрос!

Не оборачиваясь:

- Нет, я склонен к суициду.

В тесном тандеме они выбрались на первый этаж, но там было так же пусто, как в подземелье, только разрушений поменьше. По крайней мере, в районе центральной лестницы. Все уже, наверное, собрались на башнях или на границах аппарационного барьера – латали защиту и пытались сдержать всякую мразь, ползущую через щели. А директор язвил и кобенился, как будто ничего не случилось. Нашёл время!
- Между прочим, мир рушится! – напомнила Гермиона.

- Как сказал профессор Дамблдор, всего лишь Хогвартс. Хотя для вас, как книжного червя, это должно быть равнозначно.

- Я не знаю, что с моими друзьями! Не представляю, где искать Гарри! Может, они с Роном погибли в башне!

- Сомневаюсь – мистер Уизли чересчур твердолобый, башней его не убить. А мистера Поттера сам Лорд никак не убьёт. Перестаньте давить на жалость, мисс Грэйнджер, этот рычаг у меня всегда западает.

Ну как можно быть такой бесчувственной тварью? Второй этаж…

- Ты… тебя не волнует даже Гарри?

- С чего бы? Он всего лишь пешка.

Ублюдок. Она любит ублюдка. И теперь его даже нельзя ненавидеть – шах и мат.

- Разве он не должен сражаться с Лордом и победить?!

С обмораживающей издёвкой:

- Откуда вы взяли этот гриффиндорский бред, мисс Грэйнждер?

Гермиона вспыхнула, толкнула его в плечо.

- Это пророчество! И Гарри должен быть жив, чтобы его исполнить. Не делай вид, что не знаешь! Там говорилось, что ни Гарри, ни Сам-Знаешь-Кто не смогут жить спокойно, пока не останется кто-то один из них!

- Гриффиндор! – он опять начал ругаться. - Но в какой части пророчества упоминался поединок?!

Действительно, нигде не упоминался. Но ей всегда казалось само собой разумеющимся…

- Слизерин! - потеряла терпение Гермиона. – Что, есть какие-то способы выиграть бой, не воюя?! Как мы тогда победим?!

- Понятия не имею. Лучше спросите об этом профессора Дамблдора. Мне, как и вам, он говорит только часть правды.

Они добежали уже до пятого этажа, но по-прежнему никого не встретили. В полумраке лестничных пролётов отдавалось только эхо их голосов. О том, что люди ушли отсюда час, а не век назад, говорили лишь оброненные кем-то вещи, изредка попадавшиеся под ноги. План уроков, перо, напоминалка… рождественская открытка, хотя Рождество запретили отмечать… почему так тихо на лестнице? И в коридорах никого, даже портреты с картин попрятались… будто весь Хогвартс вымер.

- Профессор, скажите… - вполголоса начала Гермиона – казалось, что в этой тишине можно говорить только шёпотом, – вы действительно считаете, что у Гарри нет никаких шансов?

Она крепко приучила себя к мысли, что какая-нибудь находка светлой магии, или врождённое предназначение, или тайна, заключённая в шраме на его лице, позволят её другу одолеть зло. Волшебнице тяжело поверить, что чудес не бывает.

Но профессор лишь нетерпеливо мотнул спутанными космами, спросил у неё, как у умственно отсталой:

- Вы освоили заклинание Адского Пламени, мисс Грэйнджер?

- Что?.. Вы же знаете, что нет, сэр… но тот случай в лесу, я не могу рассказать, потому что профессор Дамблдор…

- Вы не освоили это заклинание, потому что его нелегко освоить в семнадцать лет…

- Восемнадцать, сэр, с сентября.

- Тем не менее, - сказал так, что стало ясно – он-то освоил намного раньше. – Вот вам и ответ. Мистер Поттер ещё более посредственный маг, чем вы. А Волдеморт владеет и этим заклятием, и многими другими. Если бы я, или профессор Дамблдор, или любой другой волшебник могли сделать так, чтобы мистер Поттер стал достойным соперником Волдеморту, мы только этим и занимались бы. Но, боюсь, этого и сам Волдеморт не сделает. Исход поединка, если это можно так назвать, известен заранее. Для вашего успокоения скажу, что относись предназначение лично ко мне, я продержался бы не намного дольше, - на переходе к шестому этажу взбесились покосившиеся лестницы, и профессор ненадолго прервался, урезонивая их волшебством директорской палочки. Гермиона старалась отдышаться, вцепившись в перила.

- Магия Волдеморта это нечто из ряда вон, - продолжал запугивать Снейп с присущим ему восхищением всякой дрянью. - Это такое зло, в которое никто другой не полезет, и которое никого другого не послушается. Это нельзя объяснить, мисс Грэйнджер, это надо видеть. Я не представляю, где он берёт свои заклинания или как создаёт их. Это что-то вне законов обычной магии. Если б можно было разменять душу на какой-то особый дар, то, думаю, Лорд разменял бы, и не раз.

Гермиона вздрогнула, он просто читал мысли… нет, не в смысле легилименции.

- А вам не приходило в голову поступить так же, сэр? – осторожно спросила она, когда они вновь выбрались на верный путь и заспешили по лестницам ещё выше.

А правда, с чего все взяли, что он не знает про крестражи? С его близостью к Лорду и тягой к экспериментам…

- В каком смысле?

- Но… вы многое знаете… из тёмной магии…

- Тёмная магия – это одно, а Волдеморт – нечто за пределами привычного понимания тьмы. Гермиона, я не смогу объяснить тебе то, чего сам не понимаю! Ты что, не видела Волдеморта? Мы с ним сильно похожи? И чем объяснить различие?

Гермиона посмотрела на него и уверенно покачала головой. Потом неуверенно пожала плечами. Её осенило – профессор вовсе не восхищался Волдемортом. Он действительно боялся Тёмного Лорда. Очень. Как и все. Может быть, даже больше. Не просто как проклятие волшебного мира, а лично, почти физически. Потому что понимал, чего бояться, и не питал никаких иллюзий, в отличие от неё или Гарри. Но ловить его на трусости и упадничестве как-то не захотелось.

- Никто из нас, - в данном случае, видимо, имелись в виду Пожиратели (двойной агент – что поделаешь!), – не знает, почему он бессмертен, - негромко прибавил директор Хогвартса. - Так что лично ты держись подальше от Лорда – нет никакой надежды одолеть его в бою. Я говорю это не для того, чтобы испугать тебя, я понимаю, что Гриффиндор – это судьба. Пожалуйста, воюй со всеми за Хогвартс, выигрывай время для Поттера – к этому ты готова. Но не пытайся помочь ему в драке с Волдемортом.

- Но ты же будешь помогать… - не выдержала она.

Насмешливый, совершенно уничтожающий взгляд – сравнила! Ну да, правда. Но Гермиона не стала ничего обещать. К счастью, тут они и пришли.

- Это здесь, - сказала она негромко.

С ума можно сойти! Сама привела Снейпа в Выручай-комнату!

- Открывайте, я не знаю, где именно вы его спрятали.

- Там, где всё прячут, - пожала плечами девушка и побрела вдоль пустой стены, стараясь сосредоточиться на нужном. Вызвать прямо сюда Волдеморта совсем не хотелось. Хорошо бы там никого не было! Хотя, кому там быть? Жутик не в счёт… в стене распахнулась дверь, открывая проход к свалке всего запрятанного в Хогвартсе. Где-то тут почил учебник Принца-Полукровки – сейчас и не найдёшь! Но Омут – вот удача – искать не пришлось. Они об него буквально споткнулись.

- Хорошо спрятано, – хмыкнув, оценил Снейп.

Умничай, умничай, сам-то как будто лучше прятал! Ничего – украли! Окклюменция! На всякий случай. Но профессор не интересовался её мыслями – озаботился избавлением от своих. Опустился на колени прямо тут, перед дверью – какая разница! Гермиона на всякий случай подпёрла дверь спиной.

- Вы можете идти, мисс Грэйнджер. Я вам разрешаю больше со мной не прятаться.

- Я подожду, - серьёзно отозвалась Гермиона. - Я должна тебе кое-что сказать. После Омута.

Пожал плечами, свесил космы над чашей, взмахнул палочкой. Серебристая нить протянулась от его виска к Омуту. Что за ужасы ты прячешь в памяти, Северус? Может, тебе вообще не хочется доставать их обратно? Гермиона следила за ним с непонятной тоской – сейчас закончит с Омутом и уйдёт. Пока они оставались вместе, было ещё терпимо, злился он, или умничал, или хвастался… а что будет потом? В душе она не была согласна с профессором Дамблдором, который намеренно отсылал из Хогвартса наиболее сильного мага в преддверии того, как Волдеморт обрушит вековые защитные чары зáмка. Лично она чувствовала, что без Северуса Снейпа ей будет куда труднее и страшнее, чем с ним. Да и за него придётся бояться… мучило дурное предчувствие, очень дурное. Хорошо, что она не умела предчувствовать. Совсем. Прочерк по Прорицаниям.

- Давай, когда всё закончится… как бы ни закончилось… сразу где-нибудь встретимся, ладно? А то я с ума сойду, думая, что с тобой. Можно под Астрономической башней, у входа – хороший ориентир…

Он кивнул, не оборачиваясь, сосредоточенно перебирая воспоминания в Омуте.

- Или на её месте… - палочка быстро-быстро, давно заученными движениями перемещала клочки тумана в мраморной чаше. Гермионе вся эта муть казалась однородной – там туман, тут туман. Всё. Две минуты заняло, не больше. Вернул то, что нужно в голову, поразмыслил, забрал что-то ещё. Наколдовал себе флакончик, собрал оставшееся, протянул Гермионе. Разумно – не с собой же носить!

- Возьми пока, потом заберу, – и зачем-то прибавил, мерзавец: – Там нет ничего страшного, в основном про тебя.

Зачем он это сказал?! Что, она будет смотреть его воспоминания?! Даже про неё… он вообще думает возвращаться?! Ну зачем ты так, Северус?!

Гермиона приготовилась разреветься, судорожно сжав в руке флакон, однако профессор уже распахивал дверь.

- Пойдёмте, пойдёмте, а то наши победят без нашей помощи.

После Выручай-комнаты им надо было в разные стороны – ему вниз и к выходу, ей наверх, к оборонительным башням.

- Я… я хотела объяснить про меч, - опомнилась Гермиона.

- Не стоит, - отмахнулся Снейп. - Если мы не будем доверять ещё и профессору Дамблдору, то вконец запутаемся.

Всё-таки хорошо, что он не с Волдемортом. Лорду только снится такая преданность.

- Нет-нет, я понимаю! Я только хотела сказать… ты правильно догадался там, у портрета. Мечом можно уничтожить любое вместилище магии. Кроме Сам-Знаешь-Кого, конечно. Вообще любое – понимаешь?

Он кивнул.

- Это ведь не очень большое воспоминание, ты сможешь его спрятать?

- Воспоминание о том, что меч Гриффиндора в принципе способен разрушать магические субстанции? Пожалуй, спрячу, - он посмотрел на неё задумчиво. – Покажи-ка ещё раз, на прощание.

Что показать? А! Гермиона спохватилась, начертила замысловатый узор волшебной палочкой. Всё равно же не выйдет! По кончику палочки прошло едва заметное свечение, но и только. Профессор поморщился, махнул рукой.

- Ладно, это может и не понадобится… Imperio!

Гермиона отбила чары, но у неё немедленно родилась собственная идея. Более сильная по мотивации, чем управляющее заклятие.

- Годится, - быстро сказал профессор (высшая степень похвалы). Опустил палочку, сделал шаг к Гермионе.
Похоже, ему в голову пришла та же мысль, что и ей… нет, не та же – он вдруг резко оттолкнул девушку и отскочил к противоположной стене.

- Avada… - пауза чуть дольше, чем следует.

Гермиона удивилась – это был самый резкий перепад в настроении из всех ею виденных, но кончик направленной на неё волшебной палочки уже вспыхнул ярко-зелёным, и девушка проворно прыгнула в сторону.
- …Kedavra! – мог бы не ждать так долго, она успела.

Изумрудное свечение – последнее, что видел в своей жизни профессор Дамблдор – разбилось о стену сбоку от Гермионы. Гермиона полюбовалась на чистый цвет свежей весенней зелени. Да, Avada у директорской палочки выходила качественная - снесло бы, и мокрого места не оставило. Вспышка смертоносного заклятия быстро погасла, и тогда, уже без зелёной дымки перед глазами, девушка увидела побелевшую, как мел, профессора МакГонагалл, которая только что выбежала в коридор со стороны башни Равенкло. За ней, едва поспевая, семенил запыхавшийся, но решительный профессор Флитвик, а следом оборванный, приволакивающий ногу Терри Бут. Куда они бежали неизвестно, но, разумеется, остановились.

Гермиону осенило – её только что чудом не убил Правая рука Того-Самого. Она уже открыла рот, чтобы по-гриффиндорски соврать первое, что взбредёт на ум, только бы сейчас не началась схватка, но глянула в лицо профессора Снейпа и захлопнула рот без всякого Silencio. Понятно – схватка была нужна, пошла игра на публику. Когда-нибудь, если не он её, то она его убьёт. Обязательно.

Первое заклинание он отбил с небольшим запозданием, потому что ещё держал палочку направленной на Гермиону, страхуя опадающую Аваду. Дальше дело пошло веселее. Гермиона, правда, не участвовала в мизансцене. Выступать на стороне Пожирателя и нападать на своих было… подозрительно, выступать четвёртой против него она не хотела. Хоть профессор Снейп и хороший маг, но всё-таки.

Petrificus МакГонагалл – блокировано. Incarcero Флитвика – увернулся. Stupefy Терри – и говорить нечего. Заклятия заскакали по пустому коридору, рикошетя от стен. Гермиона вжала в голову в плечи, но не смотреть не могла. Чего он добивается? Профессор бросил, не целясь, Petrificus totalus, потом Expelliarmus, потом отскочил к лестнице. Причём, сразу шагов на десять. Гермиона открыла рот. Этого они не проходили. Неужели тёмная магия? Профессор Флитвик мужественно её заслонил, хотя ростом составлял только треть от Гермионы, профессор МакГонагалл немедленно отгородила шокированную студентку защитными чарами. Гермиона раньше и представить себе не могла, что деканы способны так говорить с директором. Профессор Снейп за полминуты выслушал о себе всё – и про волосы, и про незаконнорожденность, и про мрачные чувства, которые он вызывал, живя в подземелье, и про сходство с различными пресмыкающимися и кровососущими тварями, а также дементорами и прочее и прочее. Не забыли, разумеется, предательство, трусость и патологическую склонность к подлым убийствам – в частности, Альбуса Дамблдора и беззащитных школьниц. Снейп вежливо дослушал всё до последнего эпитета, прикрываясь темномагическим щитовым заклятием и своей неподражаемой, совершенно омерзительной ухмылкой. Потом вспрыгнул на перила лестницы. Гермиона сморгнула – да, встал на перила, над восемью пролётами. Обернулся к ним, слегка покачнувшись: в глазах чёрный огонь, позади – огромное окно сверху донизу лестницы, а в окне – разрушенная башня Гриффиндора и Метка в ледяном небе. Это ещё зачем он делает? Северус… не расстраивайся так, голову мы помоем…

Защитники Гермионы тоже не поняли, в чём подвох, однако, пробив с налёту щитовые чары врага, уже начали с новой силой махать волшебными палочками. Но тут уж профессор не стал дожидаться и прыгнул с перил. Гермиона закричала, да и остальные тоже. Сперва от потрясения, потом… от ещё большего потрясения. Мерзкий ублюдок полетел не вниз, а к окну, махнул перед собой палочкой – стекло в пыль – и помчался по воздуху прямо к лесу. Так и полетел – вне законов магии и гравитации. Всё-таки хорошо, что он принял сторону Хогвартса. Нет… нет, всё-таки, сторону Хогвартса. Точно.

Помянули Салазара, Мерлина и всё их исподнее. Гермиона села на пол. Терри не удержался и потёр глаза. Деканы держались более стойко.

- Ну что же… - философски заметил Флитвик, – как я понимаю, директор подал в отставку. Видимо, будет разумно и справедливо передать его полномочия вам, Минерва. Вы достойны этого как никто другой, и, я думаю, все со мной согласятся.

- Да, Филиус, в такой день, как сегодня, школе нельзя оставаться без директора, - медленно произнесла профессор МакГонагалл, очень сурово следя глазами за чёрной точкой на небе, уже приближавшейся к аппарационному барьеру. – Если эта должность будет доверена мне, я сделаю всё возможное для защиты Хогвартса, если нет – это сделает кто-то другой. Но нам сейчас же надо решить этот вопрос - пора активировать оборонную магию зáмка, - она брезгливо отодвинулась от перил.

- Летает не хуже хозяина, тёмная тварь, - озвучил общую мысль декан Равенкло.

- Трусливый предатель, - презрительно бросила декан Гриффиндора.

- Подлый ублюдок, - выдохнул, выйдя из ступора Терри.

- Северус, - беззвучно прошептала Гермиона.

Потом она всё-таки разревелась. Впрочем, этому как раз никто не удивился.

Никто, и в том числе деканы, почему-то не знал, где можно найти Лонгботтома и Уизли. Точнее, Поттера и Уизли – что ещё удивительней. Оказалось, что Гарри уже явил зачем-то свою истинную сущность, вызвал фурор в рядах защитников Хогвартса, но исчез в неизвестном направлении. На башне Равенкло, где бились с троллями, Гермионе сказали, что Мальчик-Который-Выжил ушёл геройски гибнуть на башню Хаффлпафа, а на башне Хаффлпафа, где отгоняли дементоров, сообщили, что он ушёл умирать на башню Равенкло. Рон, по самым точным данным, то ли пробивался в Орден Феникса, то ли помогал Хагриду в борьбе с вражескими великанами. Гермиона предприняла ещё один убийственный забег по ступеням, забравшись на последнюю оборонительную башню – легендарную Астрономическую, там безбашенные гриффиндорцы отгоняли пикировавших на замок драконов. Их было уже не два, а три, вернее два с половиной (у одной хвостороги оторвали хвост), а это очень много.

Тут, на оградительной зубчатке стены, и нашёлся Рон Уизли. Вид у Рона был очень воинственный – он стоял в подпаленной школьной мантии, нелепой лыжной шапочке в красно-зелёную полоску и оранжевой зимней куртке явно с чужого плеча. Наверное, даже Волдеморту было видно его из леса, на стене Уизли смотрелся, как семафор – чтоб легче было целиться в башню.

- Привет, Гермиона, - бодро сказал он, атакуя заклятьями хвосторогу. – Неужели к нам пробился Орден Феникса?!

Гермиона не сразу поняла, про что речь, но потом с трудом вспомнила, на чём они накануне вечером расстались с друзьями.

- Нет, что ты! – она забралась к Рону в бойницу и стала помогать с драконом. – Просто я не успела уйти.

- Ничего, - утешил её Рональд. – Всё равно уже воюем, так вместе даже веселей, правда?!

Двое домовиков у его ног, активно способствовавшие победе над летучей рептилией, всецело одобрили эту мысль. Гермиона тоже кивнула в знак согласия, окинула взглядом картину, открывавшуюся с Астрономической башни. Картина представала безрадостная: над лесом, ближе к горизонту, взлетали вспышки заклятий – видимо, там и находился Орден Феникса, сражавшийся с армией Волдеморта. Но в настоящий момент это говорило только о том, что Орден очень далеко, а армия у Лорда очень большая – передние ряды выдвинулись из Запретного леса к аппарационному барьеру. Трещины в магической защите были видны невооружённым глазом. Возле одной из особенно больших прорех кентавры пытались сдержать наступление оборотней Тёмного Лорда. Возле другой Хагрид и пятеро преданных великанов, приведённые им по заданию Дамблдора, останавливали продвижение великанов Волдеморта, которые превосходили их числом и размером. Уже эти две опасности – что всех перекусают волколаки, а оставшиеся башни догромят увесистыми дубинами – навевали грустные мысли. Но Гермиона решила ни за что не отчаиваться.

- Рон, где Гарри? - спросила она тревожно.

- Ушёл к Сама-Знаешь-Кому, - Рон повернул к ней перемазанное копотью лицо в надвинутой на глаза вязаной шапке. Красный цвет Уизли определённо не шёл.

У хвостороги закончился огонь, она поднялась повыше, чтобы накопить в себе пламя, и теперь накручивала плавные круги в облаках, давая ребятам пару минут передышки, а домовикам возможность поплясать на обледеневшей площадке башни, чтобы согреться.

- Один? Сражаться? – у Гермионы всё похолодело внутри.

- Да нет, очередной крестраж уничтожать, - Рон понизил голос, оглянувшись на соседние бойницы, - а меня просил не ходить с ним – какой, говорит, смысл? Тем более что у нас ещё прошлый крестраж не добит, а этот гад уже прёт!

- И… ты его так просто отпустил? – не поверила Гермиона.

- Ну да… это же разумно.

Гермиона посмотрела на приятеля с ещё большим изумлением.

- Я должен уничтожить диадему, только пока не знаю, чем, - озабоченно пояснил он. – Думал, вдруг, пока дерёмся, попадётся какая-нибудь подходящая дрянь. Я уже пробовал совать её в кровь тролля и в драконий огонь, но это всё не подходит. Хотел даже в библиотеку забежать – почитать, чем ещё можно. Наверняка библиотека сейчас специально не охраняется. Но там пол-этажа обвалилось, и дементоров тьма. Дементоры просто звери стали!

Гермиона перестала изумляться и начала настораживаться.

- Рон, а второй крестраж… это что? – спросила она, пристально вглядываясь в лицо друга. У неё стало создаваться ощущение, что кто-то вселился в Рональда Уизли. Или принял его облик.

- Второй? Шестой, то есть? – деловито переспросил Рон. - Это змея Волдеморта. И как мы раньше не догадались? Это ж очевидно - скажи!

- Змея?! – растерялась Гермиона. - И как Гарри хочет…

- Никак. Он надеется её хотя бы найти, в лучшем случае обездвижить и украсть. Он сам ещё не решил. Мы же только ночью… а! Ты ещё не знаешь, наверное! Ночью к Гарри в голову опять залез Сама-Знаешь-Кто. Конкретно так, видно, очень было надо. А Гарри, он же в окклюменции – сама знаешь… не умеет даже защиту выставить, не то что правильно сочетать оборонительную тактику с атакующей. Короче, не сумел ни закрыться, ни выпихнуть из головы Лорда. Орал страшно – я думал, поседею. Я уж его и так, и этак, а что сделаешь? Потом сообразил, двинул его по голове стулом. Жалко, что поздно сообразил. После извинился, конечно. Но Гарри мне даже благодарен был, шишка осталась здоровущая, но зато Сама-Знаешь-Кто из него выскочил как миленький.

- Но было поздно, - Гермиона оглядела горящий Хогвартс.

- Поздно. Лорд всё увидел про крестражи. Но и Гарри кое-что рассмотрел у него в мозгах. Ну и мутные, говорит, мозги! Короче, Гарри понял, что Сама-Знаешь-Кто полетел проверять все свои сокровища. Ничего, как ты понимаешь, не нашёл. Но последней в этом списке значилась змеюка, которую он над башкой носит, - Рон почесал голову под шапкой. - Ну и Гарри сразу загорелся – убью, говорит, гада! Обоих, наверное, имел в виду, но это он загнул. Нам бы хоть змею… а там решим. Но худшее, как ты понимаешь, не в этом…

Ребята присели на башенной стене, чтобы не так сносило ветром. Носы и руки просто околевали, но уйти с поста было нельзя. Объяснять, в чём состоит худшее, не было необходимости – всё было как на ладони, у них под ногами. Но Рон счёл нужным рассказать подробно:

- Худшее, что подсмотрел Гарри, это как Сама-Знаешь-Кто догадался, где Поттер. Тут-то Лорд и решил пойти на Хогвартс войной. Гарри сказал, что ясно увидел это – ясней, чем меня и искры после удара стулом. Как мы носились – ты бы видела! Сначала к МакГонагалл, потом по всей нашей башне, потом по остальным башням... я думал – сердце разорвётся. Отряд Дамблдора сразу собрали в Выручай-комнате, прям в пижамах. Еле-еле успели подать весточку в Орден.

Гермиона сочувствующе глядела на друга. С ума сойти! Сколько всего они проспали в подземелье! Всё из-за неё ведь! Из-за её дурацкой истерики на директорской двери остались заглушающие чары.

- В общем, кое-как за полчаса мобилизовались, тут и Лорд, - подытожил Рон. - А у нас ни коня, ни воза – дьявольские силки на башню не занесли, малышню не эвакуировали… тут ещё Гарри взбесился: «Шрам, - говорит, - разламывается, пойду за мечом Гриффиндора, всё равно уже. Заодно и диадему порубим, и змею!». Всё кругом рушится, а он к директору ломанул.

- В подземелье? – пискнула Гермиона.

- А куда же?! – Рональд осуждающе покачал головой. - Я его, честно говоря, пытался удержать. Чтó Омут, чтó меч – Снейп же не даст! Убьёт, и всё тут! Но Гарри упёрся: «Пусть, - говорит, - попробует, я его сам убью. И вообще, они все со вчерашнего дня у Лорда!». Ну и мы попёрлись, как идиоты, в подземелье. Вот когда я пожалел, что мы тебя отправили, Гермиона! Там же чары на всех дверях! Мы их крутили-крутили, так и не вспомнили до конца, что надо делать. А посмотреть уже негде было – тут наша башня и сложилась. А мы ж в чём были! Хорошо, Гарри с самым главным и во сне не расстаётся – со своей родной палочкой, с Картой Мародёров там, с очками, с этим… снитчем, что Дамблдор подарил. Но ни расчётов наших, ни зелья оборотного – ничего не осталось.

Гермиона слушала, в ужасе прижав ладони к губам. Рон понимающе кивнул:

- Гарри тут ещё линять начал, прям под дверью у Снейпа. Я вообще присел! Чуть не плакал, умолял этого идиота убраться – ведь поймает же, и сразу к Лорду! А у нас ещё два крестража недобиты. И вокруг одни слизеринцы, хоть им и не до нас было… а Гарри своё: «У нас ничего, кроме меча, не осталось, нам без меча всё равно не жить! Если меч не даст, я его в плен возьму. Пусть делает Адское Пламя!». Я ему: «Он его и так сейчас сделает, если не смотаемся!». Пытался втолковать, что главное забрать змею у Сама-Знаешь-Кого. Спрячем её вместе с диадемой, а там решим. Может, Снейп в бою погибнет, тогда кабинет и вскроем… не торопясь…

Гермиона посмотрела на него с ужасом и хотела что-то спросить, но Рон замахал на неё рукой – это ещё не всё.

- Тут ещё половина подземелья провалилась, - продолжал он рассказ. - Грохот, крики, а этот идиот ничего знать не хочет, бьётся о дверь и орёт: «Мне нужен меч Гриффиндора!». Я его еле утащил. Решили вернуться, когда всё стихнет. Я там Джастина попросил подежурить, не вдаваясь в подробности, конечно. Мало ли, вдруг Снейп заглянет… сам-то я не могу – на мне ещё диадема…

Хвосторога возвратилась с новым запасом сил, и ребята опять поднялись на ноги, чтоб отгонять её от башни. Одно в этой ситуации было хорошо – вблизи драконьего огня было не так холодно, а то Гермиона уже начала мёрзнуть.

- А ты, кстати, не знаешь, думает профессор Снейп возвращаться или нет? Всё-таки ты его последней видела…
Гермиона хмуро покачала головой. Сказать Рону правду или нет? Вроде пока не видно явной необходимости.

- Не знаю… он, наверное, у Сам-Знаешь-Кого, - ответила она с неохотой.

- Жалко, - вздохнул Рон. - Я сейчас думаю, что даже хорошо было бы, если б профессор Снейп вернулся. Всё-таки он наш. Если ему по-хорошему объяснить, что это поручение профессора Дамблдора, может, он и отдал бы меч.

Гермиона уставилась на друга во все глаза, отодвинулась от него с мистическим ужасом.

- Что ты сказал, Рон? С чего ты взял, что профессор Снейп за нас?

- Да я просто поразмыслил тут на досуге про наш последний разговор. Думаю, ты права была. Ну сама посуди – учитывая, что профессор Снейп не может уничтожить Сама-Знаешь-Кого, да и никто не может, наш директор не допустил ни одной ошибки. Скорее всего, он продолжает действовать по какому-то плану. Помнишь, мы у него в комнате видели пустую картину? Спорим, это портрет профессора Дамблдора! Профессор Снейп, вроде, не поклонник живописи – что ещё он может повесить? А что убил его, так разве их поймёшь, великих волшебников? Дамблдор старый был и больной, может, они решили использовать его смерть, чтоб завоевать авторитет у Лорда – Лорду же угодить трудно…

Гермиона чуть не упала со стены, еле удержалась за выступ. Хвосторога плюнула огнём так близко от неё, что опалила волосы. Рон ловко отогнал зверюгу, сбил с подруги искры, укоризненно покачал головой и мягко попрекнул:

- Ты что зеваешь, разиня?! Хочешь без башки остаться?!

- Рон… кому ещё ты сообщал свои домыслы? – Гермиона зашипела не хуже Снейпа, не обратив ни малейшего внимания на дракона.

- Какие… - Рон в сердцах отшвырнул проклятую Хвосторогу метров на тридцать, – домыслы?

- Про профессора Снейпа.

Рональд утёр трудовой пот, размазывая по лицу сажу, окинул взглядом площадку башни.

- Ну… пока только тем, кто тут. Мне это недавно в голову пришло. Когда с Гарри расстались, и время появилось подумать.

Нет, всё-таки идиот…

- Ты что, идиот?!

- Что угодно, только не это, - оскорбился её друг, – тебе не угодишь, Гермиона! То ты одно думаешь, то другое. Ты ж сама говорила – профессор Снейп старался, как мог, для нас и для школы. Так, чтоб не попасться, конечно. И учил нас по-нормальному, чтоб мы подготовились к обороне, - юноша, не отводя взгляда, следил за драконом, облетавшим их по дуге, но при этом продолжал делать логические выводы. Гермиона была в шоке – знать не знала, что он может хоть по отдельности с этим справиться.

- Что не сходится? – обиженно спросил Рон. - Я лично думаю, что директор и отрабатывать тебя взял не просто так, а чтобы ты нам всё потом рассказывала и заклятьям учила. Вряд ли ведь он не замечал, что ты за ним шпионишь! Но раз мы на одной стороне, не отдавать же тебя из-за этого Кэрроу! Мне кажется, ты ему вообще нравишься. Ну, насколько это можно сказать про профессора Снейпа. Он в тебя не влюбился часом?

- Рон! – не выдержала Гермиона. – Хватит о профессоре Снейпе! Где наш крестраж?!

Рональд изумлённо заморгал. Дракон поперхнулся огнём и, закашлявшись, пошёл на второй круг.

- На мне – я же сказал, - настороженно пояснил Рон. – А что ты так кричишь?

Всё ясно.

- Ты одел крестраж?! – Гермиона отказывалась поверить.

- А что такого? – Рон стащил шапку, продемонстрировал диадему. – Что в куртке её носить, что так… я ж не Гарри, у меня от неё мозги не болят. Теперь только с головой оторвут, а то потеряю ещё...

Гермиона несколько раз открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Тяжело было сразу перестроиться со Слизерина на Гриффиндор. Рон, даже помноженный на уникальные свойства диадемы Ровены Равенкло, оставался неподражаемым Роном. Ума диадема прибавляла, а вот осмотрительности…

- Ты бы всё-таки снял – мало ли, - посоветовала Гермиона. – В ней же тёмная магия...

Договорить она не успела. Со стороны вражеских войск стремительно обрушился гигантский огненный шар, проделавший огромную дыру в защите и ударивший в центральную часть зáмка. Никак, сам Лорд постарался. Пыль поднялась до середины задрожавшей Астрономической башни.

- Ничего себе… - онемел Рон, – хорошо, что там никого не было, да? Все верхние этажи пробило…

- Да не вниз смотри, а на небо! – в сердцах крикнула ему Гермиона.

Рон поспешно оглянулся, хотя был уверен, что хвосторога ещё не успела вернуться. Но дело было не в хвостороге. Через дыру в защите уже врывались на мётлах Пожиратели, человек по пять, друг за другом. Со всех трёх оборонительных башен тут же начали латать защиту, но было поздно. К одной только Астрономической понеслись не менее двадцати мётел.

- Салазар их через колено… - выдохнул Рон и поспешно слез с края стены, утащив за собой Гермиону, – ого! Валлийский зелёный, - прибавил он со знанием дела.

Пожиратели уже приземлялись на верхнюю площадку башни, сопровождая своё появление нецензурными выкриками и ореолом боевых заклятий. Неожиданно упавший с облаков труп валлийского дракона немного смешал по дороге их ряды, а появившаяся следом профессор МакГонагалл, которую на метле видели не чаще, чем Снейпа, отрезала предводителя нападавших от основного отряда. Но это только раззадорило меченых. Не теряя времени, они тут же рассыпались от центра по радиусам с явным намерением сбросить защитников со стен башни. Чёрные плащи, белые маски. Самое милосердное из заклятий – Crucio. Рон и Гермиона очень старались держаться вместе, но их быстро отбросил друг от друга меткий пас чьей-то волшебной палочки. Пожиратели всё прибывали и, похоже, начинали численно преобладать. Кое-кто из гриффиндорцев уже висел в воздухе, корчась от пытки, кое-кто, окаменев, лежал под ногами дерущихся, домовики сыпались с башни гроздьями.

Гермиона закрутилась волчком, отбиваясь сразу со всех сторон, прижалась спиной к каменной надстройке, ведущей на лестницу, чтоб хоть голова перестала кружиться. Теперь её заклятия стали попадать точнее, хотя девушка боялась бить наповал. Она была единственной, кто смотрел на одинаковые, укрытые масками лица с выражением хотя бы робкой надежды. Северус? Нет? Вряд ли, конечно. Ему было велено не отходить от Лорда, и он даже не знал, где она. Хорошо бы встретиться под Астрономической башней, не свалившись с неё, а спустившись своими ногами.

- Эй, Грэйнджер! – окликнул её знакомый голос. Знакомый, но она не обрадовалась.

Младший Малфой картинно сорвал маску. Что, больше не прикрываемся даже символически? Так уверены в своей победе? Как достало за семь лет это позёрство!

- Чего тебе? – сердито спросила она, будто мальчишка всего лишь задирал её, проходя мимо её парты.

- Померимся силами, грязнокровка?

- Ну… Impedimenta, - расщедрилась Гермиона. Драко ей никогда не нравился. А теперь, когда вконец оскотинился и обнаглел на службе у Лорда, и подавно.

- Слáбо, - Малфой легко разбил её заклинание и противно усмехнулся. – Avada Kedavra!

Ах ты, гадёныш!

- Petrificus totalus! – Гермиона увернулась и ответно взмахнула палочкой.

Драко отскочил, едва удержавшись на ногах, но всё-таки успел увернуться. Обернулся – лицо хуже маски. Ещё и отощал совсем – кожа да кости. Нет, всё-таки плохо их кормят у Лорда. Ну что он к ней прицепился, а?

- Avada… - простенько и со вкусом.

Гермиона попятилась.

-…Kedavra! – успела отпрыгнуть, но пришлось отступить ещё на два шага.

- Incarcero! – ответила Гермиона.

Девушке очень хотелось отвязаться от Малфоя и пробиться обратно к Рону. Рона сейчас вынесло в самый центр, и ему приходилось туго. Спасали только диадема Равенкло, добавлявшая смекалки, и врождённая гриффиндорская храбрость. Юноша благополучно справлялся с тремя налетавшими на него Пожирателями, используя попеременно белую и тёмную магию и, видимо, не очень понимая, что именно делает. Диадема подсказывала оптимальное решение, пока оно было. Шапку Рональд отбросил в сторону, куртку скинул на пол, и теперь скакал в чёрной школьной мантии не хуже Снейпа. Метров на пять за раз. Пожиратели бесились от злости. Но юный маг в сверкающей на рыжих кудрях диадеме был непобедим. И недосягаем. В том числе и для Гермионы. А хорошо бы хоть к Рону под защиту перебраться, а то Малфой, похоже, всерьёз решил её укокошить. Почему именно её? Как будто нарочно искал!

- Avada Kedavra!

Гермиона попятилась на серпантинную лестницу, составлявшую скелет башни. Знакомое зеленоватое свечение пролетело мимо, кто-то снаружи вскрикнул, настигнутый его смертельным ударом. Свой или чужой – ей не было видно, а Драко всё равно.

- Avada Kedavra!

Это что, впрямь его любимое заклятие? Другие забыл? И правда – зачем другие? Уж проклинать, так без демагогии.

Прячась за поворотом лестницы и ожидая, пока рассеется очередной всполох Авады, Гермиона прикидывала, какую тактику ей применить в этой пустой и узкой каменной трубе. Не надо было уходить с площадки, но Драко как нарочно загнал её сюда, чтоб удобней было бить сверху.

- Stupefy! – она выбросила руку с палочкой из-за поворота. Кажется, попала, послышался стук ударившегося о стену тела.

Гермиона быстро метнулась вверх, надеясь вернуться к своим, но Малфой уже вскочил на ноги, не обращая внимания на то, что его светлые волосы окрасились кровью. И внезапно изменил подход к атаке.

- Levicorpus!

Ай! Чуть не проморгала – так он её завалил монотонной Авадой, от которой только знай – уворачивайся, а от этих самодельных заклятий можно и щит выставить. Он что, думал, она не справится? Отбито!

- Petrificus… - начала девушка.

- Legillimens!

Ничего себе! Она озадаченно прикрылась окклюменцией – удар ощутила, но то ли было в еловой роще!

- Expelliarmus! – Гермиона снова попыталась начать наступление, и снова была отброшена назад.

- Sectumsempra!

Ну, подонок… чуть-чуть не успела – хорошо, что Драко не сумел как следует прицелиться. По плечу словно прошлись бритвой, Гермиона едва не выронила палочку и поспешно перехватила её в левую руку. Спрятавшись за поворотом лестницы, девушка, закусив губы, попыталась оценить масштаб повреждений. Вроде только чуть-чуть задело. Хотя серый рукав уже заалел от крови – дурное заклятие. Ничего, с этим можно разобраться потом, а то лечить долго.

- Sectumsempra, - повторил над её головой Драко. Видно, понравилось.

Чувствуется родная рука. У кого ты учился, мальчик?

Гермиона отчаянно взмахнула палочкой – защита сработала.

- Молодец, Грэйнджер, ты и это освоила! – похвалил её Пожиратель.

Чтоб ему так Лорд улыбнулся!

- Не много ли знаешь для грязнокоровки?

- Тебя забыла спросить! Stupefy!

На этот раз не попался – отразил заклятие и глазом не моргнул.

Ну конечно… кое-кто собирает по обе стороны несчастных обречённых детишек, даёт Непреложные обеты, как последний болван, учит их магии, а она должна теперь отдуваться! Неужели не было видно, что из сына Люциуса Малфоя никогда не вырастет ничего путного? Уметь надо выбирать друзей! Вот Рон – умница, вот Гарри – никаких с ним проблем, и характер золотой!

- Думаешь, ты самая хитрая, да? Связалась с Пожирателем, и тебя не тронут? Crucio!

- Protego, урод!

Усиленное эмоциональным всплеском заклятие отбросило Драко назад, и Гермиона успела сбежать по лестнице на пару поворотов спирали. Что он имел в виду? Уже во второй раз её однокашники демонстрировали сверхъестественную проницательность в отношении того, что для неё самой было новостью последнего часа. Но Рон ещё ладно, на Роне диадема. А Малфой? Она очень сомневалась, что Северус, прилетев в стан Волдеморта, первым делом начал хвастать любовными победами. Просто Драко – это Драко. Если надо кого обидеть, всегда придумает что-нибудь убийственное.

- Значит, правда! – раздалось сверху вперемешку со смехом. – Ну вы даёте! Все умрут просто!

Нет, он ничего не знает. Паясничает, и только.

- А ты кричи громче. А то наверху не всем слышно, - посоветовала Гермиона, продолжая осторожно спускаться. – Хочу, чтоб у меня были свидетели, и ты не смог отвертеться. Потом.

Сверху возникла пауза, более долгая, чем можно было ожидать. Гермиона воспользовалась случайной передышкой, чтоб отхлебнуть кроветворного зелья – хорошо, осталось в кармане. Но передышка затягивалась. Девушке даже подумалось, что её противник так перетрусил, что тут же сбежал. Как бы не так! Драко неслышно появился на очередном повороте спирали. Оказывается, просто подкрадывался.

- Stupefy! – быстро произнёс он.

Гермиона частично успела прикрыться, но всё-таки споткнулась и упала на ступеньки.

- Я крикну, - мягко пообещал гадёныш. – Но не здесь, а у Лорда. Просто шепну.

Это было уже не смешно. И совершенно излишне после вчерашней Sectumsempra с ломанием палочки. Но что он может сказать?

- Это не смешно, Драко! – она резко вскочила на ноги.

- А кто смеётся? Что, испугалась? – Драко перешёл на невербальные заклинания, чтобы это не мешало ему говорить. – А зачем учить боевым заклятиям грязнокровку? Зачем запираться с ней по ночам? Зачем шляться с ней по лесу и вызывать Адское Пламя?

Гермиона онемела – очень некстати, учитывая то, что ей надо было обороняться. Он что, следил за ними? Он что, больной, или это задание Лорда? Если задание, то они убьют профессора. Или уже убили.

- Мерзавец! Он же друг твоего отца, он спас твою шкуру!

- А я просил?! – Драко покраснел, что было особенно заметно на бледной коже, и тоже на время оставил волшебство – просто орал.

– Так мило, что ты его защищаешь – ещё одно доказательство! И не смей говорить о моём отце! Снейп его подставил! Не полез сам за пророчеством, знал, что в Министерстве будет засада! А потом хотел так же убрать меня!

Очень может быть, Драко. Ой, какая ты умница. Пятьдесят баллов Слизерину. Сто, за понимание сущности интриги. Где-то в глубине души шевельнулась унылая безысходная мысль – его нельзя отпускать живым. Жалко.

- Это он подкинул Лорду идею о том, чтобы я… чтобы я занимался Дамблдором. Он! Больше некому! А потом наслаждался тем, что моя мать ползала у его ног по этому маггловскому… клоповнику. Тётку до сих пор выворачивает!

Как всё запущено! Но, похоже, Драко старался не за мать и даже не за отца – бился уже за собственное место под… тьмою. Гермиона воспользовалась передышкой, чтоб утереть слёзы кистью руки, не выпуская волшебной палочки. Вторую руку, к сожалению, больно было поднимать. И вообще было больно. Стоп… что он сказал? Про клоповник и тётку поподробнее, Драко!

- Какой клоповник, что ты несёшь? – переспросила она. – Твоя тётка что, ходила к профессору Снейпу?

- А ты ревнуешь? – Драко прислонился к стене под факелом, глумливо осклабился. – Ты рехнулась, что ли, грязнокровка?! Моя тётка Лестрейндж! И Блэк! Её бы вырвало! Она была там лишь однажды, чтоб уговорить мою идиотку-мать не позориться. А ты, может, думала, что Снейп – чистокровный маг? Просчиталась! Его кровь немногим чище твоей. Ты, наверное, последняя, кто не знает, что он помесь. Причём выполз из самой гадкой магловской клоаки. Так что не жди от него защиты! Хозяин оставит только чистую кровь! А разным ублюд…Гермиона что было силы швырнула в Малфоя заклятием. Невербально. Она просто не могла больше слышать речёвку об ублюдках и трусливых нетопырях. Теперь ещё и нечистой крови. Сама не ожидала, что подействует, никогда раньше это заклятие не использовала – только слышала разок в детстве. Но Драко мгновенно заткнулся и начал давиться воздухом. Так тебе и надо! Ни тени сочувствия в Гермионе не было. Вообще бы оторвать его грязный язык. Но чрезмерная жесткость в Гриффиндоре не поощрялась. Пока Драко выплёвывал первого слизня, она, не торопясь, стала подниматься по лестнице. Вдруг ещё что-нибудь отмочит? Кто их, Пожирателей, знает? Малфой честно пытался обороняться, отступая наверх по лестнице, но сказать ничего не мог, да и прицелиться толком не получалось, а это уже не то.

- Stupefy, - сказала Гермиона. Подействовало.

Драко упал, но, безусловно, она уже не имела права просто так уйти, предоставив его самому себе. И слизням. Первый десяток скользких тошнотворно-бурых созданий уже пополз вниз по ступеням. Гермиона брезгливо отодвинулась, уступая им дорогу. Конечно, Драко ей не простит, но… они и раньше не ладили.

- Expelliarmus! – пришлось повторить три раза, первые две попытки Малфой сумел-таки отразить. Сильный волшебник из него получился. Но пакостный.

- Petrificus totalus!

Ой, так он задохнётся!

Сердобольная Гермиона поспешно сняла парализующие чары, дав врагу временную передышку, но не опуская волшебной палочки.

Пожиратель продолжал плеваться слизнями и глядел на неё с ненавистью. Вроде бы, тщился обозвать грязнокровкой, но получалось только: «Грязь… грязь…. грязь…». Что правда, то правда, Драко. Девушка в растерянности ломала голову, какое бы заклинание выбрать. Надо было бежать к своим, заняться крестражами, да и руку подлечить не мешало, а то голова уже закружилась, а это не дело, битва едва началась. Но приходилось терять время с этим мстительным змеёнышем. Ну почему, почему никто не хочет признавать, что профессор Снейп самый добрый, самый умный, самый благородный… самый нежный. Он так трогательно прощался с ней! Так ласково сказал: «Avada Kedavra». Никто не умеет говорить это так, как он.

- Avada …

Глаза Драко застыли от ужаса, кажется, он проглотил слизня.

- Да пошёл ты, - устало огрызнулась Гермиона. – Finite Incantatem! Imperio…

Потом в глазах всё-таки потемнело, так что она вынуждена была аккуратно сползти по шершавой каменной стене и сесть на ступеньку. Драко тут же вскочил, подобрал выбитую из его руки волшебную палочку и бросился бежать, но это было уже неважно… Всё было неважно. Потому что сознание уходило. Гермиона посидела несколько секунд, опустив голову, чтоб немного прийти в себя. Нельзя было так глупо умереть посреди полного друзей волшебного зáмка – взять и безответственно истечь кровью. Северус не простит. Он ей запретил умирать в третий раз. А профессора Снейпа безопаснее слушаться. А то убьёт – не случайно ведь обещал. Гермиона сделала над собой усилие, отхлебнула ещё чуть-чуть из флакона со снадобьем – всего один глоток, вдруг ещё пригодится! Даже наверняка такими темпами. Немного полегчало, и она дрожащими руками выгребла из другого кармана листок с исцеляющим заклинанием из тетрадки одарённого шестикурсника. Плохо, что страница вся перепачкалась и склеилась пополам – его кровь, теперь ещё и её кровь… viscera viscera versus, sanguis sanguis versus… и читать при факеле было трудно, и пассы волшебной палочкой не очень удавались левой рукой – сплошные неудобства с этой военной жизнью! Но кое-как она справилась. К счастью, рана была неглубокая – просто вдоль всей руки. Зарубцевалась – и ладно, окончательно долечить можно потом. А то Гермиона уже начала переживать за оставленного без присмотра Малфоя – как он там без неё, не взялся ли за старое?

Ещё пошатываясь от потери крови, она вскарабкалась по лестнице наверх и выбралась на верхнюю площадку башни. Битва была в самом разгаре – как и не уходила. Тут же над её головой разлетелась неизвестная по счёту Avada Kedavra, и звонкий голос Драко крикнул из гущи событий:

- Извини, Гермиона – не в тебя целил!

Всё было в порядке. Они с Роном сражались спина к спине, расшвыривая волдемортов десант направо и налево. Рон всё ещё был в диадеме, а значит в ударе, Драко – без диадемы, но он и так поднаторел в тёмной магии. Stupefy отбрасывал Пожирателей в одну сторону, Sectumsempra в другую. Два уцелевших дракона время от времени пытались пикировать из облаков, но к ним уже привыкли - и нападавшие, и оборонявшиеся ловко уворачивались от огненных потоков. Жутик, видимо, освободившийся из разрушенной Выручай-комнаты, с грацией пьяной коровы порхал над башней и заинтересованно бодал драконов, сбивая им прицел. Видимо, в этом и состояла загадочная боевая сила неведомого зверя. Драконий огонь его не брал, и к ударам шипованных хвостов Жутик относился равнодушно. Не говоря о том, что у Пожирателей при каждом его приближении начинали дрожать в руках палочки и подгибаться колени – для того, чтоб спокойно смотреть на редкое существо при дневном свете, надо было к нему сначала привыкнуть.

Остальные тоже не отставали – пока Гермиона отсиживалась в башне, шансы сравнялись – теперь Пожирателей и защитников Хогвартса было поровну. МакГонагалл и потерявший маску Амикус Кэрроу успели приземлиться и кружили в центре площадки, осыпая друг друга магическими потоками сокрушительной мощи. Между ними вибрировал воздух и плавились камни. Пока ни тот, ни другой не сдавались. Пока меткий Stupefy откуда-то сбоку не повалил Кэрроу со слизеринским коварством. Кэрроу немедленно восстановил щитовые чары и, разумеется, не позволил себя добить, но обрушился на свежеиспечённого директора Хогвартса с удвоенным остервенением. Впрочем, и МакГонагалл уже дошла до стадии разъярённой кошки и не собиралась упускать чудом полученное преимущество. Кэрроу перешёл от нападения к обороне и начал пятиться к башенным зубцам.

- Я тебе припомню, Драко! – крикнул он в толпу. – Двуличный змеёныш! Увидел родную школу и предал Лорда? Метка не жжёт?!

Драко, беззастенчиво калечивший своих, сбросил со стены очередную белую маску и обернулся на оклик, выпрямившись во весь рост в проёме бойницы.

- Ты кретин, Амикус! – ответил он чистым юношеским голосом. – Я никогда не хотел служить Лорду! Но тогда он сразу нашёл бы ещё кого-то, чтоб расправиться с Дамблдором! – он на секунду прервался, чтоб послать меткую Avada Kedavra, и подытожил: - В гробу я вас видел, уродов!

Гермиона, наконец, пробилась к Рону, попутно разбрасывая и парализуя врагов заклятьями. Рон в ужасе уставился на её покромсанную и окровавленную мантию, но девушка только отмахнулась.

- Уже зажило. Ты как тут?

- Справляюсь, - на скромнике Роне не было ни царапины, даже диадема не покосилась.

- Хорошее Imperio, - понимающе шепнул он, кивнув на Драко.

- Тсс… - заговорщицки отозвалась Гермиона, – нам что, помешает ещё один неплохой маг? Когда мы победим, он ещё спасибо мне скажет – может, получит меньший срок в Азкабане.

- Тогда уж он не станет ныть, как его папаша в прошлый раз, будто действовал под Imperio! – хихикнул Рон. – Неужели Малфои опять отмажутся?

МакГонагалл подтвердила это предположение, как только обездвижила Кэрроу на самом краю площадки.

- Ничего не бойтесь, мистер Малфой, - крикнула она перебежчику. – Все мы подтвердим, что вы честно защищали Хогвартс. А Волдеморту всё равно недолго осталось!

- Спасибо, госпожа директор! – с чарующей улыбкой ответил юноша.

Если смотреть под таким углом света, то он даже казался хорошеньким. Плащ Пожирателя уже сбросил, остался просто в джинсах (правда, чёрных), и в шерстяном свитере с засученными для удобства рукавами. Картинка, а не мальчик. Ясные глаза, ловкие движения. Древнейший род, чистейшая кровь. Вековой отбор. Но Гермиона уже сделала свой выбор в рядах Слизерина и менять его не собиралась. Да и жаль было бы, если б именная Sectumsempra таки стала для Драко фатальным заклятием. Всё-таки гнусный мальчишка так помогал им, так старался, просто себя не щадил…

Ей пришлось отвлечься от новообретённого друга Драко и сосредоточиться на старом добром Роне, тем более что ему нужна была помощь. Низко паривший Жутик, привлечённый блеском диадемы, уже во второй раз с вялой меланхоличностью пытался откусить Рону голову.

- Да что он ко мне прицепился! – в сердцах возмущался Уизли, отгоняя неуклюжего Жутика, как надоедливую муху.

Дополнительная помеха была очень некстати. Но и снять диадему он не решался – Пожиратели, вконец потеряв терпение, коллективно ополчились против неуязвимого гриффиндорца. Рон отбивался, как мог, но его неуклонно теснили с башни. Гермиона и профессор МакГонагалл почти прорвались к нему на выручку. Но тут опять налетели драконы, и всё смешалось. Увлечённый диадемой Жутик больше не таранил хвосторогу, она собралась с силами и так полыхнула пламенем из пасти, что над головами сражавшихся пронёсся огненный смерч. Волшебники дружно пригнулись. Рон, уже забравшийся на стену, отбиваясь сразу от пятерых, едва успел отпрянуть от летевшего на него огня. Всё-таки увернулся, но равновесие потерял. И преимущество в схватке тоже. Чей-то Stupefy мгновенно нашёл к нему дорогу, на краю стены это было смерти подобно. Юношу ударило об угол башенного зубца, и он сорвался одной ногой вслед за профессором Дамблдором. Давала диадема возможность летать подобно Лорду или нет, было уже неважно, потому что диадема слетела от удара. И сам Рон, и Гермиона будто в растянутом времени проследили, как тонкий сверкающий обруч подлетел немного вверх, подчиняясь ударной силе заклятия, блеснул в слабом свете зимнего солнца и начал падать.

- Accio корона!!! – завопил Рон, сам не свой от ужаса, нимало не заботясь ни о Пожирателях, которые продолжали на него наседать, ни о том, что крестраж не ведётся на манящие чары. Потеря прибавляющего ум артефакта сказалась тут же.

Разумеется, корона не среагировала. Зато среагировал Жутик – вяло подпорхнул к закрутившейся в воздухе диадеме и немедленно сомкнул на ней тяжёлые челюсти. Всё. Рон застыл, полулёжа в шатком равновесии между воздухом и разбитой бойницей. Гермиона бросилась к нему по стене, перепрыгнув три прогала между башенными зубцами. Испугаться не успела – всё-таки седьмой год в Гриффиндоре и с Гарри Поттером, но когда оказалась возле Рона, руки почему-то тряслись. Главное – не смотреть вниз. Наверное, Гермиона очень резко спрыгнула в бойницу - что-то, звякнув, выпало из кармана мантии, но некогда было взглянуть, что именно. Лишь когда голубоватое свечение поднялось из-под её ног до зажатой в онемевших пальцах волшебной палочки, Гермиона поняла и вскрикнула.

Северус… сердце опять перехватило, как в Выручай-комнате. Будто дурная примета. Но нельзя было ни на минуту отвлечься и перебросить палочку на другое действие, кроме защиты. Позади была бездна, и Рон успел только немного от неё отодвинуться, встав на колени. Прохладный туман уплывал в небо между Гермионой и масками Пожирателей и словно бы льнул к руке. Жалко-то как… то ли от тумана, то ли ещё от чего-то, заволокло глаза, и целиться стало труднее. Гермиона вдруг ясно, как вспышкой, вспомнила даже не картинку, а ощущение холодных пальцев на своей руке, держащей волшебную палочку. Она так и не выучила Адское Пламя, а как сейчас пригодилось бы… «Адское Пламя не направленное заклинание, мисс Грэйнджер, как Stupefy или Expelliarmus…». Почему вспомнилось? Может, из тумана?

- Stupefy! Подстрахуй, Рон! – Гермиона бросила последнее атакующее заклинание и не выдержала: отвела волшебную палочку в сторону, начала создавать из морозного воздуха новый флакон. Руки дрожали. И Пожиратели, и Рон изумились.

- Ты что?! – Уизли, всё ещё стоя на коленях на самом краю стены, сыпал заклятиями с палочки, но без диадемы нужного эффекта не получалось. – Что там? Оно того стоит?!

Гермиона, не слушая, пыталась поймать отдельные клочья воспоминаний и направить их в недооформленный флакон, но ветер разносил их быстрее.

- У меня предчувствие, Рон, у меня предчувствие… - пробормотала она, словно в столбняке, и заплакала.
Рон был близок к помешательству.

- Какое предчувствие?! У тебя их не бывает! Гермиона, мы же сейчас свалимся… пожалуйста!

- Сейчас… - девушка была сосредоточена на очень сложном колдовстве, Expelliarmus её взволновал не сразу.

- Палочка!!! Да брось ты…

Stupefy был нацелен в Рона, но Рон отскочил, а Гермиону всего лишь задело, выбив из руки пузырёк. Девушка очнулась, восстановила щитовые чары между Пожирателями и бойницей. Главное – вовремя успеть. Знакомое сияние истошно-зелёного цвета прошло между ними, чудом не зацепив ни её, ни Рона.

- Accio палочка Уизли!

Рон, серовато-бледный, под цвет зимнего неба между зубцами башни, молча отобрал у неё свою палочку.

- Он погибнет… - прошептала Гермиона.

- Я думал – мы погибнем, - отозвался Рон, послав со страху пару метких Incarcero. – Подожди… ты что, про Гарри?!

- Нет, - Гермиона уже приходила в себя.

- Тогда про кого?!

- Неважно. Ты прав, это ничего не значит. Прости! Прости, пожалуйста, Рон!

- Ничего себе! - справедливо надулся Рональд.

К счастью, в это время с разных сторон подоспели профессор МакГонагалл и Драко, которые оттянули на себя Пожирателей от обессиленных друзей Гарри Поттера. Но недолгая передышка в битве не порадовала ребят. Гермиона застонала, Рон помянул Салазара.

- Гарри убьёт меня. Он. Просто. Меня. Убьёт, - в ужасе прошептал Уизли, следя глазами за меланхолично кружащим над башней Жутиком. – Этот… зверь… сожрал диадему. Просто… взял и сожрал крестраж.

- Убивать будет не Гарри, а Лорд. И не тебя. А всех нас, - прошептала Гермиона.

Она чувствовала, что не вправе ругать друга за утраченную диадему. Сама хороша! Почему-то потеря с флакона с воспоминаниями расстроила её не меньше, чем потеря крестража. Рон правильно злился – она совсем помешалась, дура влюблённая! Ну попросил человек сохранить, ну разбила нечаянно. Не умирать же теперь на пару с другом! Гермиона безумно на себя злилась, но что всего хуже – по-прежнему ощущала гнетущую тяжесть на сердце. Всё равно не к добру.

– Что же теперь делать? Неужели резать Жутика? – причитал убитый горем Рон, который, напротив, забыл все другие беды, кроме диадемы Равенкло. - Хагрид нам не простит… да и как мы поймаем эту зверюгу? - он прикинул расстояние до редкого и крайне устойчивого к магии существа. – Я-то думал, нам только змею ловить… ох, он сейчас сам сдохнет от этой штуки!

Гермиона неохотно подняла голову.

С Жутиком начало происходить странное. Он вдруг закрутился в небе и засветился. Не со всякой неведомой летающей тварью случается подобное. Волшебники стали опускать палочки и запрокидывать головы. Гермиона села рядом с Роном на край бойницы. Зрелище было то ещё. Жутик стал перерождаться на глазах и секунд через десять принял облик чего-то столь же гигантского и странного, но гармонично прекрасного. Дракон - не дракон. Птица - не птица… на площадке башни все замерли, отдельные боевые заклятия, ещё пронзавшие воздух, попáдали оземь. Попáдали – заклятья! Будто на лету потеряли скорость.

- Это… хорошо или плохо? – испуганно прошептал Рон.

Гермиона не нашлась, что ответить.

Жутик взмахнул переливчатыми крыльями, легко поймал воздушный поток, испустил диковинную прощальную трель и полетел к горизонту. Хвосторога – единственный уцелевший дракон из нападавших на гриффиндорцев – попыталась догнать его, но быстро отстала. Пожиратели повалились, как подкошенные. Защитники Хогвартса в изумлении уставились друг на друга и начали медленно слезать со стен, пряча волшебные палочки.

Профессор МакГонагалл утёрла невольно набежавшие слёзы любимым носовым платком в крупную клетку.

- Не думала, что когда-нибудь увижу… - она переступила через неподвижного Амикуса Кэрроу и вышла на середину выщербленной заклятьями каменной площадки – там лучше была акустика, – дети, сейчас мы видели очень редкое, можно сказать, вымершее магическое существо. Самое удивительное и прекрасное из волшебных существ!

Гриффиндорцы, несколько месяцев кормившие прекрасное существо помоями и флоббер-червями, недоумённо переглянулись.

- Я не помню, как оно называется, – сразу оговорилась директор, - но у него есть чудесное свойство. Это созданье появляется ниоткуда в… тёмные времена. Оно обладает потрясающей способностью поглощать зло вокруг и внутри себя, и от этого делается только сильнее и прекрасней. Как жаль, что оно так скоро нас покинуло. Запомните этот момент, дети. Скорее всего… будем надеяться, что у вас больше не будет случая встретиться с этим восхитительным созданьем.

Рон толкнул Гермиону в бок, так что она вскрикнула.

- Вот это по-настоящему круто, да? Похоже, мы всё-таки уничтожили пятый крестраж! Наверное, Дамблдор за этим и подсунул Жутика Хагриду! Интересно, где только взял… а ты что, не читала, что оно устраняет зло?

- Читала! – вздохнула пристыженная Гермиона. – Везде так и было написано – для борьбы со злом вокруг и внутри себя. И о чём это должно было сказать?

- М-да… - Рон почесал освобождённую от всякой дополнительной нагрузки голову, – говорить тут не о чем – это надо видеть. Гарри будет счастлив! Пошли, найдём его, что ли – что тут сидеть?

- Да, пожалуй… - Гермиона ещё не пришла в себя, но постаралась сосредоточиться: - Если он отправился искать Волдеморта, то идти надо к Визжащей хижине. Думаешь, Лорд видел оттуда вспышку над башней?

- А хоть бы и так – что с того? Что он теперь сделает? – пожал плечами практичный Уизли. – Лучше скажи, откуда ты знаешь про хижину.

- Знаю просто… от профессора Снейпа, Рон.

- Да? – Уизли нахмурился. – Тогда это подстава.

Гермиона предельно сосредоточилась.

- Почему? Ты же сам сказал – он с нами…

- Я? – очень удивился её приятель. – А, ну да. Не знаю, почему я так решил… со Снейпом вообще ничего не поймёшь, больно он мудрёный. Сделаем проще! – Рон оживился, осенённый внезапной идеей. – Эй, Малфой!

- Ну зачем… - поморщилась Гермиона, но было поздно. Драко уже услышал, отвлёкся от залечивания вывихнутой ноги недоверчиво косившейся на него Парвати, и подошёл к ним.

- Как дела? Не ранены? – спросил он с открытой улыбкой.

- Так, по мелочи, - отозвался Рон. Гермиона одернула разрезанный рукав, но ничего не сказала.

- Слушай… Драко, - Рон прищурил глаза с видом Уизли, замышляющего очередную проделку, - а ты не знаешь часом, где прячется Сам-Знаешь-Кто? А то тут никто не знает.

- Рон, а если на нём Непреложный… - Гермиона похолодела и дёрнула Рона за мантию.

- На мне нет обета, - улыбнулся ей Драко, - спасибо, что побеспокоилась, Гермиона. Конечно, Рон, я знаю, где Лорд. Он в Визжащей Хижине. Только будьте осторожней, если туда пойдёте – там полно наших.

- Э-э… спасибо, - пробормотал Рон, всё-таки не ожидавший столь скорой победы.

- Не за что! Я вам больше не нужен?

- Н-нет… нет, Драко, иди…

- Ну пока! – Малфой на прощание помахал им рукой, сверкнув меткой над засученным рукавом свитера, и побежал утешать Парвати.

- Высший класс, Гермиона! Чтоб нам на первом курсе проходить Imperio… - пробормотал Рон, – значит, Снейп всё-таки не соврал!

- Конечно, нет! – потеряла терпение Гермиона. – Ну сколько можно! Он и раньше был заодно с профессором Дамблдором, и сейчас советуется с его портретом. Я сама видела! Он отправился к Волдеморту, чтоб узнать планы врага. Чтоб помочь Гарри и отдать ему меч Гриффиндора. Пойдём уже, Рон! Мы теряем время – вдруг и наша помощь понадобится!

- Вот это да! – Рон удивился, но послушно спрыгнул со стены. – Могла бы раньше сказать!

- Когда? Между Sectumsempra и Avada Kedavra? Ну, извини. Мне казалось, ты и так всё понял. Ах да, ты был в диадеме!

- Не такая уж большая разница! – способность разумно вести беседу покинула Рона вместе с прочей наносной разумностью. – Просто диадема подсказывала путь нормальной логики, а Снейп ненормальный. Никогда не угадаешь, что придёт ему в голову! А жалко всё-таки диадему, да?

- Нисколько! – Гермиона уже спешила к винтовой лестнице.

- Ну да, зачем нам в войне Сама-Знаешь-С-Кем лишние мозги – у нас же есть Снейп! Между прочим, он и с Лордом регулярно советуется – и что? – осведомился уязвлённый Рон. – Вот увидишь, наш директор себя ещё покажет, не нравится он мне и всё! Хороша помощь – взял и убил профессора Дамблдора!

- Профессор Дамблдор сам велел убить его, Рон!

Рон посмотрел недоверчиво.

- Палочку его из гроба стащил… тоже Дамблдор велел?

- Не поверишь!

Рон стал ещё недоверчивее.

- Дамблдор попросил Снейпа сперва убить его, а потом открыть его гроб и покопаться в останках?! А Снейп не заколдовал тебя, Гермиона? Он вообще-то умеет…

- Нет! Хочешь сказать, что на мне опять Imperio? – обиделась девушка. - Северус Снейп – подлый предатель и сальноволосый ублюдок. Ты доволен?

- А крестраж на камине? – Рональд даже остановился.

Гермиона замялась, слегка нахмурилась.

- Я почти уверена, что Беллатриса Лестрейндж подсунула крестраж незаметно, - ответила она наконец. – Наверное, она приходила специально за этим, совсем недавно. Может быть… может быть, когда в Министерстве стало больше людей Тёмного Лорда, Лорд узнал, что профессор Дамблдор смотрел воспоминания Беллатрисы, и испугался, что мы найдём крестраж. По-моему, в этом есть смысл. В последнее время ближе всех к Сам-Знаешь-Кому были профессор Снейп и Беллатриса Лестрейндж, но по-настоящему Лорд никому не доверяет. А так крестраж с одной стороны находился в доме профессора, под защитой мощных заклятий, но профессор не подозревал об этом. А с другой стороны, Беллатриса знала, где крестраж, но по собственной воле не смогла бы его забрать.

- Ну не знаю… - с сомнением протянул Рон.

- А не знаешь, так молчи! – Гермионе пришлось опять потянуть его за рукав мантии. – Мы идём искать Гарри, или нет?

- Зачем идти? – непонятливый Рон подобрал свою куртку, с грустью окинул взглядом площадку башни.
Ребята перекусывали припасами, принесёнными домовиками из уцелевших кладовых. Пожирателей оттащили в сторону. Только отпрыск непотопляемых Малфоев, живой и невредимый, чинно сидел подле нового директора, очень скромно, очи долу, и о чём-то негромко рассказывал. Видимо, по обычаю сдавал своих. Между налётами здесь было очень тихо и мирно. Да и во время налётов терпимо. Пожиратели, драконы, пробивающие защиту заклятья. Совсем не то же, что идти в пасть к Волдеморту и пытаться утащить громадную ядовитую змею, с которой он не спускает глаз. Подберись ещё к ней с мечом! Если только в один конец, и то вряд ли. Рон вздрогнул, тряхнул упрямой рыжей головой:

- Зачем идти, мисс Всезнайка? Мётлы же есть!

У границы леса пришлось сойти с мётел. Это существенно замедлило скорость передвижения, но иначе не удалось бы проскользнуть мимо Пожирателей. Ещё до аппарационного барьера, где оканчивалось действие защитных чар Хогвартса, их дважды пытались сбить. Правда, без особой охоты – основной целью врага пока оставались башни, а не отдельно пролетавшие волшебники. С высоты лучше было видно, как сильно прохудилась исконная магическая защита, закрывавшая замок: прорехи зияли то тут, то там, охранительное поле заметно прогибалось, но пока терпело. Когда облетали Северную башню, прямо над ней разверзлась огромная дыра в защите, через которую немедленно посыпались Пожиратели, и уже можно было не сомневаться, что башня не выстоит. Помочь хаффлпафцам Рон с Гермионой уже не могли.

От аппарационного барьера они пошли пешком. Гермиона вновь обратила мантию в удобную куртку неброского белого цвета. Рон, глядя на неё, тоже перекрасил свою оранжевую, хоть и оговорился, что прежний цвет нравился ему куда больше. Пришлось пробираться через лес – дорога уже охранялась дементорами, мимо которых невозможно было пройти незаметно. У Гремучей ивы, где начинался удобный подземный переход в Визжащую хижину, дрались великаны, которые никого больше не хотели видеть.

Впрочем, пробираться по лесу было нетрудно: снега выпало немного, заблудиться они не могли – достаточно было идти по следу, оставленному накануне Адским Пламенем – он тянулся почти до хижины. Увы, на удобной просеке выстроил свои войска Волдеморт, поэтому приходилось быть настороже и пробиваться к цели по сугробам на безопасном расстоянии. Рон честно пытался проявить героизм и подползти поближе, чтобы оценить боевую мощь врага, но Гермиона была категорически против – их ждали дела не менее рискованные, но более срочные и важные. То, что их было не видно под мантией-невидимкой и не слышно за заглушающими чарами, ещё не означало, что они не оставляли следов и не поддавались воздействию магии. Рон, скрепя гриффиндорское сердце, смирился и мирно прокрался мимо таящихся за деревьями Пожирателей, троллей, инферналов и прочей гадости, не причинив им никакого вреда. А ведь мог бы!

Они боялись, что возникнут проблемы с поисками Гарри, но не возникли. Уже вблизи хижины край большого оврага, по которому они шли, увёл ребят немного вправо, в еловые заросли. Гермиона с ностальгией подумала, сколько отличных сонных шишек можно тут насобирать – успокоительное ей сейчас не помешало бы. Но в данный момент было не до шишек. Тянувшаяся по дну лощины полоса выжженной земли стала переходить в обычную, покрытую снегом землю, и ребята начали невольно пригибаться, несмотря на защиту волшебной мантии – вот-вот их глазам должна было предстать Визжащая хижина. Вид сверху и немного сбоку. Тут-то, на крохотной поляне над оврагом и обнаружился Гарри.

Гарри по всем признакам чертил магический круг, поэтому рысью бегал по периметру поляны. Больше всего это походило на завершающий этап изготовления крестража. Рон и Гермиона переглянулись, ничего не поняли и сбросили мантию-невидимку. Постарались сделать это не слишком резко, но Гарри всё равно вздрогнул всем телом, отскочил и выхватил волшебную палочку. До чего нервный стал – что это с ним?

- С ума сошли – так пугать меня! – обиделся смелый Поттер. – Сами-Знаете-Кто рядом!

Видимо, Сами-Знаете-Кто был настолько рядом, что даже Поттер опасался звать его по имени – вдруг услышит. Гермиона, ещё не видевшая Гарри после перерождения, поняла, что почти забыла, как он в действительности выглядит. Совсем уже привыкла к облику Невилла. Настоящий Гарри, оказывается, повзрослел, и с короткой стрижкой казался почти неузнаваемым. Не было привычных чёрных вихров, торчащих во все стороны, зато шрам-молния удостоверял его личность как нельзя лучше. Одежда Невилла была ему явно велика, но Гарри было не до красоты и вообще ни до чего. Он выглядел очень расстроенным и совершенно синим – от холода.

- Извини, - шёпотом сказал ему Рон. – Мы пришли посмотреть, как ты. Может, помощь нужна?

- Спасибо, - вяло поблагодарил Гарри непослушными от холода и долгого молчания губами. – Я околеваю. Боюсь колдовать, чтоб согреться – вдруг засекут. Помощь не нужна, потому что я ничего не делаю. А как вы? Что ещё плохого случилось?

Его друзья переглянулись, подмигнули друг другу.

- У нас две новости… - предупредил Рон.

- Начинай с худшей, - обречённо вздохнул Поттер.

- Но, Гарри, они обе хорошие! – утешила его Гермиона. – Во-первых, диадемы больше нет. Жутик оказался способом уничтожения крестражей, он её съел, и дело с концом.

- Жутик?! Съел… диадему? – переспросил обледеневший Гарри и тут же оттаял.

- Да, представляешь?! Только он, к сожалению, улетел...

Гермиона не договорила, потому что Гарри слегка придушил её, и Рона тоже.

- Новость просто супер! – завопил он шёпотом, обнимая друзей. – А то я торчу тут пеньком, думал уже всё – никакой надежды! Если и вторая новость такая же хорошая – всё. Вол… Сами-Знаете-Кто пойдёт Сами-Знаете-Куда. Только я не представляю, что может быть лучше. Неужели он смертельно болен или крестражей оказалось меньше, чем мы думали?

- Да нет… это другого рода новость, – Рон прокашлялся первым, и поэтому первым заговорил. – В общем, Снейп наш друг. Надеюсь, ты рад.

- Что, опять? - Гарри в замешательстве поглядел на друзей.

Гермиона определённо была рада. Рон, судя по всему, пребывал в сомнениях.

- Почему – опять? – удивилась Гермиона. – Он всегда им был, только профессор Дамблдор не хотел, чтоб кто-то знал об этом.

- Да? – с непонятной усмешкой переспросил Гарри. – Ну пойдёмте, покажу кое-что. Хорошо, что теперь у нас есть мантия – сможем подобраться поближе.

И они подобрались. Подползли к самому краю оврага и улеглись за поваленной ёлкой – так их вообще мудрено было заметить, тем более под мантией-невидимкой, за покровом предусмотрительно наложенных поверх неё заглушающих чар. Хотя от Тёмного Лорда всего можно было ожидать. А Тёмный Лорд был тут как тут – прогуливался по дну лощины недалеко от входа в Визжащую хижину. Человек двадцать Пожирателей стояли перед ним сочувствующей кучкой, образующей полукруг. Сильнейшие из тёмных магов в полной готовности к решающей битве, все в плащах и масках, смертельно опасные вместе и по отдельности. Твари! Позади них, в той стороне, откуда пришли ребята, скучало на просеке остальное войско, ожидая скорого наступления. Но с обрыва просеку видно не было, она кончалась метров за сто до хижины. С обрыва было видно в основном Волдеморта, который тоже выхаживал на снегу магический круг, только побольше, чем у Гарри. Если создавал восьмой крестраж, то лучше было сразу пойти повеситься. Но вроде в руках у Лорда ничего не было, и ребята немного успокоились – настолько, насколько это было возможно вблизи Волдеморта. Выглядел Тёмный Лорд как обычно: чёрная мантия (видимо, он не мёрз), безжизненное лицо рептилии, над головой – огромная, перевившаяся бесконечными кольцами змея в прозрачной магической сфере. Ничего интересного, да и вообще - глаза бы не глядели.

- Как ты его нашёл? – прошептал Рон, стараясь, чтобы в голос не просочилась дрожь.

Он их не видит, не видит – даже Лорд не видит сквозь мантию-невидимку. А Грозный Глаз Грюм видел! Но у Лорда нет Грозного Глаза, у него глаза грозные, но обычные. Просто красные… узкие… с вертикальными змеиными зрачками, как у боггарта Драко. Хорошо, что отсюда не видно таких подробностей. Бр-р-р!
Гарри посмотрел на друга с недоумением.

- По нарастающей боли в шраме – это было легко, - объяснил он как само собой разумеющееся, - сейчас так ломит, что хоть на стенку лезь.

- То есть ты тут с самого утра? – сочувственно уточнила Гермиона.

- Почти что. Но ничего интересного не происходит. Сами-Знаете-Кто то выйдет из хижины, то вернётся в хижину. С утра ещё отлучался куда-то, а теперь окопался здесь, и змея всё время при нём. Пожиратели тоже от хозяина ни на шаг. То они у него в хижине совещаются, то он выходит приказы отдавать - как громить Хогвартс. В общем, как защиту добьют, тут всё и начнётся. Наш добрый друг Снейп сейчас с ними, - в заключение процедил Гарри, кивком головы указав на избранную двадцатку.

- Да? Где? – оживилась Гермиона. Она лежала в середине, ей было теплее всех, поэтому и реакция у неё была более живая.

- Не знаю, я его потерял. Они же все в масках, - хмуро ответил Поттер. – Но где-то тут точно. Прибежал, как миленький, к своему Лорду. Причём, как я понял, Лорд его особо не звал – думал, он уже помер. А Снейп как ни в чём не бывало - при плаще, при маске, при палочке: «С чего бы мне помирать?». Там внизу все сначала занервничали, и Сами-Знаете-Кто тоже. Но Снейп у него в ногах поползал, в верности поклялся, и Лорд слегка оттаял. Даже метку ему обновил, чтоб работала, как раньше. Как вам это?

- Ужасно! – выдохнул Рон. – Я бы помер на месте Снейпа!

- Молодец, - прошептала Гермиона, - всё-таки сделал. Хоть бы в последний раз!

Гарри реакцию друзей не очень уяснил.

- Вы серьёзно, что ли, про дружбу со Снейпом? Да ладно, я уже отошёл от мыслей о маме. Он явился – сам. Когда его даже не звали. Просто потому что настало время напасть на школу!

Гермиона затрясла головой, так что едва не слетела мантия-невидимка.

- Нет времени объяснять, Гарри, но ты забудь про всё это: пришёл - не пришёл… они этот план придумали с Дамблдором. Вернее, Дамблдор придумал, с портрета. Профессор Снейп здесь, чтобы отдать тебе меч Гриффиндора для битвы Сам-Знаешь-С-Кем.

- Меч Гриффиндора?! Ты не путаешь? – в зелёных глазах Поттера вспыхнул боевой огонь, а очки сверкнули точь-в-точь как у Дамблдора.

- Нет, конечно! Что тут путать?

- Просто… это меч Гриффиндора, как он может быть у Снейпа?

- Он достал его из Распределяющей шляпы. Да какая разница, Гарри?

- Снейп?

Рон усмехнулся – он отлично понимал Гарри как гриффиндорец гриффиндорца – всё-таки меч был реликвией и легендой факультета.

- Ну да, я тоже удивился, а потом привык, - утешил он друга.

- Ты не о том думаешь, Гарри, - зашептала Гермиона. - Извини, но давай потом разберёмся с друзьями твоих родителей…

- Я не…

- Вот и хорошо. Слушай, это очень важно – без меча ты не убьёшь змею, и Сам-Знаешь-Кто останется бессмертным, ты не сможешь победить его!

- Сам знаю, - нахмурился Гарри. – Я на его змею уже не первый час пялюсь – ничего не придумывается. Чем эту сферу пробить? Один раз ошибёшься – и всё, не видать змеи!

- А если змея не последний крестраж? – с тревогой предположил Рон. – Тогда её уничтожение ничем тебе не поможет.

- Должен быть последним, - убеждённо ответил Гарри. – В воспоминаниях Сами-Знаете-Кого я не видел других крестражей. И профессор Слизнорт говорил, что нельзя делить душу более чем на семь частей! Думаю, если б не было змеи, у меня появился бы шанс победить красноглазого урода. Наши с ним палочки связаны, но я уверен, что моя сильнее! Из-за мамы. Он ничего не сможет мне сделать!

- Гарри, а если Сам-Знаешь-Кто возьмёт другую волшебную палочку? Он же не дурак – он помнит, что было в прошлый раз! – осторожно сказала Гермиона.

-Не дурак, конечно. Поэтому наверняка знает, что моя палочка, направленная против него, перебьёт любую другую, - уверенно отозвался Гарри. – Так мне объяснял профессор Дамблдор. Ты правда думаешь, что Сама-Знаешь-Кто на время битвы за Хогвартс и охоты за мной откажется от палочки, которая его выбрала?

- Кто его знает, Гарри, - с сомнением протянула девушка. – Но, если честно, он пока что за тобой не охотится, хотя должен бы, учитывая скорость гибели крестражей. Значит, он чего-то ждёт, ему чего-то не хватает.

- Avada Kedavra между глаз, - буркнул невоздержанный Рон.

- Думаете, меч Гриффиндора пробьёт сферу со змеёй, если удастся приблизиться к ней? – Гарри перевёл разговор в прикладное русло. - Я бы мог на метле спикировать…

Гермиона мысленно удивилась тому, что всерьёз начала обдумывать этот вариант. Словно существовала хоть крохотная вероятность того, что Сами-Знаете-Кто не заметит Поттера, летящего к нему на метле. Если надеть мантию-невидимку… В устах Гарри, который вообще был склонен говорить о Волдеморте как о чём-то обыденном, самые безумные идеи делались жизнеспособными. Он так ненавидел и презирал убийцу своих родителей, что готов был сделать что угодно, только бы расправиться с этим вместилищем зла. И никогда его не боялся. На фоне этой чистой детской уверенности в торжестве добра мистический ужас, навеянный профессором Снейпом, слегка рассеялся. Гермиона уж точно не стала бы передавать Гарри эти безнадёжные мысли, тем более что не поняла, какой конструктивный вывод следовало из них сделать. Поскорее умереть самим – Волдеморт непобедим, и точка? Думать так не хотелось. Всегда хочется верить в лучшее. В конце концов, мнение профессора тоже было субъективным. Он слишком часто общался с Волдемортом, это не могло не влиять на его настроение отрицательным образом.

Может, и правда? Если на метле… Волдеморт давно летает без подручных средств, наверняка забыл те особенности, которые Гарри знает как ничто другое. Использовать в борьбе с Волдемортом сильную сторону Поттера… метлу. Бред! Неужели Северус был прав? Такие разные точки зрения! Гриффиндор - Слизерин… где-то должна была найтись золотая середина. Спасительная середина. Драться и не драться. Погибнуть и не погибнуть. Убить и не убивать. Как это совместить? Гермиона очнулась, вспомнив, что Гарри задал какой-то вопрос.

- Вот насчёт сферы не знаю, Гарри… - неуверенно сказала девушка, - мне кажется, она должна расколоться от меча. От обычных заклинаний вряд ли… Рон не говорил, что змея в шаре – я бы почитала…

- Если Сама-Знаешь-Кто уже издал первый учебник! – не удержался Рон.

- Хватит опять ссориться, - зашипел на них Гарри, - лучше скажите, когда Снейп передаст мне меч, если он у Снейпа?

- У профессора Снейпа, да - я сама видела, - не вдаваясь в подробности, подтвердила Гермиона. – Думаю, передаст, как только кончится собрание у Лорда и можно будет отойти хоть на шаг.

- Снейп знает, что я здесь?

- Думаю, догадывается, Гарри.

- А как он меня найдёт?

Рон не выдержал, прыснул в кулак.

- Да он тебя всегда находит! У него на тебя нюх, Поттер-десять-баллов-с-Гриффиндора!

Гермиона невольно усмехнулась, но тут же шикнула на ребят:

- Тихо! Там что-то началось.

Мальчишки, лежавшие по обе стороны от неё, замерли. Только Гарри в сердцах пробормотал:

- Что ж они все в масках-то? Я теперь даже не помню, за кем смотреть…

Изменение ситуации на дне лощины выражалось пока лишь в том, что Тёмный Лорд перестал выписывать мерные круги и уставился на вытянувшийся перед ним полукруг Пожирателей с холодной задумчивостью. Несколько секунд длилось молчание, и все уже, видимо, решили, что дальше Лорд будет думать в таком положении, но он вдруг заговорил:

- Защитные чары Хогвартса скоро падут, и зáмок станет моим – это не вызывает сомнения. Но один вопрос не даёт мне покоя…

Обеспокоенность Лорда явно была дурным знаком – меж Пожирателей прокатился робкий шепоток, тут же захлебнувшийся в очередной реплике их Хозяина.

- Я не нахожу в этом зáмке ничего полезного для себя.

- Вот и иди отсюда, - шипение удалось Рону не хуже, чем Лорду, но он тут же получил от Гермионы кулачком под рёбра – не мешай слушать.

- У меня уже левый бок мёрзнет, - пожаловался он, - и… живот!

- А я уже весь закоченел, как сосулька, не говоря о… животе, - не удержался с другой стороны Гарри.

- Тс-с-с!.. – Гермиона изловчилась и ударила обоими локтями. По бокам ойкнули, и стало тихо.

- Отправляясь сюда, я надеялся не только отыскать Гарри Поттера, что, разумеется, произойдёт в самое ближайшее время, - продолжал Лорд (Гарри выругался посиневшими губами), – но и забрать некоторые магические предметы, представляющие для меня ценность… К сожалению, - голос Лорда неуловимо переменил тональность, и Пожиратели замерли, боясь пошевелиться, - ни один из этих предметов до сих пор не найден.

Ребята были уверены, что лица у слуг Тёмного Лорда стали такими же неподвижными, как маски.

- Мой Лорд! – не выдержал дрожавший от нетерпения женский голос, принадлежавший одной из масок. – Если бы только вы сказали мне… нам, что нужно искать, мы перевернули бы зáмок!

- Помолчи, Беллатриса, - с лёгким нетерпением прервал её Волдеморт. – Мне нужен не перевёрнутый зáмок, а кое-что другое… что касается лично тебя, то я уже знаю, насколько необдуманно доверять твоим рукам что бы то ни было ценное.

- Мой Лорд… - голос женщины надломился.

- Я велел тебе молчать, Беллатриса!

Женщина умолкла так резко, будто зажала себе рот руками.

- Сейчас я хотел бы послушать кое-кого другого… - негромко произнёс Лорд, обводя взглядом маски своих ближайших приспешников.

Эффект был примерно такой же, как на уроке профессора Снейпа. Кто-то опустил голову, кто-то начал изучать строение волшебной палочки, кто-то спрятался за впередистоящего и втянул голову в плечи. Одна только выскочка Лестрейндж стояла в первом ряду, не отводя глаз, и демонстративно сдёрнув маску. Но повелитель упорно не замечал её рвения пообщаться с ним.

- Северус, - позвал он вполголоса, безошибочно выбрав нужную маску.

Даже лежавшим за ёлкой старшекурсникам захотелось убежать. Всё-таки хорошо, что это… существо не взяли преподавать ЗОТИ.

- Да, мой Лорд, - ответили также тихо.

Ответ послышался откуда-то из заднего ряда – видимо, провинившийся любимец ещё не был до конца прощён. Но ни одна маска не шелохнулась. Тем не менее, Гермионе хватило впечатлений для того, чтобы ощутить удар тока. Он здесь! Правда здесь! Какой идиот станет выдавать себя за другого, когда с ним хочет поговорить Тёмный Лорд? Интересно, теперь она всегда будет так реагировать на его голос, выделять один голос из всех прочих? Хотя у профессора Снейпа была запоминающаяся манера говорить – даже истончаясь в шёпот, его речь была слышна на любом расстоянии и оттягивала внимание на себя. Может, у хозяина научился? Как и летать? Вернее, украл у хозяина… «Откройте сороковую страницу…», «Конечно, я люблю тебя…». И совсем не похоже на Лорда - не больше, чем живое на мёртвое! Ровно столько, сколько Гермиона размышляла над свойствами голосов, длилась пауза. Потом Вольдеморт вынужден был уточнить:

- Подойди ко мне.

Снейп приблизился, коротко отстранив зазевавшуюся Беллатрису, та глянула на него с ненавистью, чересчур горячей для такого пустячного повода.

- Ты ведь теперь директор Хогвартса? – уточнил Волдеморт.

- Полагаю, что уже нет, - секунду подумав, ответила маска по имени Северус.

- Но ты был им до сегодняшнего утра? – Волдеморт был терпелив, когда хотел чего-то добиться.

- Да, мой Лорд, - равнодушно признал его слуга. - Около четырёх месяцев.

- Расскажи мне всё, что ты знаешь, о магических предметах с необычными свойствами, хранящихся на территории школы. Меня интересуют предметы, попавшие сюда в последние сто лет.

- Все предметы, мой Лорд? – задумчиво уточнил профессор, ничуть не удивившись вопросу.

- Все. Начинай.

- Насколько я знаю, большинство необычных магических артефактов принадлежали моему предшественнику, профессору Дамблдору, - ровно заговорил Снейп. - Из них в указанный вами период времени в школу были привезены: маховик времени – из хранилища Аврората; Талисман Стихий – из Норвегии; телескоп Ранвира Безглазого… из Индии, кажется…

- Философский камень… - подсказал Волдеморт.

- Вас интересует именно он, мой Лорд? – вежливо осведомился Снейп. - Философский камень в настоящее время не хранится на территории школы, и у меня есть все основания полагать, что он был уничтожен шесть лет назад. Во всяком случае, он не попадался мне среди вещей профессора Дамблдора, и Дамблдор не походил на… бессмертного, - ровное течение его речи на мгновение перебил сарказм, но Снейп тут же вернулся к прежнему, менее привычному для него стилю - серьёзной заинтересованности на грани подобострастия. – Мой Лорд, вы хотите, чтобы мы нашли в Хогвартсе философский камень? Тот самый или какой-то другой?

- Другой? – задумчиво протянул Волдеморт. – Насколько мне известно, тот камень был последним из сохранившихся. Но ты, как всегда, предложил замечательную идею, Северус. Ты смог бы создать для меня другой философский камень? – спросил он с искренним любопытством.

Снейп потратил пару секунд на то, чтоб поразмыслить. Или чертыхнуться. Риск за откровенность.

- Сейчас я не могу ответить определённо, - проговорил он раздумчиво, – я не изучал образцы того, что принято называть философским камнем, и секрет его изготовления утерян. Но, если прикажете, я начну поиски сейчас же и попытаюсь восстановить этот секрет, тем или иным способом.

Тёмный Лорд усмехнулся.

- Самоуверенно. Хотя иногда даже у меня создаётся впечатление, что ты можешь принести рецепт для чего угодно. Но нет, в данный момент я не нуждаюсь в философском камне. Я хочу узнать, - голос Волдеморта зашелестел плавно и вкрадчиво, - какие ещё магические предметы, кроме философского камня, были уничтожены в Хогвартсе.

- Уничтожены? – Пожиратель вздрогнул. - Мой Лорд, если вы имеет в виду вчерашний случай с Адским Пламенем, то…

- Нет, не вчерашний. Перечисли все остальные случаи.

Последовала короткая пауза.

- Я не могу припомнить… - неуверенно проговорил бывший директор Хогвартса, - Зеркало Эльфов – довольно капризный артефакт, мешавший спать домовикам… но оно давно находилось в школе. Больше, вроде бы…

- А перстень?

- Перстень, мой Лорд?

«Опять начал переспрашивать. Бесится!» - подумала Гермиона. Интересно, Тёмный Лорд также хорошо выучил Северуса Снейпа, как она?

- Разве у Дамблдора не было магического перстня, который он уничтожил незадолго до смерти? – совершенно нейтральным тоном спросил Волдеморт.

- Мне ничего об этом неизвестно, мой Лорд.

- Но ты видел, что у Дамблдора отсохла половина руки?

А он-то откуда знает? Хотя, мало ли кто мог сболтнуть…

- Да, мой Лорд.

- И ты не спросил его, чем это вызвано?

- Я спрашивал, мой Лорд, но он не ответил мне. Теперь я понимаю, что это могло быть связано с перстнем.

Волдеморт ещё немного прошёлся по снегу, после чего прошипел, неодобрительно глядя на слугу, совершенно сбитого с толку градом неожиданных вопросов:

- Кажется, Дамблдор не настолько доверял тебе, насколько ты старался нас в этом уверить.

- Профессор Дамблдор был очень экстравагантной личностью, но более чем мне, он не доверял никому, - спокойно ответил Снейп. – Мой Лорд, должен ли я был связать уничтожение перстня с философским камнем, который также был уничтожен?

Но Лорд уже не слушал его, погрузившись в собственные размышления. О чём – никакая легилименция не раскрыла бы.

- Северус, ты вернулся в наши ряды с волшебной палочкой или с пустыми руками? – Волдеморт внезапно перечеркнул прежнюю тему разговора. Или сделал вид, что перечеркнул.

- С волшебной палочкой, мой Лорд.

Отпираться было бессмысленно – обычное заклятие Accio мгновенно раскрыло бы обман.

- А мне казалось, что она была повреждена вчера! – удивился Волдеморт, ненароком доставая собственную палочку. – Сколько ж их у тебя?

- В настоящее время одна, мой Лорд.

- Но откуда у тебя взялась вторая палочка, Северус? – Волдеморт резким движением послал заклятье. Маска и капюшон слетели с профессора Снейпа, он вздрогнул от неожиданности, но продолжал внимательно смотреть на хозяина.

Гермиона была уверена – он уже понял, к чему зашёл разговор о палочках, но деваться было совершенно некуда.

- Я позаимствовал её у другого волшебника. Из тех, кого вы приказали подвергнуть смертельному заклятию. Простите, мой Лорд, мне нужна была волшебная палочка, чтобы я мог служить вам.

Горящие, как угли, глаза Волдеморта секунд десять прожигали собеседника насквозь, прежде чем он заговорил снова:

- Видишь ли, Северус, я столкнулся с одной необычной вещью, - начал он с холодной отстранённостью. – Допросив мастера Олливандера, я узнал много нового и интересного, в том числе о том, что волей судьбы между моей волшебной палочкой и палочкой мальчишки Поттера оказалось нечто вроде родственной связи. И это делает мою прекрасную палочку непригодной для борьбы с ним. Поэтому мне нужна другая палочка, Северус. И я хотел бы получить твою. Раз ты их так быстро находишь.

Как, он отберёт ещё одну палочку?

- Да, мой Лорд.

Профессор ответил без всякой заминки – на службе у Тёмного Лорда можно было потерять куда больше, чем две палочки за одни сутки. Очень странно, что Волдеморт при этом отступил на шаг и поднял свою волшебную палочку, словно собираясь защищаться. От кого? Северус Снейп не был сумасшедшим. Он к тому же привык терять палочки. Вытащив очередную из кармана, он на секунду замешкался только потому, что не знал, как лучше передать её Лорду. Но Волдеморт не сказал ни Expelliarmus, ни Accio. Снейп выждал пару секунд, потом подошёл и протянул ему палочку. Змея, парившая в прозрачной сфере над головой Лорда, подняла голову и предупредительно зашипела.

- Северус, это не та палочка, - прохладно отметил Лорд.

По законам человеческого общения следовало взглянуть на собеседника, но Снейп предпочитал растерянно изучать волшебную палочку у себя в руках.

- У меня нет другой, - прошептал он почти неслышно.

- Северус, посмотри мне в глаза.

А кто бы ослушался?

Пару минут волшебники стояли лицом к лицу, очень близко, едва не соприкасаясь одеждой, так, будто очень друг друга любили и расставались навеки. По рядам Пожирателей опять прокатился шёпот. Понятно, почему – всякий раз было интересно, чем кончится дело. Гермиона тоже знала, да и Гарри знал этот момент мучительного противостояния, когда попадаешь в ловушку взгляда. Не смотреть нельзя и уйти нельзя. Пока не потеряешь сознание. Но чтобы выдержать это, стоя… Гермиона только в общих чертах представляла себе, что происходило на самом деле. Наверное, Северус пытался лавировать между клочками собственных воспоминаний, перепутанных в Омуте Памяти, выставлял и поспешно убирал барьеры окклюменции, выдавал вымысел за правду, истинные чувства за ложные, полный блок за полную открытость. «Хорошо, директор, я сделаю…», «Конечно, я люблю тебя…».

Дура! Зачем спросила! Коварная усмешка Драко так и встала перед глазами Гермионы. Что, если она и впрямь подставила Северуса? Какая может быть окклюменция, когда она совершенно его запутала, переместила полюса, поменяла патронуса. Лорд заметит! Она ещё не успела уяснить, что история с грязнокровкой была бы только спасением для профессора Снейпа. Но необъяснимые метания человеческих слабостей были слишком чужды Тёмному Лорду. На самом деле его волновали вовсе не девчонки какой бы то ни было чистоты крови, а совершенно другие вещи.

- Ох, великий Мерлин, - пробормотала Гермиона, когда до неё наконец дошёл весь смысл происходившего. – Ну почему всё раскрылось именно теперь! Он догадался сам. Он всё знает про палочку, этот мерзавец!

- Сама-Знаешь-Кто? – на всякий случай уточнил справа Гарри и хмуро прибавил: - Что там ещё он знает?

- Очередной крестраж – это какая-то волшебная палочка? – предположил слева Рон.

- Да нет же! – девушка принялась в отчаянии ломать закоченевшие пальцы. – Речь не о какой-то там волшебной палочке, а о палочке профессора Дамблдора!

- Той самой, которую Снейп вытащил из… - поморщился Поттер.

- Да, Гарри! Это не обычная палочка, а Бузинная – очень древняя и очень сильная. Была. Теперь она сломана. Но, думаю, Сам-Знаешь-Кто хотел использовать против тебя именно её.

- Мило, - мрачно усмехнулся Гарри. – Намекаешь на то, что профессор Дамблдор нарочно велел Снейпу забрать её из могилы, чтоб она не досталась Волдеморту?

- Если бы! Нет, я думаю, профессор Дамблдор не предполагал, что Сами-Знаете-Кто найдёт этот выход, - пролепетала Гермиона, спадая с лица, - иначе он не позволил бы Бузинной палочке мелькать везде, и в том числе у Лорда! Но он сам много лет ходил с этой палочкой, и никто не узнавал её, никто не говорил, что она Бузинная, хотя волшебство профессора Дамблдора было очень необычным. Я думаю, он просто начал подозревать, что Сами-Знаете-Кто может напасть на Хогвартс, и предпочитал, чтоб сильная палочка была на нашей стороне и в безопасности.

- У Снейпа, - вставил Рон.

- И что тут такого?! Лучше подумай, что было бы, если б ты украл её, Рон! Ты хотел бы держать ответ перед Сам-Знаешь-Кем?

- Я просто уточнил, Гермиона!

- Раз она должна была находиться в безопасности, - задумчиво проговорил Гарри, - то почему оказалась сломанной?

- Потому, что её сломал Сами-Знаете-Кто, - простонала Гермиона. - И, кажется, он только сейчас это понял.

Волдеморт, наконец, наигрался со своей добычей и вернул Снейпу его глаза. Профессор ненадолго зажмурился - стоять на ветру, не моргая, было то ещё удовольствие. Поднял руку, но так и не посмел поднести к лицу, столкнувшись с изучающим взглядом Лорда. Что, ещё раз?

- Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Северус?

- Нет, мой Лорд.

- И моё вмешательство в твою память не причиняет тебе боли?

- Нет, мой Лорд...

Волдеморт задумчиво покрутил свою волшебную палочку в длинных, необычайно подвижных пальцах.

- Это плохо, - вывел он непонятное заключение. - Потому что мне непременно надо узнать правду. Дело в том, что буквально сегодня я навещал гробницу Альбуса Дамблдора и обнаружил там кое-что интересное. Во-первых, его засохшую руку. Во-вторых, отсутствие в ней волшебной палочки. А ведь волшебников, насколько я помню, хоронят с палочками?

Теперь, видимо, даже окклюменция лишалась смысла. История с директорской палочкой в своё время гремела на весь Хогвартс, и её прекрасно знали выпускники-слизеринцы, половина из которых сейчас была среди Пожирателей. Но как? Как он узнал? Ведь даже Дамблдор был уверен, что тайна Бузинной палочки погребена в веках! Значит, не погребена. И теперь она понадобилась Лорду. Ну конечно, чтобы бороться с Гарри Поттером, ему нужна особая палочка - Гарри прав, просто какая-то палочка тут не поможет. И Волдеморт стал искать, и расспрашивал, пытал мастера Олливандера, и тот рассказал... рассказал ему... Гермиона до крови прикусила губу. Ох, Северус, ведь чуяло сердце, что тебе не надо снова идти к Тёмному Лорду!

- Он догадался. Точно. Мы пропали, - обморочным голосом пробормотала девушка, хотя сама она лежала в безопасном месте под прикрытием мантии-невидимки и разве что мёрзла.

- Очевидно, Дамблдор, предвидя скорую смерть, тем не менее, не уничтожил и не спрятал свою волшебную палочку, - оправдал её худшие предположения Волдеморт, - и ты, Северус, только что подтвердил это, сказав, что ничего существенного не исчезало в Хогвартсе в последнее время. Полагаю, что раз уж ты заметил покалеченную руку директора, ежедневно сидя с ним за одним столом, то заметил бы и смену его волшебной палочки, - Волдеморт начал чеканить слова, стараясь, чтобы их смысл полностью доходил до собеседника. - Далее мне не составило труда установить, что какая-то палочка всё-таки была похоронена с Дамблдором, а также то, куда она делась из его гроба. Но это не так интересно. Гораздо интереснее мне было бы узнать, где она сейчас.

Снейп понимал, что вопрос обращён к нему, но отвечать не торопился. Медленно, очень медленно он перевёл дыхание, перехватил собственную волшебную палочку, которую всё ещё держал в руке, словно цепляясь за соломинку.

- Мой Лорд, она была при мне вчера.

Тёмный Лорд снова вперил в него свой потусторонний немигающий взгляд. Лишённые ресниц веки лишь чуть-чуть прищурились, вертикальные зрачки сузились в щели.

- Ты ходил с палочкой Дамблдора, имея ещё одну? - неторопливо уточнил Волдеморт. – Убил Дамблдора, забрал его палочку и явился с нею ко мне. После того, как сжёг этой палочкой половину леса…

- Мой Лорд, я не понимаю, о чём...

- Давай попробуем понять ещё раз, Северус - вместе. Legillimens! Crucio!

Что, два заклятия одновременно? А так можно? Гермиона мысленно поклялась, что больше не позволит себе думать, будто профессор Снейп когда-то издевался над ней. Должно быть, после собраний у Лорда все их тренировки казались ему детской забавой. Произнесённые вслух, заклятья Волдеморта обрели куда больший натиск и силу, как и у всякого волшебника. Правда, не всякий использовал такие заклятия. Первое отбросило Снейпа шагов на десять назад, заставив всё-таки схватиться за голову, второе подкинуло в воздух. Волшебная палочка выпала из его руки. Гермиона уткнулась лицом в снег, зажмурила глаза, зажала ладонями уши и всё равно услышала, конечно, услышала его крик. И этот крик не затихал несколько минут. Лично ей было уже всё равно, выдаст он их Волдеморту или нет – пусть выдаст, никто бы не выдержал этого. Только бы перестал кричать. Только бы Тёмный Лорд отпустил его до того, как Crucio сведёт с ума или Legillimens бесповоротно выжжет память. И она никогда, никогда и никому не позволит обозвать его трусливым предателем. Глаза выцарапает любому. Без магии.

Когда Рон встряхнул её за плечо, испугавшись, что она в глубоком обмороке, и Гермиона снова подняла заплаканные глаза, всё уже кончилось. И вполне благополучно. Лорд задумчиво прохаживался туда-сюда, покачивая в двух пальцах волшебную палочку на манер маятника. Снейп уже упал обратно на землю, но сознание не потерял. Даже удивлённым не выглядел. Бледный был – да, но он и до того не отличался цветущим видом. Зачерпнул дрожащей рукой немного снега, проглотил вместо воды. Кажется, полегчало. А может, ничего особенного и не случилось, может, Волдеморт всегда так общался. Пожиратели застыли в напряжённом молчании - похоже, многие переживали подобное и Лорда боялись, как огня. Да что там! Гораздо больше. Расхохоталась только беспечная Беллатриса.

- Слушай, Рон, ты, наверное, уведи Гермиону, - шепнул побледневший Гарри, глянув на залитое слезами лицо прятавшейся рядом девушки, обычно такой стойкой в тяжёлых жизненных ситуациях. – Мне кажется, тут добром не кончится.

Вот, и Гарри так кажется…

- Я не уйду, - чуть слышно сказала Гермиона.

- А ты, Гарри? – изумился Рон. Сам-то он не прочь был оказаться подальше от красноглазого чудища, но хотеть - одно, а бросить друга - другое.

- А я попробую всё-таки получить меч, - без особой надежды в голосе отозвался Гарри. – Спасибо, что сказали, где он. Если это удастся, дело пойдёт быстрее. Если нет, останется надеяться на вас. Как думаете, профессор МакГонагалл или профессор Флитвик умеют вызывать Адское Пламя?

- Разведать это и привести их сюда? - уточнил Рон, пока Гермиона вопреки своему обычаю всюду лезть с предложениями, просто в отчаянии глядела на поляну и вытирала слёзы.

- Если б Сами-Знаете-Кто всё время не проверял его, я могла бы попробовать дотянуться легилименцией… - пробормотала она.

Гарри нахмурился, соображая, о чём речь.

- Нет, Лорд заметит, - ответил он убеждённо. – Да и что толку? У Снейпа даже палочки нет. Сама-Знаешь-Кто не даст мне забрать меч. Я не знаю, Рон, кого и куда вести – Тёмный Лорд наверняка не будет ждать тут до вечера… тьфу ты! Время уходит, а у нас ничего не получается!

У Волдеморта тоже что-то не клеилось. Определённо. И на Снейпа он смотрел с раздражением, никак не желая оставить его в покое. Кажется, совершенно не собирался отпускать верного слугу к Гарри Поттеру для передачи волшебного меча.

- Итак, ты в самом деле не знаешь, что это за палочка? Была.

Вряд ли сумрачные глаза Снейпа были способны синтезировать невинный взгляд даже под страхом смерти. Но, во всяком случае, на его лице отразились непонимание и недоумение. Волдеморт по своему обычаю прошёлся вдоль ряда притихших слуг. Снейп наблюдал за ним, всё ещё сидя на снегу, с точно таким же выражением настороженности и страха, как и в день обретения метки, подсмотренный - опять подсмотренный! - Гарри в Омуте Памяти.

- Если он играет, то, по-моему, убедительно, - Рон дал обнадёживающую оценку работе профессора. – На месте Сами-Знаете-Кого я бы поверил.

Гарри с мучительной гримасой потёр разрывавшийся от боли шрам. Нет, Тёмный Лорд гневался, и даже очень. Змея в магическом шаре просто бесилась, нервно свиваясь в кольца и тут же выпутывая из них своё бесконечное тело. Так что Снейпу вовсе не обязательно было играть бессильное отчаяние. Угроза, заключённая в облике бродившего туда-сюда Волдеморта, легко пробуждала нужную гамму чувств. Хотя, Лорд в принципе никому не верил, и настроение жертв его нисколько не волновало. Он оперировал только фактами, а факты были плачевные.

- Тогда для чего ты взял палочку Дамблдора, Северус? – уточнил он с холодной ненавистью.

Ох, это был очень нехороший вопрос. Гермиона молча сцепила на груди руки. Снейп заговорил глухо и быстро, без всякого выражения, опять стараясь не поднимать глаза.

- Мой Лорд, я не знал, что она нужна вам. Моя палочка в тот момент пропала – наверное, проделки учеников. Я нашёл её уже позже…

Это как раз была правда, хоть и звучала она очень неубедительно. Потерял палочку – нашёл палочку…

Гермиона неодобрительно покосилась на Рона – всегда знала, что директорскую палочку воровать не следовало. Волдеморт этого точно не оценит. Рон насупился и сделал вид, что не понял её взгляда.

- Я подумал, - голос профессора Снейпа опять упал на границу слышимости, - что проще взять волшебную палочку у мёртвого волшебника, чем отнимать её у живого. Идея забрать её у Дамблдора показалась мне удачной. Чтобы проучить его последователей, чтобы палочка Дамблдора служила вам, мой Лорд. И просто… это была хорошая палочка.

- В том-то и дело, Северус, что это была не просто хорошая палочка, - поправил его Волдеморт. - Ты очень меня расстроил, не сказав, что забрал её из могилы. Ты подвёл меня, Северус.

- Нет, мой Лорд! – в ужасе воскликнул Снейп.

- Да, мой Лорд! – не выдержала Беллатриса. – Мой Лорд, не верьте ни одному его слову! Он лжёт! Всегда лжёт! Он предал вас, он всегда помогал Дамблдору! Я вспомнила! – она начала задыхаться от подкатившего к горлу волнения. - Тот случай, за который вы ругали меня! Когда мы были у него с сестрой, он видел меня у камина, велел отойти оттуда и не трогать его вещи, он наверняка заметил, как я подменила…

- Замолчи, Беллатриса, - раздражённо бросил Волдеморт, глядя куда-то вбок, должно быть, на просеку. – Виновата ты. Тебе следовало быть осторожней.

Беллатриса задрожала, попыталась что-то сказать, но, судя по всему, Тёмный Лорд не просто попросил её умолкнуть, но и наложил какое-то заклятие – испуганная женщина так и не сумела издать ни звука. Снейп со свойственным ему обострённым чутьём на тёмные замыслы воспользовался секундной передышкой и стал осторожно подбираться к своей волшебной палочке, но она упала чересчур далеко.

Происходившее опять напомнило Гарри ещё одну сцену из украденного Омута Памяти – пресловутое выяснение отношений между Снейпом, его родителями и друзьями его родителей, стоившее Гарри обучения окклюменции. Гарри и сам не знал, почему этот эпизод, так и не дававший ему покоя, всплыл в памяти именно сейчас. Он вовсе не хотел равнять отца с Волдемортом или размышлять о границах добра и зла или – того хуже – думать о том, почему судьба привела Снейпа именно сюда, и почему ему вечно доставались в жизни самые незавидные роли. Ублюдок! Всё равно он предал, предал Лили и Джеймса, и этого не исправить. И Гарри вовсе не хотел, не собирался его жалеть. И не собирался прощать. Снейп сам делал выбор – всегда. И один выбор был только расплатой за другой. И уж если откровенно, он никогда не принял бы от Гарри ни жалости, ни прощения, ему вообще было наплевать на чувства Гарри Поттера. И на то, что Гарри не хотел никакой расплаты, а хотел только, чтобы кончилась война, чтобы Лорд исчез вместе со своей сворой, а все остальные просто пошли в тепло. Но ничего не менялось к лучшему – только к худшему, и шрам жёг всё сильнее, будто в нём и правда была заключена молния.

- Мой Лорд, - неподвижная маска с краю заставила Волдеморта ещё на секунду забыть о провинившемся слуге, - мой Лорд, наверное, я должен сказать… палочка Снейпа действительно была украдена, и он вынужден был искать новую… Драко говорил мне об этом… он даже пользовался временно палочкой Драко.

Волдеморт равнодушно пожал плечами.

- Палочка Драко меня мало волнует. Разве что сам Драко. Кстати, где он? Я слышал, что он не вернулся вместе с остальными после фиаско на Астрономической башне. Хотя мёртвым его тоже не видели. Сказать тебе, что ещё я слышал о твоём сыне, Люциус?

Маска содрогнулась.

- Это не может быть правдой, мой Лорд…

Ещё одна фигура в маске (по всей видимости, женская) судорожно ухватила старшего Малфоя за руку – наверняка Нарцисса. Люциус осекся и поспешно опустил голову.

- С этим мы тоже разберёмся, - пообещал Волдеморт, окинув их долгим взглядом. – В свою очередь. Не трогай палочку, Северус, она тебе не понадобится.

Снейп замер, протянув руку к своей волшебной палочке, но не решаясь её коснуться. Гриффиндор? Слизерин? Разница была небольшая – быстрый конец или медленный. Он тихонько убрал руку. То ли предпочитал помучиться, то ли не оставлял надежды передать меч.

- Итак, Бузинной палочки больше нет, - бесстрастно подытожил Волдеморт, обернувшись к нему. – Ничего, есть и другие способы. Но пока мне, видимо, придётся пользоваться твоей палочкой, Северус. Ничего не поделаешь. Всё равно ты чересчур меня утомил. И отнял чересчур много времени… - не меняя тона, он махнул собственной волшебной палочкой, хорошей для всего, кроме Гарри Поттера.

Прозрачный магический шар с заключённой в него змеёй вышел из состояния медленного вращения над головой хозяина и устремился по воздуху к Снейпу.

Губы у профессора побелели, он попытался что-то сказать, но осёкся.

А что тут скажешь?

Сфера стремительно приближалась, Лорд и Пожиратели не сводили глаз с летевшей по воздуху змеи. Снейп вскочил и попятился, потом побежал. Гермиона на краю оврага рванулась из-под мантии-невидимки, что было очень опасно, потому что профессор по наитию устремился в их сторону, а змея и взгляды собравшихся в лощине магов – следом за ним.

- Ты что?! – в ужасе зашептал Рон, едва успевший придавить подругу к земле. – Будет на три трупа больше, и всё! Гарри, держи её! Она под Imperio!

Гермиона упорно выворачивалась, требуя пустить её к нему – то ли к Снейпу, то ли к Волдеморту.

- Мы не поможем, Гермиона, правда! – прошептал Гарри. – Очень жалко, но чем мы расколем… - он не договорил, потому что сфера, наконец, настигла свою жертву.

Секунд пятнадцать понадобилось – не больше. Пожиратели ахнули, Рон зажмурился, Лорд спокойно убрал волшебную палочку в карман мантии.

- Это меч… у него меч… - прошептала с остекленевшими глазами Гермиона.

Сквозь дымчатую пелену покрывавшей ребят мантии было видно, что Снейп вытащил из кармана что-то вроде небольшого кинжала – в последний момент. Справедливо опасался, что Лорд отберёт и его. Лорд действительно оживился, хотя навряд ли разобрал издалека, что это. Гарри, который только о мече и грезил и давно держал палочку наготове, сориентировался быстрее. Правда, не придумал ничего лучше, чем вернуть мечу его изначальные размеры. К тому времени упавшая сверху сфера уже проглотила профессора по грудь, не давая ему толком пошевелиться.

Наверное, удлинившийся в несколько раз меч Гриффиндора и по весу стал тяжелее, узкая рука Снейпа дрогнула, непривычно перехватив рукоять, но всё-таки он изловчился направить клинок в нужную сторону. Серебристое лезвие всего на мгновение сверкнуло в свете зимнего солнца, потом вошло, будто в масло, в непробиваемый магический шар и пропороло брюхо змеи. Одновременно с этим зубы Нагайны сомкнулись на горле профессора, и все взвыли. Снейп, Пожиратели, Волдеморт, раненый крестраж и Гермиона.

Гермиона всех громче. По крайней мере, так показалось её друзьям, вжимавшимся по соседству в тающий под ними снег. Мыслями Гарри был всё ещё с волшебным мечом, Рон тоже немного растерялся от всего этого, онемел и забыл, что надо держать Гермиону. А раз её перестали держать, Гермиона тут же вырвалась из-под покрова невидимости, перемахнула через поваленную ёлку и понеслась в лощину. Только и успела, что пробормотать: «Простите…». Рон только и успел, что шепнуть Поттеру: «Лежи тут!». Гарри только и успел, что крикнуть: «Ещё чего!». Так втроём и покатились с заснеженного обрыва.

Гермиона поначалу устремилась к профессору Снейпу, но тут же поняла, что напрасно. Она даже не была уверена, видел её профессор или нет. Смотрел он в её сторону, но глаза были незряче расширены, и из раны на шее уже хлестала кровь. Змея изогнулась в судорогах, сжимая кольца вокруг своего убийцы, и он целиком провалился в сферу. На мгновенье показалось, что Нагайна лишилась последних сил, профессор каким-то чудом вывернулся из её плена и, споткнувшись о чешуйчатый хвост, отскочил в сторону. Но деться в пределах сферы было некуда – он остановился, хрипло дыша, зажимая одной рукой рваную рану на горле, а другой удерживая меч, который не в силах был поднять снова. С рубинов на рукояти меча стекала холодная змеиная кровь. Почему крестраж не издыхал? Нагайна подняла голову, понимая, что и ей никуда не скрыться из сферы, издала мерзкое шипение и сделала повторный бросок.

Гермиона всхлипнула, попятилась и изменила направление бега. По аналогии с инферналами (спасибо покойному Кэрроу за урок в боевой обстановке) она решила, что надо бить не сферу, а Волдеморта. Легко сказать! Пожиратели до сих пор не убили их не только потому, что несущиеся позади неё Гарри и Рон посылали далеко вперёд щитовые чары, но и потому, что Лорд придержал своих приспешников коротким взмахом руки. Сам он стоял, подняв волшебную палочку, но смотрел вовсе не на приближавшуюся Гермиону, а за её спину – то ли на любимую Нагайну, то ли на ненавистного мальчика со шрамом-молнией, который прямо-таки сам шёл к нему в руки. Правда, не в самый удачный момент. Последний крестраж, судя по жутким хрипам, вылетавшим из змеиной пасти, стремительно умирал, лишая Тёмного Лорда надежд на бессмертие.

Защитная сфера быстро истончалась, опадая искрящимся куполом, но змея и опутанный ею волшебник всё ещё катались по снегу, на котором смешивалась их кровь – алая человеческая и тёмно-бордовая, почти чёрная кровь змеи. Уже было понятно, что из этой схватки вряд ли кто-то выйдет живым. Нагайна, извиваясь в агонии, обнимала противника всё крепче. Снейп продолжал двумя руками судорожно удерживать меч, распарывая её тело по направлению к глотке, захлёбываясь собственной и змеиной кровью. Волдеморт поспешно заканчивал бормотать заклинание, которое должно было развеять непроницаемую оболочку над ними и, видимо, не мог себе объяснить, как его угораздило подпустить к последнему крестражу человека с мечом Гриффиндора, да ещё самолично запереть их наедине.

Через мгновение магическое поле рассеялось, но Тёмный Лорд медлил с Avada Kedavra – противники сплелись слишком тесно, да и смысл торопиться пропал – змея неминуемо издыхала, миг – и её кольца распались, обратившись клубами чёрного дыма. Снейп освободился, но двинуться больше не мог – выронив меч, он двумя руками держался за разорванное горло, остановив угасающий взгляд на Лорде. Только на Лорде. На Гермиону, застывшую между ним и хозяином, не смотрел словно нарочно. Лорд опустил руку с волшебной палочкой, не собираясь облегчать его страдания, но, по крайней мере, все поручения Дамблдора были исполнены – до последнего пункта. Кроме них, мало кто понимал масштаб случившегося. Пожиратели за спиной Волдеморта пребывали в растерянности и ужасе. Что-то уж очень расстроился хозяин. Понятно, что жаль зверушку, но это ж была не последняя змея на свете!

Гермиона так и осталась стоять на полдороге между Лордом и местом очень кратковременной схватки. Волдеморт ещё не давал команду к бою своим подчинённым, поэтому девушка до сих пор была жива и невредима, как и Гарри с Роном. Пока. Рон затормозил возле Снейпа – раз уж они понеслись его спасать, так надо было хоть попытаться. Гарри медленно пошёл навстречу Волдеморту, вытянув перед собой волшебную палочку. Не палочку Невилла Лонгботтома, к которой уже прикипел, а ту самую, с легендарным пером феникса.

- Ты явился ко мне сам, Гарри Поттер? – вкрадчиво и совсем не удивлённо поинтересовался Тёмный Лорд, больше не обращая внимания ни на утраченный крестраж, ни на слугу, наказание которого обошлось так дорого. – Что же, пусть так. Это всё упрощает, - и Лорд снова поднял собственную палочку с точно таким же волшебным пером внутри.

- Да! – крикнул Гарри, заставляя себя смотреть в алые прорези на месте человеческих глаз. - Это всё упрощает! Потому что теперь ты смертен, как все. А значит, сейчас умрёшь!

Пожиратели попятились, расчищая место для дуэли. Гермиона начала озираться, как в дурном сне. Всё. Всё кончилось, как и не было. Убил, проклятая тварь, и тут же отбросил… и уже взялся за Гарри. Она вдруг закричала, неожиданно даже для себя. Это было не заклятие – заклятие она проговорила мысленно – а просто истошный женский крик ужаса и отчаянья. Слишком близко были узкие раскосые глаза Волдеморта, подсвеченные изнутри красным огнём. Слишком далеко уходили другие глаза – беспросветно-чёрные под цвет подземного беззвёздного мрака. Пока девушка бежала сюда, где-то на краю сознания она ещё пыталась припомнить то ощущение, которое так явственно почудилось ей недавно на вершине Астрономической башни – ощущение уверенной руки, управляющей волшебной палочкой поверх её собственной. Это казалось очень важным – как же его вывести правильно, тот невыполнимый рисунок. А теперь вдруг открылось, что нет ничего важного – всё бесполезно и бессмысленно. И рука прочертила узор сама.

Волдеморт смотрел только на Поттера – готовил Avada Kedavra. Поэтому первой сориентировалась Беллатриса – то ли угадала женским чутьём, то ли опознала рисунок, воссозданный в воздухе стоявшей сбоку Гермионой. Пожирательница дико завизжала почти одновременно с девчонкой, а следом за нею и остальные приспешники Лорда. Но правильно сориентировался только непотопляемый Люциус – подхватил жену и, ни во что больше не вникая, аппарировал, воспользовавшись первой же возможностью. И последней. «Адское Пламя не направленное заклинание, мисс Грэйнджер…».

Ударило и впрямь ненаправленно – захватило сразу и дно лощины, и оба склона. Адское Пламя поднялось золотым всполохом, и табун огненных единорогов устремился по свежей просеке в обратную сторону. Далеко ли унёсся огненный шквал, и многих ли там прихватило, Гермиона не знала. Она видела только, как Беллатриса непостижимым прыжком Пожирателей бросилась к своему возлюбленному и повисла на шее у Тёмного Лорда, пытаясь загородить от огня. Волшебную палочку Белла даже не подняла – а смысл? Гермиону всё равно заслоняли щитовые чары, поток пламени уже излился из её палочки, и никто не успел бы остановить его. В следующее мгновение и Беллатрису, и Лорда вместе с уже зародившимся на конце его палочки сиянием Авады обратило в сверкающий пепел. Следом за ними исчезли и Пожиратели из мигом распавшегося полукруга. Кто-то из них сразу бросился на землю, кто-то ещё пытался защищаться и аппарировать, но конец был один. Через мгновение перед Гермионой не было ничего, кроме пепла. Кто ещё сомневался, что из грязнокровок получаются хорошие ведьмы? Сомневавшихся не осталось. Девушка машинально договорила финальную часть заклятия, и огненный смерч втянулся обратно в палочку. Адское Пламя обязательно надо поймать – нельзя позволять своей способности к убийству гулять на свободе. «Профессор, у меня получилось…».

Гермиона осела на снег, выронила волшебную палочку. Рон, продолжавший прикрывать её щитовыми чарами (сама девушка про них и не вспомнила), ошарашенно поглядел в сторону расширившейся просеки, по которой только что пронёсся горящий табун.

- Валить нам надо, - сказал он совершенно бесчувственному профессору.

- Северус! – сказала Гермиона, хотела побежать к ним, но встать не могла.

Подоспел Гарри, подобрал её волшебную палочку, подхватил подругу под мышки, потащил прочь от границы испарившегося снега и выжженной земли. Кое-где на пепелище ещё дотлевали угли, но вообще стало очень тихо.

- Если у них кто выжил, то они все сейчас будут здесь, - сказал ему Рон.

Гарри понимающе кивнул, придерживая за плечи чуть живую от потрясения Гермиону.

- Аппарируем, – сказал он Рону.

- Куда?

- Без разницы. Но пусть кто-нибудь один колдует, а то мы все сейчас не в себе – точно разбросает, а то и расщепит. Кто лучше справится, как думаешь?

- Лучше бы Гермиона…

- Северус, солнышко моё… ну пожалуйста… - Гермиона разревелась, улеглась на снег рядом с профессором, стала оттирать от крови его лицо, капать на губы какое-то зелье из хрустального флакончика.

Ведь только этой ночью она думала, что не выдержит второго раза! Что угодно, только бы никогда в жизни не повторялось такое – Северус, и снег вперемешку с кровью, и ничего нельзя сделать. Сейчас, при ярком дневном свете всё казалось ещё страшнее и безнадёжней. Правда, на этот раз рядом были друзья, а не дементоры, и у неё была волшебная палочка, даже несколько палочек, и флаконы со снадобьями. Но он теперь даже не говорил – ни словечка. И глаза не открывал – слипшиеся ресницы, казавшиеся угольно-чёрными на фоне прозрачной, совершенно обескровленной кожи, даже не вздрагивали. Погиб? Совсем? Гермиона уткнулась лбом в плащ Пожирателя, мокрый от снега и крови. «Не рвать его тебе, да?.. Зачем только ты пошёл сюда, дурачок мой? Зачем пустила?».

- Гермиона, он, по-моему… - начал Рон, вытирая окровавленные руки о штаны, но Гарри показал ему кулак из-за спины Гермионы, и Рон осекся.

Гермиона даже не обернулась. Ясное дело, об аппарации она тоже не думала и аппарировать не могла. Гарри со вздохом убрал в карман её волшебную палочку.

- Ладно, давайте я. Куда только? Может, в лес куда-нибудь, на границу аппарационного барьера? Скажем, на берег озера.

- Да куда угодно! – Рону было мокро, холодно и вообще не по себе, они все перемазались грязью и кровью, в лицо сдувало пепел, оставшийся от врагов, и он откровенно не понимал, почему остальные не слишком торопятся отсюда.

- Нам надо в больничное крыло, - не глядя на друзей, сказала Гермиона.

- Слушай, Снейпа жалко, но в больничное крыло сейчас не пробьёшься. И уж точно не аппарируешь, - сказал Рон как большой мастер аппарации.

- Ладно, давайте за озеро, - покладисто согласилась Гермиона.

Похоже, её мало что волновало, кроме того, удастся ли напоить профессора зельем. Хотя, принимая во внимание разодранное горло, вряд ли он в принципе мог глотать. Вообще-то Снейп давно уже был такой – холодный и бледный под стать снегу. Нормальному снегу, а не тому, красному, который был под ними. Наверное, вся кровь из профессора уже перешла в этот жуткий снег, потому что из раны больше не капало. Рон очень сомневался, что Снейп вообще ещё жив, но, похоже, не стоило заикаться об этом Гермионе – она и так здорово переживала и определённо не собиралась бросать его ни живым, ни мёртвым. Поганый выдался день. Рона внезапно осенило, и он ошалело уставился прямо перед собой. Совсем мозги отшибло с этой диадемой – никак не привыкнешь мыслить нормально.

- Подождите… - осторожно начал он тихим голосом, сорвавшимся уже на половине первого слова, – а… чего мы все боимся? Он… она же… Салазар меня возьми… Гарри, она ж убила Сами-знаете… Волдеморта! Гарри! Слушай! У него же сдох последний крестраж! И он сам сдох от этого огня – любой бы сдох, хоть с крестражем, хоть без!

- Рон, я не знаю… - недоверчиво начал Гарри.

- Да нет же, правда… - Рон готов был разрыдаться от счастья, он даже забыл на радостях про аппарацию и зловеще молчавшую просеку позади них, – это что, всё? Он сдох, и Хогвартсу ничего не грозит. Гермиона! Гермиона, послушай, ты его убила! Совсем!

Гермиона ничего не ответила – в данный момент ей было плевать на Лорда, особенно мёртвого.

- Рон, ты полная дубина, да? – одёрнул приятеля расстроенный Гарри. – Отстань от неё.

- А что… Лорд скопытился – это уже не важно?!

- Ещё неизвестно, - быстро заговорил Поттер. – Мы не знаем, точно ли это был последний крестраж. И не знаем, что должно произойти с Волдемортом после гибели, если хоть один крестраж цел. Может, он возродился в новом месте.

- Ну это вряд ли… он и с семью-то…

- У меня шрам болит! Ещё хуже, чем раньше. Он наверняка сбежал. Не знаю, как, - выдал загадочный Гарри.

- Да ну тебя, вот всегда ты так!

- Не ссорьтесь, - сказала Гермиона, поднимаясь с колен, - давайте аппарировать. Не хочу здесь оставаться, – встала и побрела, пошатываясь, куда-то вбок.

Мальчишки переглянулись.

- Снейпа тоже берём? – осторожно спросил Рон, подбирая меч Гриффиндора. – Гарри, он, по-моему, умер. Что мы с ним будем делать?

- Не тут же бросать, - очень тихо огрызнулся Гарри, покосившись на отошедшую в сторону Гермиону, - бери за руку. Или я возьму, если хочешь.

Рон не стал лезть с инициативой. Пробормотал только:

- Жуть, правда? А если б ты к этой змее полез?

Гарри кивнул, мысленно удивляясь, почему он так и не чувствует ни малейшего облегчения. Вряд ли из-за Снейпа, хотя находиться рядом с бывшим директором было как никогда тягостно. Странное ощущение – он взял безжизненную белую руку профессора и поймал себя на мысли, что прежде никогда к нему не прикасался, даже рукопожатием. Если только сам Снейп изредка дотрагивался до Гарри, когда откуда-нибудь его выдёргивал или куда-нибудь выпихивал, при этом на лице профессора было всегда самое гадливое выражение. Он даже на змею почившего Волдеморта смотрел с большей приязнью. Но промелькнула странная мысль – теперь остался один Люпин. Если ещё остался. Мучительно жаль стало Гермиону. Непонятно, почему.

Гермиона бродила вдоль пепелища в перепачканной белой куртке, шарила по сугробам, искала что-то. После убийства неизвестного числа тёмных волшебников во главе с их предводителем, белая волшебница Гермиона Грэйнджер пребывала в умственном параличе, и лучше было её не трогать.

- Тебе не помочь? – неуверенно окликнул её Рон, отирая снегом кровь с меча. К нему вдруг вернулось ощущение растущей тревоги. Кто бы мог подумать, что победа будет такой безрадостной? Не победной какой-то.

- Нет, я уже нашла, - Гермиона подобрала что-то из-под ног, бережно отряхнула от снега.

- Аппарируем… быстро, - прошептал Гарри.

- Да сейчас, Гермиона же… - начал Рон и тоже увидел, заорал: - Бежим, Гермиона!

Из остывавшего пепла, который уже начал развеивать ветер, оформился небольшой вихрь, на глазах становившийся темнее и выше.

Гермиона вскрикнула и побежала к друзьям, Гарри схватился за шрам, повалился на Снейпа.

- Он возвращается, Рон! Возвращается! – в ужасе прошептал юноша. – Мы все где-то ошиблись…

Но Рону было не до того – он кинулся к Гермионе, ухватил за руку, потащил к своим. Хорошо, что она нашла не что-нибудь, а волшебную палочку Снейпа – им удалось выставить двойные щитовые чары и выиграть пару лишних мгновений. Очень кстати, потому что Лорд определённо восстал из пепла. Из ничего – примерно как боггарт Драко. Только куда реалистичней и зрелищней. Вихрь из свежей золы внезапно обернулся складками чёрной мантии, алые угли – прорезями немигающих глаз. Лорд поднял змееподобную голову, молча взмахнул совершенно невредимой волшебной палочкой… Гермиона уже знала, что это значит, и что спасения от этого нет. Обратная волна Адского Пламени поднялась до неба, устремилась к ним полчищами чёрных чудовищ с точно такими же, как у Лорда, красными углями вместо глаз. Вот чьи демоны были заточены в кубке… впрочем, она давно догадалась.

- Аппари-ируем! – завопила Гермиона.

Перепрыгивая через бурелом, они с Роном подскочили к поджидавшему их Гарри, повалились сверху на него и на Снейпа. Одновременно с этим позади Лорда показалась целая толпа инферналов, бежавших по выжженной просеке. Предусмотрительные Пожиратели решили выслать вперёд марионеток. Как бы то ни было, сам Волдеморт вовсе не считал себя побеждённым, и стоило отнестись к его мнению со всей серьёзностью. Гермиона с трудом выпростала руку, взмахнула палочкой, ощутив, как по пальцам дохнуло жаром. На ком-то из них вспыхнула одежда, на ком-то волосы. Но чёрный пожар всего на мгновение полыхнул в глазах и перестал существовать. Вместо огня прямо перед ними появилась прорва воды. Рон завопил и пробил кулаком тонкий прибрежный лёд – от рукава повалил пар, но быстро рассеялся в воздухе. На берегу полузамёрзшего озера было тихо и пусто.

- Все на месте? – выдохнула, захлебнувшись от ужаса, Гермиона.

- К счастью, нет, - прошипел из-под неё Гарри, ощущая, как резко ослабла боль в шраме. – Лорд остался там.

- Он же может за нами… - простонал Рон, всё ещё ощущая боль в опалённой руке.

- Не может, - отрезала Гермиона. – Адское Пламя выжигает след аппарации.

- Хорошее заклинание, - с уважением похвалил Гарри. – А теперь слезьте с меня оба. Пожалуйста. А то меня сейчас проткнёт меч Гриффиндора. И давайте уже все слезем с профессора – он, по-моему, ещё жив.

Его слова, кажется, прорвали в Гермионе плотину, отделяющую оцепенение от паники. В следующее мгновение ребята были сброшены с профессора центробежной силой – кто бы мог подумать, что в их хрупкой подруге скрывается такой потенциал. Рон обеспокоенно рассматривал обожженную руку, Гарри, нахмурившись, взирал на то, как белеют пальцы Гермионы, стискивающие рукоять снейповской палочки. Склонившись над неподвижным мужчиной, она накладывала диагностические заклятие одно за другим, трясла спутанными волосами, творила дрожащей рукой неизвестные Гарри пассы.

- Гермиона? – окликнул он подругу, опускаясь рядом с нею.

Она обернулась – расширенные в ужасе глаза наполнены слезами, нижняя губа нещадно закушена.

- Я ничего не чувствую, Гарри, ничего не чувствую!

- Гермиона, посмотри, кровь, у него кровь течёт… Гермиона, слышишь? Какое зелье ты ему дала? Он проглотил?

Девушка только трясла головой, слёзы от таких резких движений пролились, оставляя на покрытых пеплом и пылью щеках витые дорожки.

- Я не знаю…

- Какое зелье, Гермиона?

- Я не знаю…

Гарри бросил отчаянный взгляд на лежащего без движения Снейпа – густая, гулкая пустота пульсировала в висках. Гермиона снова развернулась к раненому мужчине и забормотала – сперва тихо, затем громче, затем – почти крича:

- Episkey! Episkey! Episkey!!! Не умирай, пожалуйста, не умирай!

Но кровь не останавливалась, несмотря на заклинания и мольбы.

- Почему у меня не получается, Гарри?! – её пальцы вспорхнули к горлу Снейпа в неловкой, безуспешной попытке пережать раны, но кровь, словно заговорённая, струилась между ними, извиваясь, подобно клубку змей.

Отчаяние в голосе подруги вывело Гарри из ступора. Слишком привыкли они рассчитывать на хладнокровие Гермионы, и теперь её слабость оставляла их уязвимыми – почти как без возможности наколдовать Protego.

- Episkey! Гарри, у меня руки дрожат… может, из-за этого…

Её голос сорвался на хриплый шепот. Ощущение теплой крови на руках толкало девушку все ближе к краю, за которым уже была нешуточная истерика. Неужели всё закончится сейчас? Она отдернула перепачканные ладони, словно внезапно обжегшись, вскинула на Гарри невидящий взгляд:

- Пожалуйста…

Затем уже обращаясь к по-прежнему истекающему кровью профессору:

- Пожалуйста!

Неожиданно руки легли ей на плечи - Гарри встряхнул её, поворачивая к себе и привлекая внимание:

- Гермиона, где зелья? Гермиона!

Мотнула головой в сторону карманов. Руки исчезли, зашарили по её одежде, зазвенели флаконами, затем вновь вернулись на плечи.

- Гермиона, отойди, я сам. Рон!

Рыжий гриффиндорец молниеносно возник рядом.

- Уведи её.

Рону не нужно было ничего объяснять дважды – точнее, он бы не отказался от объяснения причин такого странного поведения подруги, но достаточно было одного взгляда на неё, чтобы повременить с расспросами. Он ухватил её под мышки и поднял в вертикальное положение.

- Нет! - она вывернулась из его рук, словно юркая выдра, служившая ей патронусом, и снова бросилась к окровавленному директору.

- Гермиона! Послушай меня, - голос Гарри был полон терпения и осторожности, но короткие взгляды, которые он бросал на раненого волшебника, красноречиво говорили о том, что его изрядно волнует потеря времени, – ты не можешь колдовать сейчас, ты истратила слишком много сил на Адское Пламя и аппарацию, поэтому у тебя даже диагностические заклинания не выходят. Я все сделаю сам…

- Но…

- Гермиона, я все помню: сперва остановить кровотечение - Episkey, потом залечить раны - Vulnera sanentur, потом влить зелья – кроветворное, восстанавливающее, костерост. Рон!

На этот раз хватка Рона была такой, что вывернуться из неё не стоило и пытаться.

- Пойдем, Гермиона, правда, пойдем… выпей восстанавливающего зелья…

Гарри потратил ещё мгновение, чтобы проконтролировать, что их измотанная подруга всё же подчинилась, Рон усадил её на какой-то валун футах в тридцати и навис над ней, бормоча что-то увещевающее и предусмотрительно (или случайно) загораживая собой Гарри и Снейпа.

Заживляющие заклятия получались у Гарри хорошо – Гермиона натренировала их за последние полгода, пользуясь малейшей возможностью – любой царапиной, любым порезом. Конечно, никогда прежде ему не приходилось залечивать такие страшные раны – горло профессора было разворочано громадными клыками, и от одного вида этих ран шрам на лбу Гарри начинал немилосердно саднить. Скажи ему хоть кто-нибудь ещё вчера днём, что он будет волноваться о том, как много крови потерял их директор – Гарри бы удивился… хотя нет, не удивился, если бы речь шла о том, что поганый мерзавец к всеобщей радости может сдохнуть в любую минуту. Но теперь, когда оказалось, что профессор Снейп в любую минуту может умереть, мысли Гарри были отнюдь не радужными. Он, конечно, был далек от той паники, которая неминуемо охватила бы его, находись на месте Снейпа кто-нибудь по-настоящему ему дорогой, но, вливая терпкое зелье в бледные обескровленные губы, он очень надеялся, что оно подействует. Годы, проведённые в постоянной беспросветной ненависти к декану Слизерина, оказывается, значили на пороге финальной битвы не так уж и много. Встреча с Волдемортом как-то на редкость хорошо расставляла приоритеты.

Тем временем жуткие раны закрылись, оставляя за собой бледные рубцы, а ещё мгновение спустя на Гарри уже неотрывно смотрели бездонные чёрные глаза. Облегчение окатило юношу, словно набежавшая волна, вот уж расскажи – не поверят. А еще почему-то подумалось, что он никогда не смотрел на Снейпа с такого незначительного расстояния с тем, чтобы на него не была направлена палочка и прицельное Legillimens. И уж тем более, он не смотрел на Снейпа сверху вниз.

- Профессор!

Второе пробуждение со вкусом кроветворного зелья на губах всего за сутки – это, пожалуй, перебор. Директор Снейп – а, впрочем, какой, к Салазару, директор после такого фееричного ухода с поста – попытался сфокусировать взгляд. Всё же два улыбающихся Поттера за раз – такое выдержит не каждый. Память возвращалась толчками, словно кровь, бьющая из артерии. Кровь. Змея. Гермиона.

Он попытался сесть, несмотря на жгучую боль, разрывающую его изнутри, будто бы в его сосудах разгорелся пожар.

- Профессор, профессор, это Гарри Поттер, вы слышите меня?

Где она? Неужели мертва? Он помнил её крик, помнил, как она бежала к нему, не замечая, кажется, ни Тёмного Лорда, ни целый отряд Пожирателей… она не могла выжить в схватке с ними. Хотя в какой схватке? Его девочка против Волдеморта? Мерлин… гул в ушах был нестерпимым, голоса двух Поттеров доносились словно через слой ваты.

- Профессор, Нагайна ядовита?

Вот что значит этот поглощающий его огонь. Десять баллов Гриффиндору за догадливость. Но сейчас его волновало не это… его девочка, его смелая гриффиндорка… он должен был знать.

- Где она? – прохрипел Снейп, заставляя Гарри читать по губам – восстановленные зельем связки всё ещё отказывались подчиняться. Сам себя он не услышал, но Поттер, обрадованный, кажется, его реакцией, с готовностью доложил:

- Змея? Мертва, сэр.

Какая змея, Мерлин? Да, была змея… но какого Салазара Поттер рассказывает ему про змею, словно состояние волдемортовского питомца может кого-то волновать. Снейп затряс головой, попытался спросить снова, убеждённый, что его не расслышали. Не может же Поттер быть так спокоен, зная, что Гермиона… он может просто не знать – его не было там…

Неизвестность убьёт его быстрее, чем яд.

- Где она? – вторая попытка стоила ему всех оставшихся сил.

Но Мальчик-который-выжил-чтобы-свести-его-с-ума не успел даже открыть рот, чтобы, очевидно, доложить новые подробности кончины Нагайны, когда самый большой страх и самое большое счастье Северуса Снейпа рухнули ему на грудь мокрым от слёз и пахнущим снегом вихрем.

- Северус!

Что там он думал про Sectumsempra? Клыки Нагайны небеса тоже принимали в качестве платы… жива. Она жива! Нужно ей ответить, назвать её по имени, снять баллы с Гриффиндора, сказать, что она сумасшедшая и что он её любит, но – Мерлин – боль сжигала каждый дюйм его тела, не давая даже вздохнуть и рассмотреть получше рыдающую – а как иначе? – Гермиону. Что там Поттер говорил про яд?

Он носил с собой противоядие – несомненно – но после того, как побывал в тисках змеиных колец, можно было быть уверенным, что все пузырьки превратились в мелкую крошку.

- Гарри, у него жар!

- Это должно быть змеиный яд. Сэр, выпейте это.

Сфокусироваться удалось с трудом – багряная густая жидкость, больше похожая на кровь… не может быть…

- Это Всезмеиная эссенция, - в голосе Поттера звучало плохо прикрытое торжество. Если бы центральная часть Хогвартса не рухнула вместе с факультетскими часами, Гриффиндор бы неминуемо заработал баллов пятьдесят.

- Ваше зелье было фиолетовым, - выговорил Снейп, когда снадобье скользнуло вниз по пищеводу и холодной волной распространилось до самых кончиков пальцев. – Лонгботтом.

С кривой ухмылкой он наблюдал, как триумф на лице мальчишки сменяется на стыдливое изумление, и он оборачивается к подруге с немым вопросом: откуда треклятая мышь знает про Оборотное зелье?! Чтобы окончательно стереть с поттеровского лица остатки надежд на похвалу, заменив её на смертельный ужас, нужно только добавить: «Мисс Грэйнджер поделилась со мной этой информацией сегодня утром… в моей спальне… между поцелуями». Но сила воли двойного агента все же победила генетическую потребность уязвить Поттера, к тому же мальчишка, кажется, оправившись от удивления, объяснил:

- Я сварил его для пересдачи…

Поттер сварил сносное зелье! Мерлиновы яйца, в лесу не просто сдох кто-то гигантский, должно быть, Адский огонь выжег там всё живое! И всё же, Serpentum universale действовала, это он мог понять по тому, как волны боли и жара отступали куда-то вглубь, с тем, чтобы и вовсе истаять через минуту. Гермиона Грэйнджер его любит. Гарри Поттер спасает ему жизнь. Куда катится мир?

Он открыл глаза, чтобы наконец разглядеть чёткую картину мира. Картина мира нависала над ним своей каштановой копной и улыбалась ему так, словно они были одни на земле. А потом поцеловала.

- Я никому тебя не отдам и никуда больше не отпущу, - сообщила Гермиона со всей серьёзностью, и было очевидным, что она заставит считаться со своим мнением по-хорошему или по-плохому. – Я едва не потеряла тебя два раза за один день. Третьего быть не должно.

- Гарри, мне кажется… - выговорил Рон ненамного громче тишины.

- Ага, - Гарри предусмотрительно ухватил одеревеневшего друга за локоть и поволок в сторону. Необходимости в их присутствии явно не наблюдалось.

- Мне не кажется, да? – голос Уизли был почти жалостливым, с нотками обречённости. – Нет, я, наверное, чего-то не понимаю, я слишком рано расстался с диадемой…

Снейп, с трудом сев, прислонился к обледенелому дереву и бросил взгляд на валяющийся рядом, перепачканный кровью меч Гриффиндора.

- Профессор Дамблдор велел передать меч Поттеру…

Гермиона, сидевшая вплотную к нему, вскинула на него глаза, в которых, кроме всего, о чём на пороге битвы с темнейшим волшебником современности думать не стоило, явно читался стыд.

- Думаю, в этом теперь нет смысла… меч был нужен, чтобы убить змею – ты уже сделал это.

Если она боялась, что её профессор снова разозлится за то, что она не делилась с ним информацией, то ошиблась – Северусу совершенно не хотелось опять спорить из-за гениальных планов самого скрытного из манипуляторов. Впрочем, Гермиона начала рассказывать сама – сбивчиво и встревоженно, сжимая его ладонь и выводя на тыльной её стороне непонятные узоры.

- Я не могла поделиться с тобой раньше, пожалуйста, не обижайся, Дамблдор разрешил Гарри рассказать только нам с Роном…

О, это несомненно… яйца, корзины… Альбус, сукин ты сын, во что ты втравил этих детей?

- Волдеморт бессмертен, потому что создал крестражи, ты слышал про них?

- Не уверен…

- Это очень тёмная магия, даже профессор Дамблдор почти ничего про это не знал. Волдеморт разделил свою душу на семь частей, заключив её в некоторые предметы – медальон Слизерина, диадему Равенкло, чашу Хаффлпафа…

- Кольцо, - выдохнул Снейп, понемногу складывая паззл.

- Кольцо, - согласилась Гермиона, - ещё дневник, помнишь тот случай с Тайной Комнатой?.. И змея. Дамблдор успел уничтожить только кольцо, ну, с дневником Гарри разделался ещё на втором курсе. Мы должны были отыскать и уничтожить все остальные крестражи. Меч – один из способов убить осколок души Волдеморта. Пока остаётся цел хоть один, Тёмный лорд будет воскресать снова и снова, понимаешь?

Еще бы он не понимает… старый кукловод поручил трём детям разыскивать куски души самого могущественного и опасного мага – что ж тут непонятного? Но, пожалуй, не стоило при перепуганной и без того Гермионе клясться в том, что он самолично оживит, а потом снова убьёт чертового старика.

- Вам удалось найти хоть один?

На лице девушки мелькнула обида – так, кажется, он задел чувствительные струны доблестной гриффиндорской души. Заметка на полях – не предполагать минимум, когда речь идет о гриффиндорцах.

- Мы нашли их все, - с нотками гордости сообщила Гермиона, кидая взгляд на стоящих поодаль друзей, - и уничтожили все… точнее змею и чашу убил ты…

Голос её опустился до шепота – эта девчонка сведет его в могилу.

- Змею я припоминаю… а чаша?

- Лес, Адское Пламя… - пролепетала девушка, не рискуя поднять на него глаза.

Снейп хмыкнул.

- Теперь понятно, за что мне досталась вчерашняя Sectumsempra.

Уже сказав это, он мгновенно пожалел, увидев, как снова наполняются слезами её глаза – меньше всего он хотел воскрешать в ней вчерашний ужас и вину.

- Гермиона…

Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась, даже не предполагая, что этим наградила его болью, с которой не сравнился бы и первосортный яд Нагайны.

- Гермиона, - способ, вечный, как мир - обнять вздрагивающие плечи, поцеловать пушистые волосы и перевести тему разговора, - если все крестражи уничтожены, значит Тёмный лорд теперь смертный?

- Я разбила твои воспоминания! – способ не удался, и она лишь зарыдала сильнее в его мантию. – Прости меня, прости! Мы дрались на башне и…

Необходимо было прекратить это самоистязание как можно скорее, и он прижал палец к её губам.

- Гермиона, перестань. Я ведь помню тебя – кажется, это очевидно, воспоминания во флаконе, возможно, добавили бы моей памяти яркости, но это не та трагедия, по которой стоит лить слезы.

Она икнула и затихла. Святая простота – неужели действительно полагает, что без чёртового флакона он сможет её забыть? Наивные гриффиндорцы – но, Салазар, до чего же лестно было осознавать, что его чувства к ней так ей дороги! Он не смог удержаться от этого дивного ощущения тепла и прикоснулся губами к её виску.

- Я обещаю тебе, что мы создадим новые воспоминания, как только закончится война. А сейчас скажи мне – Лорд теперь смертен?

- Не знаю… мы думали, что да, но Адское пламя его не убило, значит – мы где-то просчитались…

- Адское пламя? – его бровь недоверчиво изогнулась. – Кто…

- Я!

Заметка на будущее - гриффиндорца проще всего отвлечь призраком долгожданной похвалы, по крайне мере, его изумлённо-восхищённый взгляд стал для девушки, похоже, лучшим лекарством от истерики.

- Мое Адское Пламя сожгло всех Пожирателей, что были там, но Волдеморт восстал из воздуха, словно есть ещё крестраж! Но мы совершенно точно уничтожили все!

Ох, Альбус, Альбус… необходимость сказать о главном вы, разумеется, возложили на чужие плечи… Снейп мысленно чертыхнулся и второй раз за день почувствовал, как поднимается в сердце жгучая ненависть к бывшему хогвартскому директору. Гермиона заметила, как помрачнело его лицо, и позвала, встревоженно всматриваясь в чёрные глаза:

- Северус?

- Мне нужно поговорить с Поттером.

- Но…

- Не спрашивай, Гермиона, это указание Дамблдора и кому, как не тебе, знать, что у него для всех припасена своя роль, которая должна оставаться тайной для других.

Девушка вспыхнула и кивнула.

- Гарри!

Юноша поспешил к ним, старательно делая вид, что, несмотря на их очевидно сплетённые пальцы, думает только о стратегии победы над Волдемортом. Гермиона с неохотой поднялась и, дождавшись короткого одобрительного кивка профессора, направилась туда, где Рональд не менее старательно изучал степень заледенения озера, ощупывая ногой хрупкую ледяную кромку.

- Дайте руку, Поттер, - Снейп нетерпеливо протянул вверх ладонь. Ему необходимо было понемногу вставать на ноги и приходить в себя – откладывать из-за его самочувствия битву никто не собирался, да и предстоящий разговор он тоже предпочитал вести в движении.

- Сэр, Гермиона рассказала вам…

- Да, - отрезал уже бывший директор бывшего Хогвартса, - мисс Грэйнджер рассказала мне про крестражи, и мне предстоит сообщить вам кое-что, что покойный профессор Дамблдор отчего-то не счёл нужным открыть вам лично.

Гарри, хмурясь, следил, как профессор барабанит пальцами по коре дерева, обдумывая дальнейшую речь.

- Поттер, я, пожалуй, не лучшая кандидатура для того, чтобы излагать имеющиеся факты, но выбора у нас нет… незадолго до своей смерти, - Гарри вздрогнул и успел заметить, как дёрнулся уголок рта его собеседника, - директор рассказал мне то, что в свете истории с крестражами и очередным воскрешением Тёмного Лорда приобретает смысл.

- Есть ещё один крестраж, - догадался Поттер.

- Да, - тёмный взгляд Снейпа задержался на нём, кажется, на целую вечность. – Вы.

Мужчина отвёл глаза, не желая видеть, как отливает кровь от щёк Гарри, и продолжил прежним отстранённым голосом:

- Когда шестнадцать лет назад проклятье Лорда отразилось от вас и убило его самого, в тот самый миг от его души – очевидно, изрядно неустойчивой из-за сотворённых уже крестражей – откололась некая часть и скользнула в единственное живое существо, оказавшееся рядом. В вас. Именно наличию этой частицы души Тёмного Лорда вы обязаны способностью к серпентарго и ментальной связью, установившейся между вами.

- Я крестраж? – Снейпу не понравилось, насколько спокойно прозвучал голос Поттера. Может, он не до конца осознаёт происходящее?

- Не совсем. Насколько я понял, крестраж создаётся намеренно с использованием темномагических ритуалов. Но суть та же – в вас заключена часть души Тёмного Лорда, и пока вы живы – его нельзя уничтожить.

Гарри молчал. Мужчина всматривался в его лицо, пытаясь прочесть его мысли без легилименции – гриффиндорцев всегда так легко прочесть. Но на сей раз его ждала неудача – мальчик молчал, глядя куда-то вглубь себя, без намёка на страх или даже понимание.

- Поттер?

- Я понял, сэр. Я должен умереть.

- Не просто умереть, а умереть от руки самого Тёмного Лорда… послушайте, Поттер, - он возненавидит себя потом за эти слова – видит Мерлин, мало кто в волшебном мире хочет гибели Волдеморта больше него - но сейчас не сказать это он просто не мог. - Никто и ничто - слышите меня? – не имеет права требовать у вас такой жертвы, ваша ноша и без того была достаточно тяжела. Я говорю вам это лично, чтобы вы могли сделать выбор. Даю вам слово, что если вы решите искать другой способ, никто и никогда не узнает о нашем разговоре. Даже ваши друзья. Не стоит опираться на присущее вам гриффиндорское благородство – это не тот случай. Даже я не назову вас трусом, а это о чём-то говорит, верно? Вы должны принять решение сами – не думаю, что вашим друзьям вообще стоит знать о наличии выбора, хотя я уверен, что они не осудят вас при любом исходе. Однако, если вы все же решитесь… думаю стоит, чтобы всё выглядело как поединок, чтобы они не мучились чувством вины и мыслью, что могли бы предотвратить исход. И чтобы Тёмный Лорд ничего не заподозрил.

Мальчик кивнул, по-прежнему не поднимая глаз.

- Вам лучше обдумать это.

Снова кивок. Чёрт, он ожидал какой угодно реакции, но не напряжённого молчания. Мальчишка или на грани истерики, или на стадии отрицания, или…

- Спасибо, сэр.

Гарри, наконец, посмотрел на собеседника, а затем резко развернулся и направился в сторону друзей.

Рон и Гермиона бросились к нему, кажется, тоже озадаченные его непроницаемым выражением лица. Гермиона метнула своему профессору вопросительный взгляд, но тот лишь упрямо мотнул головой.

- Что он тебе сказал? Это насчёт крестражей?

- Это профессор Дамблдор? Он поручил нам что-то ещё?

Гарри прокашлялся, словно молчал до этого целую вечность.

- Мне. Он поручил кое-что мне.

- Вот ещё! – фыркнул Рон. – Ты же не думаешь, что мы отпустим тебя одного искать какие-то очередные штуковины? Согласись, ты бы не справился с крестражами без нас.

- Не справился бы, - согласился Гарри, - но мне не нужно ничего искать – просто решить один небольшой вопрос. Клянусь вам, это касается лично меня и моего прошлого, вы ничем не сможете мне помочь.

Друзья смотрели на него с сомнением.

- Гарри…

- Гермиона, я бы рассказал, если мог, правда!

- Снейп что, взял с тебя Непреложный Обет? – Рон подозрительно покосился на мужчину, по-прежнему стоящего поодаль.

- Конечно, нет! – Гарри и Гермиона воскликнули хором.

Повисла напряжённая пауза, в течение которой Поттер разглядывал друзей, а они подозрительно выискивали в его взгляде хоть малейший намёк на происходящее.

- Я найду вас, - пообещал Гарри наконец и протянул Гермионе её палочку, - если потеряемся – встречаемся под Астрономической башней.

Гермиона вздрогнула – ей не очень нравились такие прощания…

- Пожалуйста, профессор, скажите, что мы ещё можем отстоять Хогвартс!

Вопрос был скорее риторическим, обращение - чистой данью уважения. Профессор уволился из школы ещё с утра и, надо сказать, вовремя – сама школа стремительно переставала существовать. Не успели они наполовину обогнуть озеро, как дальний берег вспыхнул холодным голубым пламенем, и тут же башня Равенкло сделала в небе такую бочку, которой позавидовал бы Гарри Поттер. Впрочем, Гарри кому угодно позавидовал бы сейчас. Но, где бы он ни был, наверняка заметил, как огромное каменное строение с грохотом оторвалось от тысячелетнего фундамента, поднялось в воздух, роняя с основания многотонные, неоднократно заговоренные от разрушения глыбы, и сделало в воздухе Levicorpus. Видимо, идея покойной Беллатрисы о перевёрнутом Хогвартсе всё-таки нашла отклик в чуткой душе Тёмного Лорда. Башня на мгновение зависла в воздухе, а потом, начиная с перевёрнутых зубцов, осыпалась вниз мельчайшей пылью. Кошмар сбывался наяву.

Хмурый худой мужчина в тяжёлом чёрном плаще, бледная растрёпанная девушка, инстинктивно прижавшаяся к нему, и рыжеволосый юноша, схватившийся за голову то ли от ужаса, то ли в поисках очень нужной сейчас диадемы, молча пронаблюдали за тем, как очередная факультетская башня превратилась в аккуратную гору. Мужчина кивнул, оценив красоту разрушительного заклятья.

- Если будет, что отстаивать, - ответил он девушке с простительным запозданием, вздохнул и стал развязывать тесёмки своего плаща.

Это выглядело бы символичным, если б он просто бросил плащ на тропинке, а не свернул его, чтоб со слизеринской предусмотрительностью убрать в карман. Гермиона, похоже, доверяла его неторопливой тактике, пять секунд покоя после стремительной пробежки по берегу она потратила на то, чтобы переварить увиденное и пятикратно повторить «Северус». Видимо, заклинание помогло, в её взгляд как раз вернулась осмысленность, когда Рон окончательно потерял терпение. Ему было уже всё равно – Снейп, Волдеморт, ненайденный крестраж и прочие ужасы этого мира. Хогвартс рушился на глазах, погребая под обломками его друзей и учителей. Он глянул на лес, но лес молчал, а значит Орден Феникса ещё не пробился к ним на помощь, в то время как основные силы волдемортовой армии уже устремились в зáмок. Пришлось обращаться к Снейпу, хотя это по-прежнему давалось Рону с трудом, он при всём желании не мог перестроиться так стремительно, как Гермиона. И по-прежнему испытывал настороженность.

- Чего мы ждём, сэр? – крикнул он отрывисто, не сумев выдавить из себя что-то большее, нежели «сэр» и против воли держа волшебную палочку наизготове. – Нам что, уже некуда торопиться?

- Я жду, когда опадёт пыль. Но вы, мистер Уизли, свободны бежать куда угодно, если вам невтерпёж повесить свой портрет напротив Варнавы Вздрюченного, - Снейп смерил гриффиндорца коронным уничижительным взглядом, продолжая успокоительно приобнимать Гермиону.

Смотрелись эти объятия примерно так же убийственно, как крушение башни. От Волдеморта хотя бы давно ожидали, что он начнёт громить Хогвартс. Но ненормальное поведение Снейпа… мастер по втиранию в доверие! Как вцепился-то! И Гермиона тоже хороша – могла бы не держаться за Ужас Подземелий с таким фанатизмом, будто он того гляди пропадёт, и они без него. Рон был уверен, что сам он и под действием приворотного зелья не вёл себя так по-дурацки. К зáмку надо было бросаться, а не друг к другу! Уж не ревнует ли он Гермиону? Самый подходящий момент! Может, не стоило столько дуться на неё из-за Крама? Или увлекаться Лавандой? Может… но теперь уже вряд ли. Лучше не думать. И вообще – не больно хотелось, пусть встречается с кем хочет! Просто это было уже слишком: к прочим пакостям Снейпа он ещё и прикарманил их Гермиону! Лучшую гриффиндорку, между прочим! Слизеринский… и ничего ведь не скажешь! Сами проморгали – четыре месяца отработок. Но кто мог подумать, что Гермиона… что вообще кто-либо в здравом уме…

Конечно, теперь уже Гермиону не вразумишь! Ах, он слушался Дамблдора, ах, он был за нас, ах, его так покусали! Он раскаялся, раскаялся, раскаялся – посмотрите в его честные глаза. Женщины! А то, что Снейп и при живом Дамблдоре им житья не давал, это мы простили и забыли. Посмотрим ещё. Вся битва впереди. Рон был настроен решительно. За нас, так за нас, пусть попробует не пойти. Юноша уставился на бывшего директора с откровенным вызовом. Убил Дамблдора, и в кусты? Ещё и Гермиону подбивать?

- Северус? – вопросительно прошептала предательница.

Двуличное существо, у которого, оказывается, и имя было, нагло поцеловало её в макушку, доверчиво прислонившуюся к его плечу, и терпеливо развило обращённую к Рону мысль. Как показалось Рону, только чтоб поиздеваться, не иначе. То, что у профессора бывают другие мотивации, знала только Гермиона. Со стороны не скажешь, что возможны варианты.

- Успокойтесь, мистер Уизли, - проговорил Снейп с максимальным для акромантула миролюбием, - пока Поттер решает свою задачу, мы обязательно будем геройски гибнуть за Хогвартс. Изо всех стил. Шумно и зрелищно, - и опять чмокнул Гермиону и сказал уже ей, - ты не погибнешь. Только после меня, но теперь это вряд ли случится.
Рон разинул рот. Потом он привыкнет, обязательно привыкнет, но пока всё это действовало хуже Crucio. Чёрт, Гермиона! Да отлепись ты от него, наконец!

Поднявшаяся до небес пыль уже немного осела, позволяя в общих чертах разглядеть поле битвы, шум которой стал только ожесточённее после крушения очередной башни. Северная башня, к слову, уже лежала в руинах напротив кургана, в которую превратилась башня Равенкло. Западная тоже не проявилась – над тем местом, где её привыкли видеть, подслеповатой стаей метались бесприютные совы. Но всего этого следовало ожидать – опасный перевес в сторону врага наметился, ещё когда Рон с Гермионой улетали к Волдеморту, а вон сколько времени прошло с тех пор! Примерно столько, сколько и отпускали Хогвартсу Дамблдор и Снейп.

- Так мы идём? – неуверенно переспросил Рон пониже тоном. - Или профессор Дамблдор предполагал, что надо сделать что-то ещё?

- Увы, - Снейп с неохотой вытащил косо воткнутый в сугроб меч Гриффиндора. – Где-то на этом этапе фантазия профессора Дамблдора закончилась. Надеюсь, я вас не удивлю, если скажу, что отныне всё зависит от Поттера? Крестражи уничтожены, тёмные планы Волдеморта налицо. Нам остаётся… да подождите же, Уизли! Я понимаю, что вы в выгодном положении – семья не заметит, что кого-то не досчиталась, зато волшебный мир не забудет вашей геройской гибели. Но бежать-то зачем? Вы что, пропустили падение защитных чар? Мы можем просто аппарировать в зáмок. Но сперва желательно разглядеть, куда именно аппарировать. Не хотелось бы загадать башню Равенкло, верно?

Рон и Гермиона дружно кивнули. Рон решил не упоминать, что ещё не получал прав на аппарацию.

- Если не передумали помогать Поттеру, то нечего геройствовать в сторонке, - злопамятно сообщил ему Снейп, - пока ещё вы пробьётесь отсюда к самому интересному! Наверняка Волдеморт не случайно оставил невредимой Астрономическую башню, значит нам надо туда.

- В башню? – переспросила Гермиона, приободрённая факультетской тягой к действию и рефлекторным желанием помочь Гарри. – Ты думаешь, что Волдеморт там?

Рона передёрнуло от упоминания Тёмного Лорда, от которого все они, и даже самые самоуверенные, только что еле-еле ушли живыми. Снейп противно поморщился, но сила любви победила сарказм.

- Нет, в башню аппарировать не стоит. Лорд мог повесить над ней собственные защитные чары. Переместимся к её южным воротам, туда пока ничего не падает, - пояснил он почти человеческим голосом. – Да, насколько я знаю Волдеморта, он должен быть поблизости. Хотя бы потому, что это последняя башня, а предпоследнюю только что кто-то стёр в порошок... что ж вы замерли, мистер Уизли? Я удивлён, что вы ещё не поите Лорда сывороткой свободной воли.

Рону пришлось самому махать палочкой, Гермионе не пришлось – её магические, физические и эмоциональные силы подлежали строгому учёту. Снейп обнял её покрепче, почти полностью укрыв холодной темнотой мантии, хотя мог просто взять за руку, раз уж так хотел оказать даме услугу. Они аппарировали первыми. Гермиона даже не уловила чётко, в какой момент, но внезапно со всех сторон на неё обрушились лязг и крики, и первая пара заклятий, причём с противоположных сторон, разбилась о щитовые чары профессора.

- Moritas more, - произнёс одновременно с этим Северус, что, видимо, должно было означать конец лирической части.

К общей какофонии присоединился стук падающих на землю тел где-то в опасной близости от них. Резкий переход – ничего не скажешь. Вот так всегда. Гермиона поклялась себе, что когда-нибудь… желательно в этой жизни… успеет зафиксировать его в спокойной обстановке для того, чтоб хоть раз без суеты, без крови, без… Petrificus totalus! Ай! Protego! Stupefy! Поцеловать! По! Человечески! Ублюдок!

Рон в это время старался отследить путь их аппарации, как учили в школе, но не очень успешно. Над Хогвартсом пересеклись одновременно столько аппарационных путей, что сам Лорд не разобрался бы. Тогда юноша попробовал просто унять дрожь в руках, проговаривая самые непоседливые проклятья, от которых невозможно чесался язык. С его способностями к перемещению он с равным успехом мог приземлиться в Африке или на голову Волдеморту. Но, конечно, это было выше понимания школьной всезнайки – промахнуться мимо места, видимого невооружённым глазом. Как будто они не вместе ходили на курсы аппарации! Как будто весь прошлый год её прекрасный Принц не изводил её лучшего (между прочим!) друга идиотскими шуточками на эту тему. Было бы здорово расщепиться ещё до битвы – очень смешно!

Рон отдал бы на отсечение обе руки, если бы выяснилось, что Снейп бросил его в одиночестве по чистой забывчивости, а не из мести за то, что в нём усомнились, да ещё при девушке. Действительно, как можно сомневаться в Северусе Снейпе?! Вот уже минут сорок, как нельзя. Нет, Гермиона явно была под действием Imperio тёмного мага, приворотного варева мастера зелий, длительной бессонницы и постоянного стресса. Не могла она добровольно терпеть Снейпа! Надо быть просто ведьмой из ведьм, чтобы справляться с этим… впрочем, она убила Волдеморта… Рон решил непременно выжить, хоть профессор за него и не ручался. Просто, чтобы посмотреть, что получится дальше из самого немыслимого чуда смутной эпохи. Из этой дикой помеси Гриффиндора и Слизерина. А он ещё удивлялся, что Перси встречался со слизеринкой! Хм…

И Гарри, как назло, не было. Не обсудишь с ним ничего, не подерёшься вместе. Что у него за дело такое, что ни они с Гермионой не нужны, ни Снейп? Настолько безопасное, простое и понятное? Как-то не верилось. В данный момент Рон беспокоился за друга больше, чем за кого-либо. В конце концов, их собственная роль была понятна. О Гермионе даже нашлось кому позаботиться, так что ответственность за неё незаметно спадала с плеч. Но Гарри... Рон сплюнул на снег. Нет, ему совершенно не нравилось необъяснимое исчезновение друга. Определённо, слизеринский змей чего-то им не досказал. Перенял директорскую манеру у предшественника! Спохватившись, как бы уже его самого не посчитали дезертиром, Рон на свой страх и риск взмахнул волшебной палочкой и аппарировал. Лично он не собирался бросать Хогвартс, а тем более Гермиону, что бы ей ни обещал Снейп. Не говоря о том, что никто, кроме этого ублюдка, не знал про Гарри.

Аппарировать в ту же точку не получилось, но Рон оказался очень близко от Астрономической башни, где на него немедленно попробовал свалиться раненый тролль. И Рональд тут же спас первую жизнь – свою. Wingardium leviosa отлично помогало против троллей, а также волшебных Омутов и других тяжёлых предметов. Тролль завис в воздухе, а потом упал мимо. Приободрённый первым успехом Рональд бодро вскочил на ноги, готовый к повторению всего пройденного материала, начиная с этого первого в жизни заклятия. Вокруг клубилась искусственная тьма, нагнанная Волдемортом. Но снующим мимо инферналам она ничуть не мешала, да и Пожиратели, которых тоже было в достатке, не промахивались в потёмках.

Хорошо, что отгонявшее ходячие трупы Incendio само по себе освещало путь. А так свет исходил только от догоравших развалин зáмка. Если б не белые маски врагов и не трупный запах их марионеток, Рон не знал бы, в кого целиться. Пожиратели, члены Ордена Феникса, родственники оставшихся в школе ребят и просто волшебники, ненавидевшие Тёмного Лорда, аппарировали в битву с равной частотой. Лица Пожирателей были закрыты, но среди своих Рон с радостью узнавал многих – Шеклболт, Тонкс, Люпин… ох ты! Бабушка Невилла Лонгботтома – угадал по шляпе, точь-в-точь, как у боггарта Невилла! Ну наконец-то! Жалко, что некогда было обменяться приветствиями – разве что взглядами. Да и шум был такой, что горло надорвёшь кричать. Над головой постоянно что-то рычало и клекотало – это дрались в небе драконы с грифонами. Не говоря о высоком, пронзительном вое фестралов, которых все теперь могли и видеть, и слышать. Не говоря о топоте кентавров и воплях великанов, от которых дрожали земля и воздух. Не говоря о визге домовиков и грохоте подручных предметов, которые запускали друг в друга дерущиеся волшебники, не говоря о… Рон вдохнул до боли в лёгких.

- Гермиона!!! – завопил он со слабой надеждой.

Но ему неожиданно отозвались, правда, едва различимо:

- Сюда, Рон!

Он обернулся, и ноги приросли к утоптанному грязному снегу. Только давняя дружба заставила его двинуться на голос подруги, дорóгой отбиваясь от нечисти. Гермиона, понятное дело, старалась держаться поближе к своему… ох, нет, язык не поворачивается. К Снейпу. Но чёрт бы уже со Снейпом, Рон забыл о нём, увидев Волдеморта. Даже искать не пришлось, если б вдруг захотелось… Тёмный Лорд и не думал куда-то прятаться для стратегических размышлений о том, как отловить в этой каше Поттера. Может, правда, его не так уж волновал Гарри? В данный момент Лорд вполне удовлетворялся тем, что самозабвенно крушил Хогвартс и истреблял его защитников. Avada Kedavra почти не меркла, заменяя зелёное свечение зловредно почерневшей Метки. Гермиону Рон лишь услышал, но по-прежнему не видел и побежал вперёд, ориентируясь на отблески смертельного проклятья, временами вспыхивающие на мече Гриффиндора.

Это нетипичное для магического боя оружие оказалось на деле полезной штукой. Хоть и тяжёлой. Снейп, как специалист в области защиты от всевозможных тёмных искусств, быстро нашёл ему применение и успешно рубил мечом попадавшихся под руку инферналов, не занимая при этом волшебную палочку. И, используя две руки, продвигался, конечно, быстрее, чем Рон. Стремительно, будто опаздывал на педсовет, и сокрушительно, будто чёрный смерч. При этом успевал ещё и страховать Гермиону. Сбился только один раз, смазав в воздухе чёткий рисунок убийственного заклятья. Чёрт, эти одномастные плащи… противник узнал его ещё раньше, но волшебную палочку всё же вскинул, правда, так и не пустил по ней магический поток. Лучшие слуги Лорда, практически неуязвимые.

- Северус…

- Люциус…

Но руки друг другу не подали, стремительно разошлись, прошипев хором: «Я тебя не видел». Обернулись, ожидая удара в спину. Усмехнулись синхронности опытных предателей.

- Рад, что ты…

- И я за тебя.

Горячая слизеринская дружба, доверительная и беспринципная. Гермиона протолкнулась мимо них бочком, её очень волновала профессор МакГонагалл, которая подвергалась большой опасности. Шёпот Люциуса девушка уловила уже спиной. Судя по всему, он даже не обратил внимания на Гермиону, которая недавно спустила на него Адское Пламя.

- Не видел Драко? – помедлив, решился Малфой. – Мы с Нарциссой нигде не можем его найти...

- Не видел.

Малфой колебался ещё мгновение.

- Северус, если встретишь его…

- Ладно, - Снейп поморщился, но кивнул. Ну конечно, не хватало только Драко ловить!

Они ведь ещё не знают про Imperio! Сказать – не сказать? Пусть бы Малфои уже забрали своё чадо и уматывали! Не ровен час, змеёныш и впрямь погибнет, а она ещё будет виновата. Гермиона прикусила губу.

- Я не забуду, - пообещал измотанный и бледный Малфой.

- Да уж, - измотанный и бледный Снейп не поскупился на яд в усмешке, но вместо прощания буркнул неожиданно: - Спасибо.

Малфой растерянно замер, прикидывая, к чему это отнести, потом, видимо, сообразил. Вздохнул с облегчением.
- Мистер Малфой, - не выдержала Гермиона, - Драко был на Астрономической башне, с гриффиндорцами. Он, наверное, и сейчас с ними. Только не пугайтесь, если его увидите, он…

У Малфоя в ужасе округлились глаза, но Снейп уже дёрнул девушку за руку, потащил за собой с шипением:
- Идём же, долго ты собираешься любезничать с Пожирателем?

Всю оставшуюся жизнь, если позволишь… нет, такой ответ произносить не стоило. Но, однако… однако же, это вовсе не она стояла и любезничала!

- Это же твой друг! Он искал своего сына!

- Предлагаешь мне его за это убить?

Вот и пойми их!

- Я только хотела сказать, где Драко и что с ним!

Они опять почти бежали, огибая Астрономическую Башню, отбиваясь от Пожирателей, немного терявшихся при виде Снейпа. Гермионе и правда некогда было болтать, но она просто не могла вынести в такой момент очередную вспышку непонимания.

- Ты в уме, Гермиона? – огрызнулся её непредсказуемый профессор. – Сказала, где он, и хватит! Отыщутся – сами разберутся. Люциус – Пожиратель. И очень сильный маг. И Драко – Пожиратель. Люциус тебя убьёт за Драко. В итоге мне придётся отбиваться от Люциуса. Зачем мне это?

Говорил не так цветисто, как обычно, рубленными резкими фразами, понятно, почему - мысленно проговаривал разбрасываемые на ходу боевые заклятия.

- Почему сразу – убьёт? – Гермионе уже надоело, что он вечно находит, за что её убить.

Снейп, не останавливаясь, ненадолго опустил меч – всё равно инферналов в подручном радиусе не осталось, со зла он отогнал их за ближайшие развалины. Ответил более ровно, в самой занудной преподавательской манере:

- Потому, моя девочка, что нехорошо накладывать на людей темномагическое заклятие Imperio. Если даже я, зная Драко, понимаю, что он не совершил бы в здравом уме тех подвигов, о которых говорил Волдеморт, то его семья подавно это поймёт. Сомневаюсь, чтобы кто-то, кроме тебя, сообразил наложить такое Imperio. Я не прав?
Гермиона едва не выронила волшебную палочку, порозовела и засияла: он назвал её...

- Скажи ещё раз, - взмолилась она, - такого ты ещё ни разу не говорил мне!

Ни разу за шестнадцать часов…

Лицо у Северуса стало таким же озадаченным, как у Малфоя после внеплановой благодарности. Он даже сбился со стремительного шага.

- Не говорил, что Imperio – опасное темномагическое заклятие?

Но тут, как всегда не вовремя, они увидели Волдеморта. Снейп пихнул девушку за себя, и разговор закончился ничем.

Волдеморт, который самоотверженно сражался сразу с тремя магами, успел к тому времени расправиться только с Аластором Грюмом. Профессорá МакГонагалл и Флитвик поспешно сплотились. Пока декан Равенкло молниеносно выставлял мудрёную защиту, озадачившую даже Тёмного Лорда, Минерва против воли обернулась, услышав приевшуюся Avada Kedavra, именно ту, которая убила профессора Дамблдора и которую нежно хранила в памяти Гермиона Грэйнджер. Гермиона была как раз поблизости – пыталась дотянуться парализующим заклятием до атаковавшей её Алекто Кэрроу, справлялась неплохо, но МакГонагалл и не подумала взывать к помощи лучшей ученицы. Как и к чьей-то ещё помощи. Потому что конец был неминуем. Грозный Глаз уже лежал бездыханный на снегу, и их с Филиусом ждала та же участь. Мало того, что приходилось сражаться с Волдемортом, так ещё и Северус Снейп, самый прославленный из его слуг, примчался помогать хозяину. Предатель! Хоть бы уж выглядел тогда, как все Пожиратели! Но бывший директор явился убивать своих даже без маски, в обычной преподавательской мантии. И длинные чёрные волосы, и колючий насмешливый взгляд – ничто не переменилось. И с чего бы, за какие-то пару часов? Он словно нарочно заставлял и защитников Хогвартса разить своего. Директор школы постаралась не выдать волнения, разве что побледнела немного, но при совершенно жутком освещении это было незаметно.

- Ты ещё и выкрал меч Гриффиндора! – против воли изумилась она.

Все только-только привыкли к похищению директорской палочки, а коварный перебежчик уже распотрошил Распределяющую шляпу.

– Подлый предатель! – с болью крикнула МакГонагалл.

Медлить было нечего, она взмахнула палочкой, посылая вперёд заклятие. Предупредительную Impedimenta – никак не могла переступить через треклятое гриффиндорское благородство. Как ни странно, Тёмный Лорд вдруг тоже шарахнулся в изумлении, прибавив к слову «предатель» ещё менее лицеприятный эпитет, и направил в Снейпа Avada Kedavra, отвлекшись от пошатнувшегося Флитвика. Снейп, не сказав ни слова, вернее, не успев сказать, проворно подскочил, уворачиваясь от заклятий. Ещё чуднее, чем в коридоре Хогвартса. На этот раз он просто завис на несколько секунд в воздухе, а потом опустился на прежнее место. Смертельное проклятие Волдеморта поразило только Алекто Кэрроу, не ожидавшую нападения с этой стороны. Флитвик поднялся на ноги и попытался напасть на Лорда. Лорд свирепо отбил его выпад и обозвал мерзким ублюдком. Правда, не Флитвика, а Снейпа. Профессор МакГонагалл была слишком поражена увиденным, чтобы что-то сказать. Особенно учитывая то, что следующий удар Лорда неожиданно обрушился на неё.

- Crucio!

- Protego! – Снейп молниеносно отбил любимое заклятие хозяина.

- Спасибо… Северус… - еле выговорила озадаченная МакГонагалл.

Предыдущий директор, не глядя, перешагнул через труп Грозного Глаза, с нескрываемым бешенством нацелился палочкой в Лорда и с тем же бешенством ответил МакГонагалл вместо приветствия:

- Я не крал меч Гриффиндора, – его хищные глаза сверкнули испепеляющей яростью, – я так сроднился с вашим Гриффиндором, пока меня планомерно сживали со свету, что просто забрал своё. Но даже не надейтесь, Минерва, что я соглашусь взвалить на себя ещё и Гриффиндор после вашей скоропостижной смерти!

Нежданно лишившаяся противницы Гермиона удивлённо сморгнула и с золотисто-пурпурным огнём в глазах кинулась в неразбериху.

- Профессор МакГонагалл! - крикнула она, подбегая с волшебной палочкой наготове. – Это всё придумал профессор Дамблдор…

- Поди прочь!!!

Ай! Между прочим, у неё были неплохие щитовые чары. Между прочим, они даже выдержали. Даже два невербальных заклятия. И выдержали бы атаку Лорда. Если кто и убивал Волдеморта, то она! Больше никто! Ублюдок! Она ничего ему не обещала на этот счёт! Мало ли, что он ей велел! Он не имеет… права… её… не подпускать…

Волдеморт был не против отомстить наглой девчонке, даже очень не против. Но Снейп упорно не давал ему сделать этого, да ещё и выпихивал Гермиону из круга атакующих. Неужели придётся уступить ему? Если он отвлечётся на неё и не успеет прикрыться от Лорда… нет, он нарочно это делает? Неужели так и не успокоится? Ну она же не одна… в этот раз. Они же будут вчетвером! Он же сам сказал – они здесь, чтобы помогать Гарри. Она сильная волшебница, он сам её учил! Она…

Гермиона замерла, в очередной раз наткнувшись на выставленные Северусом оградительные чары. Обязательно разбила бы их снова, если б её не сшиб с ног ударивший сзади Stupefy. Сама виновата – слишком сосредоточилась на Лорде, а вокруг было полно других врагов. Если бы не Рон, выскочивший невесть откуда, Лорд был бы отомщён. Рон как раз воспринял красноречивый взгляд Снейпа – сто баллов с Гриффиндора и сортировка флоббер-червей – с редким пониманием и потащил подругу в сторону.

- Очумела?! Погибнуть хочешь?! Гарри! Гарри должен убить Сама-Знаешь… тьфу ты, козла этого, а не ты! У него же ещё какой-то крестраж! Наверняка! Он вообще бессмертный! А у Гарри специальная палочка и пророчество!
Девушка поболтала ушибленной головой, всё ещё мутным взглядом уставилась на озарённую всполохами Авады фигуру Тёмного Лорда. Лорд продолжал успешно сражаться с тремя лучшими магами Хогвартса.

- Рон! – Гермиона тоже закричала – и от внезапного отчаянного осознания, и оттого, что ничего не слышно было за грохотом. – Гарри! Никогда! Не сможет! Его! Победить! Никак! Нам надо что-то придумывать – ты посмотри, что он творит!

Рону было не очень удобно смотреть. Он мучительно отбивался от инферналов, а Кэрроу, учивший их этому делу, умер ещё с утра и ничего не мог подсказать. Да и Снейпу стало не до того. Одно бросалось в глаза – Волдеморт был жив и уникально владел тёмной магией. Но он давно был такой. Только имел больше крестражей.
- Нам надо придумать что-то другое! – вопила над ухом Гермиона, также не перестававшая посылать Incendio в шумную темноту, отовсюду тянувшую к ним костлявые полусгнившие руки. От тошнотворно-сладковатого запаха тлена делалось дурно, как и от осознания безвыходности, но использовать Адское Пламя девушка побаивалась – опасалась попасть в своих, да и сил оно отнимало много.

– Может, нам сбегать к портрету Дамблдора? Или подумать, что ещё может быть… крестражем?

Рон ничего не ответил – без волшебной диадемы светлые мысли в этой темнотище в голову не приходили. Он считал, что оба варианта одинаково тупиковые. Если до этого Дамблдор не поведал им ничего нового, и ничего не было известно о седьмом крестраже, с какой бы стати ветру перемениться? Впрочем, они всё равно не могли никуда идти и ничего думать – инферналы были против. Гермиона тоже примолкла на время, пришлось карабкаться на обломок башенной стены, чтобы неуклюжие мертвецы одолевали не так активно. Правда, она и сама не очень ловко перемещалась в потёмках, сжимая в одной руке волшебную палочку. Да сколько же их вокруг, этих уродов?! Опять кто-то дёрнул за ногу. Гермиона оступилась и чуть не сорвалась вниз, но пронесшаяся под ней огненная волна смыла настырного покойника. А как же «Адское Пламя – не направленное заклятие…»? Гермиона невольно усмехнулась, стряхнула со штанины обгоревшую кисть мертвяка. Спасибо, Северус…

- Ты как хочешь, - пропыхтел, карабкаясь за ней, Рон, - а мне кажется, Снейп… профессор Снейп знает что-то ещё. Я имею в виду, про Гарри.

- Хорошо бы, - не стала спорить Гермиона, с опаской глядя на три фигуры в чёрных плащах и белых масках, приближавшиеся к ним из темноты верхом на мётлах.

Спорить с Роном не имело смысла, всё равно прояснить ситуацию не получилось бы. Хотя Гермиона сомневалась, что её хитрый слизеринец припрятал в кармане очередной козырь. Раз уж он напал на Лорда, значит все их карты были биты. Кроме Гарри. Что же такого ему сказал Северус, что Гарри исчез бесследно? Но Снейп всё ещё мучился с Волдемортом, а они с Роном сидели, отрезанные от мира, посреди моря инферналов, на обломке гриффиндорской башни и всё, что могли – это сыпать вокруг Incendio. И уж чего никогда не простил бы её профессор, так это внезапного Legillimens в его адрес, спровоцированного неуёмным гриффиндорским любопытством. Ему и так приходилось несладко.

Теперь, оказавшись на возвышении, Рон и Гермиона могли со стороны наблюдать за схваткой с Волдемортом. Пока что Тёмный Лорд был невредим, но и атаковавшие его маги также не гибли. Снег под волшебниками испарился, и почти правильный круг мёрзлой земли обозначал зону действия самых смертоносных чар, вокруг которой образовалась некоторая разреженность толпы – все опасались разделить судьбу Алекто Кэрроу. Постепенно сужая круг, Флитвик, Снейп и МакГонагалл подбирались к давнему врагу, но он то и дело отбрасывал кого-то из них назад. Не то чтобы дуэль была честной, но и не то, чтобы кто-то стремился к дуэли. Задавить бы исчадие тьмы хоть как-нибудь! Но Лорд производил впечатление неуязвимого, и при этом разил беспощадно – только успевай отскакивать. Более всего Волдеморт был зол на Снейпа, но, к сожалению, постоянно лезть к Лорду было основной обязанностью профессора.

- Я… рада, что вы вернулись, Северус, - осторожно призналась МакГонагалл, как только выдалась свободная секунда. – Лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, хоть что-нибудь вам за это простится…

Говорила она искренне, хоть и печально. Но Снейп, в отличие от Драко Малфоя, не находился под заклятием Imperio, поэтому не бросился её благодарить, а нахмурился и промолчал. Теперь, при ярких вспышках заклятий, стало заметно, что бывший директор успел получить не только меч Гриффиндора, но и подозрительный шрам на шее. И определённо, он не хотел ещё раз подставляться Волдеморту, который многообещающе прошипел: «Навряд ли», в противовес последнему предположению Минервы.

- Я тоже очень рад, Северус, - зловеще процедил Лорд. - Вижу, ты жив… опять. И опять…

- Как и ты, Том, - огрызнулся Снейп, последовательно отражая направленные в него заклятия.

Avada Kedavra, какая-то чуднáя Sectumsempra… вообще что-то непонятное… с появлением своего любимца Волдеморт щедро расширил темномагический диапазон. А меч Гриффиндора и правда был хорош против тёмной магии, Avada Kedavra неплохо им разрубалась. Если б ещё потренироваться заранее…

Волдеморт, в свою очередь, отбил пару направленных в него заклятий, отбросил на несколько шагов подбиравшихся с боков Флитвика и МакГонагалл.

- Я всегда жив, - сказал он Снейпу. – И мне приятно будет снова тебя убить. Кажется, я был слишком гуманен в предыдущие разы, но теперь обещаю вложить всю душу.

Снейп улыбнулся, что само по себе пугало, осторожно обогнул скрюченное тело Алекто.

- Всю? – не сдержался он, направленно посылая Адское Пламя. – Твоя душа мертвее мёртвого, мой Лорд, и ты сам это знаешь. В тебе остался только бесполезный осколок!

Адское Пламя откатилось обратной волной. Ненаправленно. Но Снейп был уже готов к этому – спасибо четвёртому крестражу и Гермионе. Руны на его палочке огненно вспыхнули, отражая волну. Что ни говори, а своя палочка ближе к телу. Лорд не удивился, молча сделал отмашку, и злосчастное перо феникса всосало обратно заговорённый огонь. МакГонагалл и Флитвик поменяли тактику, стали заходить вместе с подветренной стороны.

- Северус, мальчик мой, не суди о том, о чём ты не имеешь понятия, - издевательски произнёс Лорд. – Лучше припомни, для чего мы все собрались здесь. Мне нужен Поттер. Отдадите его, и я оставлю в покое зáмок, - он с усмешкой покосился на истерзанный Хогвартс.

Что там было оставлять в покое? Разве что слизеринское подземелье, и то с натяжкой.

Снейп насторожился, ощутив профессиональный интерес.

- Крестражи, - прошептал он, с тщеславным наслаждением ловя на себе удивлённые взгляды МакГонагалл и Флитвика, - это ещё можно понять. Но зачем тебе Поттер? Он абсолютный ноль, ничего не стоит.

Тёмный Лорд только прищурил красные глаза, особенно яркие в темноте.

- Уж поверь, я придумаю, что с ним сделать. И раз уж ко мне на переговоры так удачно вышли все директора… - Волдеморт прервался и едва не выбил палочку из руки МакГонагалл, которая, приняв анимагическую форму, одним скачком оказалась в опасной близости от него и, молниеносно вернув свой истинный облик, почти успела послать заклятие.

- Раз все живые пока директора в сборе, - повторил Волдеморт, отбросив Снейпа с половины темномагического прыжка, - я хотел бы предупредить в последний раз. Прежде, чем всё, что я сочту нестóящим, обратится в пыль. Отдайте Поттера мне. Или я найду его сам. Менее трудоёмким способом.

Снейп благоразумно промолчал, зная, когда у Лорда наступает предел терпения – просто метнул в бывшего хозяина очередное Crucio без особой надежды на успех. Минерва, помнившая Тёмного Лорда ещё старшеклассником, меньше с ним церемонилась.

- Отдать тебе мальчика?! – возмутилась почтенная волшебница, а потом в двух словах обрисовала Тому Реддлу его активное участие в чудовищной личной жизни Салазара и Годрика. Так не называли даже Снейпа. Даже за глаза. Поэтому слизеринский профессор добровольно сделал шаг назад, справедливо ожидая от Лорда чего-то особенного.

- Нет, никто не отдаст тебе Гарри Поттера! – гневно закончила профессор МакГонагалл, как положено сверкнув очками.

- Ну нет, так нет, - очень тихо произнёс Волдеморт и резко взмахнул палочкой, давая понять, что мирные переговоры окончились.

Перо феникса расплескало Адское Пламя сразу во все стороны, профессорá в ужасе кинулись ловить его, Волдеморт равнодушно взмыл в небо.

И что дальше? За ним, от него? МакГонагалл и Флитвик неплохо добивали Пламя, но… Слизерин? Гриффиндор? Снейп поспешно уменьшил волшебный меч до карманных размеров – для полётов дар Годрика был всё-таки чересчур тяжёл.

- Дать вам метлу, профессор? – спросили сзади, заметив его неуверенность.

Гермиона, расправляясь на обломке башни с последним из трёх Пожирателей, очень удачно попала Stupefy в валлийского зелёного, который погнался было за Роном. Поэтому Рон благополучно пролетел через узкую щель между драконьим огнём и Адским Пламенем. Нет, в данную минуту мальчишка не в состоянии был шутить. Напротив – было ясно видно, как жалко ему расставаться с ценным трофеем, но он сознавал, что другим метла нужнее. И, конечно, только что, взглянув на Волдеморта, узнал, что летать можно без метлы. Гриффиндор! Так трогательно – помочь любимому учителю добраться до Тёмного Лорда! Даже неудобно отказываться. Ладно, метла позволит сэкономить силы.

- Давайте, - резко бросил Снейп, вырвав древко из рук уже основательно потрёпанного паренька, - скажите МакГонагалл, чтоб начислила Гриффиндору пять баллов.

Рон просто не нашёлся, что ответить. Но бывший учитель ни о чём и не спрашивал, он уже погнался за своим Лордом. Настиг почти у верхушки Астрономической башни к удивлению, досаде и некоторой садистской радости Лорда. Преградил путь. Поттера по-прежнему не было. Пока ничего страшного не случилось – всё шло по плану, по плану дальше следовало отступление и сдача Хогвартса. Но защитники Хогвартса внизу продолжали ожесточённо сражаться, независимо от настроения Гарри, и только сомнительную личность Северуса Снейпа забыли спросить, что им делать с зáмком.

- Avada Kedavra! – Волдеморт был безупречен, как всегда – момент, жест, интонация…

Снизу поединок было видно очень плохо, хотя темнота покрывала лишь основание единственной уцелевшей башни, а предрождественское зимнее небо оставалось пасмурно-серым. Но два волшебника взлетели чересчур высоко, а сновавшие ниже них драконы и мётлы постоянно закрывали обзор. Правда, сражавшимся внизу было не до того, чтобы глазеть вверх. О том, что Волдеморт жив-здоров, говорила окружавшая всех темнота и скалившаяся сверху Метка. И этого было вполне достаточно.

Кому как! Ни Гарри, ни Северуса… теперь и Рон вдруг так резко умчался на метле, что она и слова ему не успела сказать. Мужчины. Защитники. Да уж! Пользуясь минутной передышкой, пока темнота скрывала её от пробегавших внизу троллей, Гермиона устало присела на холодную глыбу, только что отбитую у инферналов и Пожирателей, отложила волшебную палочку, размяла затекшее запястье правой руки, ещё поминавшее перелом. Нет, один верный друг всё-таки остался… девушка благодарно глянула в преданные выразительные глаза… Живоглота. Глотик, весь мокрый и грязный, как и все они, уже успел разорвать в бою ухо, но мужественно вскарабкался к хозяйке на её наблюдательный пункт.

- Маленький мой, бедненький, - умилилась гриффиндорка, протягивая перепачканные и ободранные руки к огромному воинственному котяре, - одни мы с тобой остались. Но ничего, они все вернутся – вот увидишь! Ты, наверное, голодный? Тоже со вчерашнего дня не кушал? Ничего, сейчас победим, и я тебя накормлю, чем захочешь. А пока, попей-ка вот этого, сразу полегчает – много раз проверяли!

Гермиона привычным жестом откупорила флакон с восстанавливающим зельем, отмерила пару капель в хищную кошачью пасть. Живоглот понимающе проглотил настойку, благодарно повёл заживлённым ухом, коротко потёрся головой о локоть хозяйки и с победным «Мя-а-а-а!!» прыгнул прямо на голову пробегавшего мимо тролля. Участь тролля, с воплем унесшегося в темноту, была очевидна. Вот так всегда! Девушка с досады пальнула Stupefy в пролетавшего мимо Пожирателя, отхлебнула из бутылочки сама и прищурилась, пытаясь разобрать, что творится в небе над Астрономической башней. Больше всего это походило на фейерверк – разноцветные всполохи то и дело озаряли поле битвы. Многие с земли нет-нет, да поднимали голову поглазеть, но вряд ли кто-то мог последовательно назвать увиденные заклятья. Зелёное – Avada Kedavra, оранжевое – Incendio, чёрное – Адское Пламя… значит, Северус справа, нет – уже слева, нет, слишком далеко…

С такого расстояния нельзя было разглядеть не то что лиц – даже метлу. Только две неясные точки. Всё-таки, не в обиду Северусу, два тёмных мага были очень похожи. Оба худые, оба в чёрных мантиях – попробуй различи! Но у кого бы на такой высоте ни выбили волшебную палочку, очень высоко будет падать. Безумная надежда – если Северус сумеет сбросить оттуда Лорда, может Гарри и не придётся… Гермиона просто не могла себе представить, чтобы волшебник, с крестражем или без, просто отряхнулся и пошёл, низвергнувшись с уровня облаков.

Только не вспоминать о профессоре Дамблдоре! У Северуса есть палочка и метла, а смертельного проклятья на нём нет, и гибнуть он не настроен! Надо было всё же поцеловать. Дура! Гермиона быстро потеряла счёт проносившимся в вышине заклятиям. Последним, которое она признала, была Sectumsempra, однажды виденная в исполнении Малфоя. И то, Драко изобразил довольно бледный вариант. У… Волдеморта? Северуса? полыхнуло на полнеба. Дальше пошли какие-то непонятные голубые вихри и чёрные стрелы.

Гермиона сжала собственную палочку, натренированная память услужливо подсказала, что её профессор обещал выиграть всего несколько минут в дуэли с Лордом. Хватит уже, уходи! Понятно было, что освободившийся Лорд тут же ринется рушить и распылять что-нибудь ещё, но минутой больше, минутой меньше… схватка быстро двигалась к занавесу. Северус (теперь уже наверняка Северус, судя по изливавшимся на него потокам чёрного пламени) начал отступать. Видимо, тоже истощил запасы правдами и неправдами полученных знаний. Атакующие заклятия стал выпускать реже, больше прикрывался щитовыми чарами. Не мог дотянуться до Волдеморта, но и не оставлял его в покое. Лети уже оттуда! Но Лорд был настроен серьёзно и старательно оттеснял противника вниз, прижимал к башенной стене, не давая ускользнуть. Потом у Гермионы оборвалось сердце – та точка, что оказалась пониже, резко устремилась к земле. О нет! Потерял палочку… ах нет, только метлу! Надо будет убить его потом, если не убьёт Лорд…

Если бы, сражаясь на земле, Северус не вёл себя так категорично по отношению к ней и самоубийственно по отношению к себе, девушка не удержалась бы и тоже взлетела. Да, он взбесится, он уже знает, как она летает, но… может быть, всё-таки… если он не уберётся в ближайшую минуту, придётся лететь. Ещё бы найти метлу! Кажется, та, с которой она сбила последнего Пожирателя, валялась где-то под обломком стены. Не переставая наблюдать за небом, Гермиона потянула из кармана листок, вырванный из чёрной тетрадки. Помнится, на обороте было само режущее проклятье и схема движения палочкой.

- Lumos!

Девушка стала внимательно изучать каракули при свете волшебной палочки. В конце концов, если один раз ей удалось ошарашить Тёмного Лорда своим внезапным появлением, почему бы снова не попытаться? Спикировать, как советовал Гарри, на метле. Резко, из облаков, сверху, откуда никто не ждёт. Северус убьёт её. Sectum… Салазар! Он что, специально, придумывает такие невыполнимые завихрения для палочки?

Вряд ли она успела бы что-то сделать. Волшебники, кружившие над оплавленной драконами верхушкой Астрономической башни, внезапно поменяли характер действий. Перестали швырять друг в друга смертоносными заклятиями и опустились на каменные зубцы по краям верхней площадки, в густую тень висевшей на небе Метки.

«Осторожней, солнышко, там все бойницы уже разбиты! Рон едва не свалился оттуда».

- Подожди, Северус, я обязательно тебя убью. Чуть попозже.

Гермиона очень удивилась бы, узнав, что проговорила это одновременно с Волдемортом. Как раз в это время Тёмный Лорд коротко взмахнул палочкой, отгородив себя от всего мира и заодно от Снейпа искрящимся куполом – увеличенным подобием той сферы, что совсем недавно охраняла его змею. При этом он не забывал поглядывать, чтобы коварный предатель не полез опять за мечом Гриффиндора. Но Снейп лишь пожал плечами и присел отдышаться в прогал бойницы, предусмотрительно отодвинувшись от края. О! Это была Та-Самая-Бойница. Он помнил точно. Но не было сил ни двигаться, ни поражаться дурной примете. Так же, как Гермиона внизу, профессор, поморщившись, потёр предплечье сжимавшей палочку руки. Потом другое предплечье – подлый слизеринец Том Реддл тоже вёл магическую дуэль нечестно, в неподходящий момент так обжёг Меткой, что бывший слуга едва не потерял сознание и поневоле отпустил метлу. Хорошо, что хоть палочку удержал! Не все обладают талантом Поттера летать на метле без рук, если учесть, что одновременно надо спасаться от проклятий сильнейшего тёмного мага. Ничего, у Поттера будет шанс отличиться. Снейп сумрачно усмехнулся, с интересом наблюдая за Лордом.

- Полчаса истекли, - сообщил Лорд из искрящейся магической сферы, стоя на зубце Астрономической башни, так что из темноты его было видно всем. И слышно, хотя он шипел, нисколько не повышая голос.

А он давал полчаса? На что, интересно? Опять они что-то пропустили!

- И я всё ещё не вижу Гарри Поттера, - озвучил очевидное Лорд.

Ну да, он всё про то же... Кстати говоря, Поттер любил подкрадываться в мантии-невидимке, но Лорду ни к чему было знать такие особенности. Снейп поёжился. Сидеть на обдуваемой со всех сторон башне в ожидании Поттера было неуютно и холодно, особенно в насквозь пропотевшей мантии. Ветер наметал снег в волосы и пробирался за ворот, но не стоило распыляться на роскошь вроде согревающих чар. Он подышал на руки, не спуская глаз с Волдеморта, натянул рукава на околевающие пальцы – не хотелось всё-таки выронить палочку. Мальчишка мог бы уже не торопиться. Во всяком случае, срочность отпала – Хогвартс внизу дымился руинами. Но, зная Поттера, можно было не сомневаться, что он непременно придёт умирать к Лорду, преклоняясь перед своей избранностью. Просто профессору Снейпу всегда было спокойнее и легче без Гарри, и он никогда не хотел видеть мальчишку. И сейчас не хотел. Если бы по какой-то парадоксальной причине Мальчик-Который-Не-Должен-Выжить всё-таки надумал сбежать, хоть не пришлось бы следить, чтоб ещё и Поттер добросовестно кувыркнулся с башни. Мерзкая работа. Очень болела Метка.

- Я здесь, - проговорили негромко.

Ну вот!

Волдеморт вздрогнул и стремительно обернулся, Снейп нисколько не удивился, только отодвинулся поглубже в тень башенного зубца - Слизерин.

Мальчишка, конечно, был без магической мантии, чтоб в него было легче целиться – Гриффиндор! Умирать, так с музыкой. Хорошо хоть волшебную палочку прихватил для порядка. В остальном последний шанс магического мира выглядел довольно жалко – оборванный, перепачканный, бледный до синевы. В руке – метла с обломанной рукояткой. И опять успел разбить очки. Тоже, что ли, прорывался откуда-то? Уму непостижимо: Поттер, основная цель которого – найти Волдеморта, и которого отчаянно ищет сам Волдеморт, находит Тёмного Лорда последним и с риском для жизни! Вряд ли получится узнать, где его носили салазаровы черти, но главное, что он пришёл. Картина была ясна. Вроде бы всё сложилось, как надо – Поттер, Лорд, две палочки из хвоста одного феникса… если Дамблдор ещё чего-то не досказал или ошибся, пусть пеняет на себя. Хотя, ему-то что теперь…

Лорд бесшумно спрыгнул с башенного зубца и пропустил жертву под свой купол. Ловушка захлопнулась. Как всё-таки выбираться из-под этого поля? Впрочем, какая разница… Снейп больше не смотрел на мальчишку – Поттера он, что ли, не видел? Там, внизу, тоже рисковали жизнью. Да и Поттер на него не смотрел, вряд ли он воспринимал сейчас кого-нибудь, кроме Волдеморта. Снейп коротко махнул волшебной палочкой, бесшумно соскочил с наружного края бойницы и, слегка притормаживая падение чарами, заскользил вдоль закопчённой стены башни, совершенно невидимо - чёрное на чёрном.

- Гарри Поттер, - выдохнул Темный Лорд, голосом, манерой, хищным взглядом донельзя похожий на свою недавно почившую питомицу, - я уже было решил, что тебе наплевать на судьбу Хогвартса и всех своих друзей.
Гарри не ответил. Что он мог сказать? Что Хогвартса больше нет? Что его друзья сейчас внизу под огнем непростительных заклятий, ждут от него свершений, борьбы, исполнения легендарного пророчества… хотя нет, не ждут, за это он и любил их, за то, что они бы отдали и победу, и счастливое будущее целого магического мира, чтобы он был жив. И именно поэтому он должен сейчас умереть – для них.

Волдеморт еще секунду подождал ответа, затем пожал плечами, скрытыми под грязно-черной мантией, и извлек из рукава другую волшебную палочку – более длинную, с утолщённой, чуть искривлённой рукоятью.

- Не думал же ты, что я буду настолько глуп, чтобы вновь наступить на те же самые грабли? – вопросил Лорд, заметив искру недоумения на лице у противника. – На этот раз, Поттер, только ты и я, никаких Priori Incantatem.
Откуда он взял вторую палочку – не стоило и гадать, может, кто-то из верных Пожирателей с готовностью отдал её своему Лорду, или убитый враг уже не мог противиться тому, как его оружие забирает самый тёмный волшебник для того, чтобы уничтожить последнюю надежду магического мира. Факт оставался фактом – не получив Бузинную палочку от Снейпа, Волдеморт решил довольствоваться другой – отказавшись от эксклюзивности своей собственной палочки в пользу отсутствия родственных связей между сердцевинами. Этого следовало ожидать. Впрочем, Волдеморт не знал, что с Бузинной палочкой, со своей собственной, или с чужой – результат будет один и тот же. Темный Лорд был обречен на победу.

Гарри удивился неторопливому течению своих мыслей – время паники и выворачивающего душу страха прошло. Однако вместо того, чтобы поднять палочку, его рука нырнула за шиворот, оттянула полосатый гриффиндорский шарф, скользнула во внутренний карман мантии. Мгновение – и золотистый шарик размером с орех затрепетал в его ладони.

Впрочем, если Темный Лорд и испытал изумление загадочным поведением своего врага, то никак не выразил его – отчасти из-за отсутствия бровей, которые могли бы вопросительно приподняться.

- Что ж, Поттер, пришло время встретить свой конец.

Именно так. Если снитч и должен открыться «под конец», как обещал, то это тот самый момент. Гарри зажмурил глаза и поднес крылатый мячик к губам, снитч раскрылся, словно скорлупа драгоценного грецкого ореха, и черная поверхность камня блеснула в тусклом зимнем свете. В этот же самый миг воздух прорубили яростные слова проклятья:

- Avada Kedavra!

Мгновение, другое…

…Перед глазами было по-прежнему черным-черно, никаких зеленых смертельных всполохов. Гарри открыл глаза и увидел свою мать…

Она не была похожа на призрак, которые обитали в замке – бледные, бестелесные - она скорее напоминала отражение, что не давало ему покоя в зеркале Еиналеж – яркая, настоящая, но вместе с тем, совершенно определённо недоступная. Густые рыжеватые волосы трепетали под порывами декабрьского ветра, словно она и впрямь была из плоти и крови. От неё исходило тусклое свечение, подобное уходящему к потолку свету факелов, и в этот миг Лили Поттер была действительно очень красива.

- Не бойся, Гарри, - её голос звучал так знакомо, будто бы она никогда и не покидала его жизнь. Это, наверное, символично, она была с ним в самом начале и будет в самом конце. «Дамблдор сказал бы, что в этом и есть сила любви», - отчего-то подумалось Гарри.

- Я не боюсь, - шепнул он, озадаченный тем, что заклятье Волдеморта ещё не настигло его. Прямо перед ним, на пути зелёного луча, вылетевшего из палочки Тёмного Лорда, стояли двое мужчин.

Волдеморт, неуловимо сместившись в сторону, послал в остолбеневшего Гарри ещё пару заклятий, но обе фигуры снова оказались между ним и юношей. Тёмный Лорд (не впервые ли в жизни?) отступил, а мужчины рассмеялись и обернулись к Гарри.

В них растерявшийся в отличие от Волдеморта Поттер с изумлением узнал отца и крёстного.

- Гарри, ты молодчина! – ободряюще сказал ему отец, игнорируя Тёмного Лорда – теперь Джеймс Поттер мог себе это позволить. – Не думай о смертельном заклятии, мы защитим тебя от него!

- Да, это то немногое, что мы ещё можем сделать, - с блэковской усмешкой подтвердил Сириус. - О нас тоже не думай, Гарри! Пока. Мы с радостью явимся тебе ещё раз, но сейчас сосредоточься на поединке.

Гарри сосредоточился, что выразилось в том, что он разинул рот и окаменел, глядя на родные фантомы, а сквозь них – на своего непобедимого противника. Он просто не знал, что делать. То есть, знал, но… не представлял, как этого добиться. Он-то думал, всё будет проще, честно говоря, он уже выбросил из головы все мысли, чтобы просто закрыть глаза… но теперь мысли запоздало вскипели в голове так, что заломило шрам. Чего хотел Дамблдор? Зачем велел открыть снитч? И точно ли его надо было открывать сейчас? Для решения этой задачи ему не помешали бы диадема Равенкло, профессор Снейп, Гермиона Грэйнджер и вся библиотека Хогвартса, если от неё что-то ещё осталось. Да, и портрет самого Дамблдора.

Трагичность самоубийственной гибели от руки Тёмного Лорда мигом померкла на фоне другой проблемы – в руках у Гарри вдруг оказалось действенное оружие против Волдеморта. Настоящее оружие. Лучше Бузинной палочки. Наконец-то нашлось… Сила любви, переброшенная к нему с той стороны смерти. Все те, кого он потерял в этой войне, вновь явились, чтобы защитить его от Тёмного Лорда. Всё повторялось, с той лишь разницей, что Гарри больше не нужно было ни побеждать, ни спасаться. Зато и умирать стало не страшно. Другое дело, что он, кажется, не мог умереть. И не мог сказать при Лорде, что как раз это ему и надо сделать.
Странно, что и Тёмный Лорд не торопился помочь с этим Никак-Не-Умирающему-Мальчику. Беспристрастно, но совсем не агрессивно Волдеморт поигрывал волшебной палочкой, глядя на юношу сквозь ширившийся ряд убитых волшебников, при одном взгляде на которых Гарри готов был разрыдаться. Раз уж всё равно конец был один, так лучше бы это случилось с ним поскорее, сразу, а не вот так. Ну зачем Дамблдор устроил ему эту пытку за минуту до смерти? Зачем?! Определённо, Волдеморт тоже не отказался бы от чьей-нибудь подсказки, но бесплотные гости, прибывавшие на вершину Астрономической башни, загадочно молчали, опасаясь отвлекать Гарри. Седрик Диггори, Аластор Грюм - Гарри и не знал, что Грозный Глаз уже погиб… на мгновенье юноша в ужасе зажмурился. Если он сейчас увидит Рона, или Гермиону, или Люпина, то чего доброго, сам разбежится и прыгнет с башни. Нервы просто не выдерживали всего этого.

- Забавный фокус, Поттер! Я даже догадываюсь, кто дал вам эту вещицу, - окликнул его заскучавший Волдеморт. - И долго мы будем так стоять, пока мои слуги рушат Хогвартс?

Гарри поёжился от ледяного ветра и снова открыл слезящиеся глаза. Да, Волдеморт был прав, пора было что-то делать, но что?

- Попробуй Avada Kedavra, мы расступимся, - с готовностью предложил Сириус, - бей, пока не попадёшь.

- Лучше Stupefy, достаточно просто сбросить его с башни, - посоветовал Джеймс, - с Авадой Гарри может не справиться.

- Или Sectumsempra, - печально вздохнула Лили, - есть такое заклятие, оно проще Авады, но почти так же губительно. Не бойся, дорогой, один раз можно. Другого выхода нет.

«Мам, и этого выхода нет! - захотелось крикнуть Гарри. – Я не могу ни отомстить за вас, ни спасти друзей – ничего не могу!».

Плохо же они о нём думают - что он слишком слаб, или трусит, или не хочет драться! О, он так ненавидел Волдеморта, что Stupefy или Sectumsempra запустил бы, не моргнув глазом. Да и Avada Kedavra у него сейчас получилась бы – это точно. Только дело было не в этом, дорогие гриффиндорцы. Поэтому, открыв глаза, Гарри с последней отчаянной надеждой уставился на одну-единственную фигуру, появившуюся последней и молчавшую, в отличие от других. Хоть бы малейший знак, только бы Лорд не заподозрил меж ними сговора. Профессор Дамблдор повернулся к Гарри, чтобы Волдеморту не было видно стекавших по его лицу слёз и безмолвно, одними глазами указал юноше на поломанную метлу, лежавшую у его ног.

Да, конечно, взлететь… а как же купол?..

Ответ пришёл сам собой, как только Гарри против воли задержался взглядом на месте гибели Альбуса Дамблдора. В разросшейся трещине, из которой он когда-то выудил воспоминания старого волшебника, что-то тускло блестело. И почему-то Гарри уже точно знал, что это. Оставалось лишь безмолвно приманить находку через непроницаемый покров магического поля. Что он и сделал.

Снизу призрачные фигуры были едва различимы, и уж точно никто бы не смог распознать в них погибших волшебников – слишком высока была Астрономическая башня. Несмотря на очевидную неизбежность приближающейся финальной битвы, внизу, на земле, продолжали сражаться. Никому не хотелось получить темное заклятье в спину, слишком сосредоточившись на противостоянии, происходящем под облаками. И поэтому, беспрестанно ожидая от врага удара сзади, большая часть противников продолжала свои атаки, все же бросая порой вверх, к площадке башни, невольные взгляды – одинаково встревоженные с обеих сторон.
Гермионе пришлось вцепиться в осколок стены, чтобы не упасть от страха. Для этого Гарри оставил их там, у озера? Чтобы сразиться с Волдемортом один на один? Магическая сфера, зелёная вспышка заклятья, остановленная стеной возникших из ниоткуда фигур… на мгновение обжигающая боль в груди заставила девушку понять, что она не дышит. С судорожным глотком прогорклого, дымного воздуха пришло понимание – Гарри не справится. Надо бежать, помогать, спасать! Северус тоже где-то там, на крыше – и она должна быть рядом! Спросите любого преподавателя – Гермиона Грэйнджер одна из самых умных выпускников Хогвартса за последние двадцать лет, её помощь не может не быть продуктивной!

Она уже почти решилась на шаг, когда сильные руки обхватили её за талию и притянули к себе. Гермиона даже не успела сделать инстинктивную попытку вырваться, но узнала знакомый запах трав, исходящий от его кожи, когда губы приблизились к её уху:

- Стой смирно, Гермиона.

Как будто у неё были другие варианты с его-то стальной хваткой… Впрочем, чего греха таить, услышав родной голос в такой непосредственной близости, девушка на мгновение позволила себе расслабиться – жив, цел, рядом! – покрепче вжаться в неожиданное объятье, и кажется, даже всхлипнуть. Но спустя краткий миг реальность обрушилась на неё, словно прицельный Aguamenti – она была слишком неэгоистичной, чтобы радоваться тому, что находится в безопасности, в кольце любимых рук, когда Гарри – там, наверху – лишен поддержки такого могущественного волшебника, как профессор Снейп. И в то же время её любимый был настолько далеко от Волдеморта, насколько позволяли масштабы битвы, а значит в безопасности, и это не могло не наполнять её душу теплом. Разрываемая стыдом, страхом, отчаяньем, она извернулась и заглянула в его глаза.

- Там Гарри… – только и сказала она.

Разве требовалось что-то пояснять? Гарри – семнадцатилетний волшебник с рядовыми магическими способностями, её лучший друг, их светлая надежда, самое страшное заклятие которого - Expelliarmus, хочет сразиться с темнейшим и сильнейшим магом. Сразиться? Но ему это не по силам! Мерлин, он же погибнет!

- Северус, надо… надо… - она сама не знала, что именно предложить, но безмолвное наблюдение было подобно пытке, она заглядывала в чёрные глаза Северуса в надежде найти ответ или предложение, или стратегическую мысль. Но его глаза оставались непроницаемыми, он, кажется, намеренно не смотрел вверх, предпочитая изучать в свете горящих развалин её черты, точно видел их впервые.

- Северус? – от его молчания стало ещё страшнее. Осознание отозвалось тугой болью в солнечном сплетении – он не верит в то, что Гарри победит… или хотя бы вернётся живым.

Должно быть, он прочитал её панические мысли и самоубийственные замыслы безо всякой легилименции, потому что лишь сильнее сжал объятья, словно стальной обруч на её теле.

- Северус! Он же погибнет!

- Это его битва, Гермиона, ты не поможешь ему.

Чёрта с два! Она поможет! Она…

В этот момент узкая знакомая фигура - у которой, Гермиона могла поклясться, были взъерошенные чёрные волосы и сосредоточенная морщинка между бровей – взмыла в воздух. Острие меча – меча? – сверкнуло в свете желтеющего предвечернего солнца настоящим гриффиндорским цветом и разрубило созданную Волдемортом сферу. Гермиона вскрикнула одновременно с десятками других голосов…

Их, разумеется, было не слышно на вершине башни… Гарри не слышал уже даже голоса матери за стуком сердца в ушах. Меч Гриффиндора, оставленный Снейпом, обломок метлы, полный боли взгляд бывшего директора – кажется, у него не оставалось другого пути. Его родные были настроены отражать магические атаки Тёмного Лорда до бесконечности, но у защитников того, что осталось от Хогвартса, не было столько времени. А что, если он сейчас убьёт Волдеморта мечом? Ведь всё-таки он не совсем крестраж! Маленькая частица Лорда останется в нём – ну так она и была там уже семнадцать лет, и никто не знает о ней! Может, он проживет целую жизнь спокойно и счастливо, с этим осколком, контролируя его, не давая ему воли, а потом, когда состарится, попросит кого-нибудь пустить в него Аваду? Или хоть умрёт сейчас одновременно с Лордом… эти странные потусторонние мысли на краю пропасти опьяняли, хотя Гарри не верил им до конца. Но мгновение – и он уже на метле, еще одно – и тяжёлая холодная рукоять меча зажата в его руке…

Фантомы скользнули ввысь вслед за ним, прикрывая его щитом из своих тел, кажется, они что-то кричали ему, но Гарри слышал лишь гул ветра и видел лишь красные глаза Волдеморта, сузившиеся от вида этого нежданного маневра противника.

Сейчас свечкой вниз, под защитой тех, кого он не смог защитить прежде…

- Moritas more, - вдруг сказал Тёмный Лорд будто бы с долей обиды в голосе – может, оттого, что такое простое решение столь долго ускользало от него.

Как бы ни хотелось Гарри верить в их присутствие, но все они – Лили и Джеймс Поттер, Сириус, Седрик, Грозный Глаз, профессор Дамблдор - родные, наставники, друзья – все они прежде всего были мертвецами…

Moritas more. Смерть тех, кто уже мёртв…

Лица, голоса истаяли в один миг, и вместо знакомых образов перед собой глаза Гарри смогли выхватить из стремительно тускнеющего мира только зелёный луч, несущийся к нему навстречу:

- Avada Kedavra.

Смерть для всего живого…

Ах, если бы на секунду позже, если бы он успел замахнуться мечом! Но ничего, и так… тоже неплохо.

Всполох гибельного заклятия, ударив вверх, прошил нависшую над башней чёрную метку, вспыхнул в незрячих глазах гигантского черепа и, не встретив никакого препятствия, поднялся до облаков. Юношу, оказавшегося на пути этого луча, отбросило так резко, что на мгновение показалось – он увернулся. Но увернуться было нельзя, даже если бы он захотел этого в последний момент. Avada Kedavra сверкнула молнией и тут же погасла, а Гарри стал стремительно падать с метлы, с облаков, с высоты Астрономической башни. Его битва кончилась, кончилась, кончилась… но он этого уже не знал. И, как положено мёртвым, не ощущал ни страха, ни боли. И также не ощутил облегчения, когда его подхватили на руки, оборвав головокружительное падение почти у самой земли. Гарри было уже всё равно. Абсолютно. И голова, кстати, не кружилась. И шрам не болел.

Зато голова закружилась у профессора Снейпа – мальчишка оказался не таким уж лёгким, и резко взлететь вместе с ним обратно под облака оказалось непростой задачей. Вместе - это громко сказано, конечно. Поттер теперь мог разве что руки занимать. Потому что, несомненно, был мёртв. Ну да, Avada Kedavra не оставляет вариантов. Как правило. Ни для кого. Это следовало иметь в виду в свете того, что два десятка Пожирателей Смерти немедленно ринулись к башне на своих мётлах, и им очень не понравилось, что прямо над их головами кто-то перехватил законную добычу Лорда. Живую или мёртвую (что даже предпочтительней). Непонятно было только, отчего притих сам Лорд.

Профессора больше волновал Хозяин, чем взбудораженные слуги. Не хотелось, чтобы с башни полыхнуло ещё раз. Но над чёрными зубцами, оббитыми боевыми заклятьями, повисла зловещая тишина. Да и метка, от боли в которой ещё минуту назад белело в глазах, вдруг притихла, как змея, свернувшаяся в клубок. Что за чёрт? Неужто Поттер всё-таки попал чем-то в неуязвимого Лорда? Во время их краткой, но зрелищной схватки на башне творилось странное волшебство… возможно, оно как-то повлияло на Волдеморта? Взмыв повыше, Снейп всё же рискнул замедлить полёт и коротко оглянулся. Нет, никто за ними не гнался – не до того стало. То, что увидел профессор, превзошло все его ожидания. Тёмный Лорд лежал, запрокинув голову, посреди площадки, окружённой оскаленными башенными зубцами – неподвижный и равнодушный, точь-в-точь, как мальчик на руках у профессора. Может быть, их магическая связь была сложнее, чем казалось?

Пожиратели прибывали на башню так быстро, что им некуда становилось приземляться, и запоздавшие кружили рядом на мётлах. Но вокруг бездыханного Лорда образовалось пустое пространство. Никто не решался первым приблизиться к господину. Снейп отчётливо представлял себе их лица – перевёрнутые и побледневшие. Наверняка, и внизу сейчас стремительно разливалось замешательство, уж больно затянулась пауза. Неужели Лорда не стало? К сожалению, у профессора не было возможности проверить это лично. Сам он, как ни странно, не испытывал ничего. Почти как Поттер. В глубине души как-то не верилось, что Волдеморт мог оказать всем такую услугу – взять и умереть, наконец. Причём совершенно неожиданно. От руки волшебника-недоучки, к битве с которым готовился много лет. Настроение было какое-то смутное. Да ещё этот мёртвый мальчик…
Профессор покачнулся в воздухе от резкого порыва ветра, но тут же восстановил равновесие. Пожалуй, надо было закругляться с левитацией, экономить силы, а то Пожирателей осталось полным-полно. Он вздохнул, вгляделся в неподвижное, безмятежное лицо Гарри. Нет, показалось. Просто скользнула тень от облаков. Пора было, наконец, оставить Поттера в покое.

Когда он открыл глаза, перед ними всё ещё пульсировал зелёный цвет, словно мир загородило изрядно заляпанное бутылочное стекло. Сфокусироваться удалось не сразу – сперва пришлось несколько раз крепко сжать и разжать веки, и тогда предметы приобрели относительную чёткость, на которую только можно было рассчитывать в предвечернем полумраке комнаты, да ещё и без очков.

Кстати, где они?

Гарри привычно скользнул рукой вправо, к тумбочке, чтобы водрузить очки на нос, но ладонь ухватила только воздух. Очков не было, как, впрочем, и тумбочки…

Несколько секунд Гарри лежал, собирая из осколков мозаики самый странный сон в своей жизни. А потом резко сел на кровати, задохнувшись от сердцебиения – это был не сон? Нос различил запах крови, и Гарри стал торопливо оглядываться вокруг себя, шаря руками в поисках волшебной палочки.

- Lumos!

Массивный деревянный стол, чуть кривоватая каминная полка, узкое окно, зашторенное пыльной занавеской такой зверской расцветки, что рябило в глазах.

Избушка Хагрида.

Вот только этого определённо не могло быть. Он доподлинно знал, что этого не могло быть, потому что отчётливо помнил то, чем всё для него закончилось.

Avada Kedavra.

Зелёный луч.

Темнота.

Гарри внезапно рассмеялся, а потом разрыдался, а потом рассмеялся снова – счастье, живое и жгучее, клокотало в его груди, и теперь он точно знал, что отныне и навеки у него не возникнет вопрос, какое воспоминание использовать для создания патронуса. Именно сейчас – лёжа на пыльной, пахнущей плесенью гигантской кровати в грязной, перепачканной чьей-то чужой кровью и засыпанной древесной трухой избушке – он был совершенно безудержно счастлив.

Он жив.

Он даже о чудесах больше просить не будет, и об удаче – кажется, он исчерпал свой лимит на целую жизнь вперед. Жизнь! Он жив! Чья любовь сохранила его на этот раз, какому стечению обстоятельств – родству палочек, осколкам душ – он обязан своим нынешним существование? Хотелось кричать от счастья – и он закричал. Потом взмахнул палочкой:

- Expecto patronum!

Никогда ещё олень не был таким ярким и осязаемым – Гарри словно омыло теплом и светом.

- Wingardium leviosa!

Подушка вспорхнула с пола и устремилась к потолку, демонстрируя неприглядные темно-бурые пятна.

Магия опьяняла его – магия жизни. Гарри сосредоточился на своих ощущениях - шрам не болел. Он свободен от присутствия проклятого ублюдка в своей голове! И теперь – теперь, когда он жив - все казалось таким чётким, словно кто-то выправил, наконец, его близорукость. Волдеморт смертен. Он убьёт этого проклятого садиста, а потом женится на Джинни… и сдаст зелья на «П». И подарит Рону спортивную метлу… а Гермионе – собрание сочинений по истории магии в восьми томах… а Хагриду – нового Арагога… и ещё обязательно поедет на море – он ни разу не видел моря! Мерлин, сколько сразу нашлось дел, когда выяснилось, что умирать пока вовсе необязательно!

И всё же, где очки?

Видимо, вторая Avada отбила его и без того гриффиндорские мозги, иначе как объяснить тот факт, что ему потребовалась минута, чтобы сообразить использовать Accio.

Очки лежали в его ногах. Безудержное веселье всё же удалось сменить рациональностью – Гарри точно помнил, что смертельное заклятье настигло его в воздухе, ровнёхонько над зубцами Астрономической башни, а значит, по всем законам маггловской физики он сейчас должен был лежать у подножия – будучи совершенно плоским и совершенно мёртвым. Потому что даже если чудо спасло его от Авады, смерть от раскроенного черепа ещё никто не отменял. Однако факт остается фактом – кто-то предотвратил его падение, перенёс в хагридовскую хижину предположительно мёртвое тело – совсем уж бессмысленный поступок - и даже сложил к ногам привычные поттеровские очки. И всё это под носом десятков Пожирателей и Тёмного Лорда…

Увы, стены избушки, может быть, и имели уши, как все уважающие себя стены, но уж точно не могли говорить. Поэтому нечего было надеяться получить ответ хоть на один из разрывавших голову вопросов, просто ошалело глядя в холодный камин. Потихоньку приходя в себя после неудавшейся смерти, Гарри Поттер неуверенно сполз с громадной постели великана и, не рассчитав высоту, шлёпнулся с неё на колени. Ноги ещё плохо его держали, но знакомая боль в разбитых коленках лишний раз доказала, что любимая жертва Волдеморта всё ещё жива. Чем бы это ни объяснялось. Гарри поморщился, привычно подобрал с пола очки, так и есть – дужка опять треснула. Впрочем, их состояние и так было бедственным – ещё до прямого попадания Avada Kedavra. Выкинуть их надо к чертям и сделать, наконец, лазерную коррекцию. Оттренировать вертикальный спуск на метле… сказать Джинни, что больше никогда, ни за какие коврижки не захочет с нею расстаться. Пошёл он, этот Волдеморт. Добить старого урода, и дело с концом!

Гарри неуверенно произнёс «Reparo», дужка очков срослась, но стёкол как не было, так они и не появились. Ну и ладно. Он сунул бесполезные очки в карман, придерживаясь за ножку кровати, неуверенно встал.

Да, надо добить Волдеморта. Если его ещё не добили, что было бы слишком волшебно. Интересно, это всё ещё принципиально, чтобы он один сражался с Лордом, или кто поможет? Для разнообразия. Очень расстраивала потеря меча и снитча, но тут уж ничего не поделаешь – он не рассчитывал, что их можно прихватить в загробный мир. Хорошо хоть палочка с пером феникса уцелела, и вообще ему, как бы сказать… грех жаловаться. Всё ещё прихрамывая, Гарри вполуслепую направился к двери. Уже собирался её толкнуть, когда возникла бредовая мысль – вдруг он в плену у Тёмного Лорда, и снаружи охрана? На всякий случай поднял наизготовку волшебную палочку, не будучи твёрдо уверенным, что разглядит врагов с расстояния более двух шагов. Толкнул разбитой коленкой дверь, решительно шагнул на крыльцо. Если там опять Волдеморт…

Никого. Вообще никого вокруг не было. Даже никаких следов на свежем пушистом снегу, голубоватом в свете зимних сумерек. Было очень тихо. Рождество скоро… если это не ночь следующего дня. Гарри спустился с обледенелого крыльца, придерживаясь рукой за перила. Ничего себе плен – ни души кругом, и дверь нараспашку. Профессор Дамблдор ни о чём таком не предупреждал. Вроде бы, требовалось умереть и всё. А тут – чертовщина какая-то. Сражался на Астрономической башне, и всё было понятно – враги, друзья. Очнулся в холодной избушке на краю леса, и ни тех, ни других. Гарри мрачно поглядел на перила, с которых, спускаясь, отёр ладонью тонкий слой инея. Перила тоже были в густом и багряно-буром. Гарри отдёрнул руку. Ладно. Разберёмся. Такими дешёвыми фокусами Поттера не смутишь. В конце, концов, это просто избушка Хагрида. Он и у Снейпа дома бывал, и ничего, жив до сих пор.

Гарри обернулся к зáмку и уже приготовился аппарировать как раз в тот момент, когда ярко сияющий шар взмыл в небо с чёрной верхушки Астрономической башни. Гарри прищурился, но всё равно не мог разглядеть ничего, кроме смутной светящейся точки высоко в небе. Что это могло быть? Ничего, Гриффиндор всегда предпочитал разбираться на месте. Гарри нервно махнул волшебной палочкой, но ничего не случилось. Махнул ещё пару раз – опять ничего. Что-то шло не так, определённо. Он, конечно, не имел большого опыта в аппарации, но так плохо не получалось даже у Рона. Что, он и аппарировал благодаря связи с Лордом? Вот ещё! Неужели и квиддич хорошо ему давался, потому что Лорд был в душе ловцом? Вздор! Может, магические силы иссякли, как у Гермионы недавно? Но он, вроде, ничего такого не делал: не перемещал несколько человек на большое расстояние, и Лорда пальцем не тронул – не успел. Ему и надо было всего ничего – добраться до башни… ну и пожалуйста! Покрепче сжав в руке волшебную палочку, Гарри упрямо двинулся пешком, а в следующую секунду сверкающая точка под облаками заговорила, и сразу стало понятно, что это, а вернее, кто это. А заодно разъяснилась и причина мёртвой тишины, разлившейся над полем битвы.

- Гарри Поттер мёртв, - произнёс с небес голос Волдеморта с такой уверенностью, что торопившийся к нему Гарри на всякий случай ещё раз ощупал себя и ущипнул за ухо. И даже потрогал шрам - странно, что он не заболел. Юноша вообще не ощутил под пальцами никакого шрама.

- Хогвартс пал, - продолжил тот же голос, и тут уже трудно было поспорить – над развалинами зáмка торчал лишь обугленный остов Астрономической башни.

Правда, Хогвартс представлял собой нечто большее, чем просто башни и стены. Памятуя об этом, Лорд прибавил, не скрывая торжества:

- Всем, кто ещё пытается его защищать, я советую сдаться. Обещаю, что в этом случае проявлю милосердие. Смерть маггловских выродков, а также пособников грязнокровок и прочих предателей будет менее мучительной, чем они заслужили. Всем остальным будет дарована возможность оплатить моё прощение преданным и ревностным служением, - голос Тёмного Лорда разливался ледяными волнами над догоравшим, погружавшимся в темноту зáмком. Метка над головой Волдеморта скалилась самым зловещим образом, подтверждая серьёзность его намерений.

- Бежать бессмысленно, - лениво оговорился Лорд, - как многие убедились, я восстановил аппарационный барьер, и вдоль него уже выстроились дементоры, которым дан приказ убить всякого, кто попытается вырваться из кольца. Так что у тех, кто до сих пор не признал моей власти, есть два пути – сдаться немедленно или умереть.

Гарри обложил Волдеморта самым непростительным образом и побежал быстрее, то и дело спотыкаясь, потому что нёсся по снегу в потёмках и без очков. Но в свете создавшегося положения дел, пожалуй, не стоило привлекать к себе внимание заклятием «Люмос». Сдаться или умереть! Как же, жди! Он был твёрдо уверен, что ни то, ни другое его друзьям не подходит. Может, и глупо было лезть в ловушку самому, да, может и глупо. Может, этого Волдеморт и хотел, ну и что? Гарри выбрал Гриффиндор вовсе не с бухты-барахты. Отступить, уйти в подполье, и плевать, что всех убьют? Нет уж, Гарри Поттер жив, и пусть Лорд утрётся. Предназначение есть предназначение, пророчество есть пророчество, поглядим ещё, кто кого. И, если не сейчас, то когда же?

Н-да! Но до Волдеморта ещё предстояло добраться. Добежав до аппарационного барьера, Гарри невольно замедлил шаг. Дементоры. Они и правда встали в три ряда вдоль невидимой границы чар. И откуда можно было согнать столько дементоров? Столько ни один Азкабан не вместил бы! Гарри прикусил губу – ох, какие жуткие видения его ждали – и осторожно стал приближаться к высоким потусторонним теням, готовясь напустить на них такого патронуса, чтоб мало не показалось. Эта битва его уже порядком достала. Но выдавать себя с головой, так хоть не за просто так! Но яркий серебряный олень так и не соскользнул с его легендарной палочки: дементоры, едва завидев юношу, вдруг расступились сами. Получили приказ не трогать Поттера? Гарри недоумённо покосился на потеснившихся монстров и потопал дальше по узкой тропинке, ведущей к зáмку.

Нет, он всё-таки идиот, одержимый манией величия – пришло запоздалое понимание. Лорд приказал дементорам не выпускать никого, чтобы не разбежались защитники зáмка. А впускать они впускали, и очень даже. То, что кто-то может по доброй воле сунуться в захваченный Хогвартс, чтобы сразиться с самым тёмным волшебником современности, просто не укладывалось в высокоорганизованном сознании Лорда. А Гарри Поттера он искренне похоронил и уже плясал на его могиле. Ну-ну.

Надо было искать своих. Не в широком смысле этого слова – защитников Хогвартса вокруг было ещё предостаточно – а в самом что ни на есть ограниченном. Всё же они с Роном и Гермионой полгода расхлёбывали кашу с крестражами втроём, и сейчас пришла пора строить новые планы. Несомненно, тоже втроём. К тому же, к Гермионе теперь бесплатно прилагался профессор Снейп, что делало разработку стратегии борьбы более перспективной. Всё же слизеринец всегда лучше поймёт слизеринца, не говоря про то, что двойной агент с двадцатилетним стажем в их маленькой компании явно не будет лишним. В конце концов, это только для Лорда Рубикон перейдён, на деле же в наличии имеется лишь очень сильный тёмный волшебник, не подозревающий, что только что уничтожил своей собственной Авадой собственное же бессмертие. Значит, они продолжат сражаться.

Они договорились с друзьями встретиться под Астрономической башней – очень дальновидное решение - именно над единственной уцелевшей башней сейчас, излагая свой взгляд на мировое господство, реял Темный Лорд. Можно было не сомневаться, что Рон и Гермиона тоже в гуще событий. Гарри вдруг подумал, что для всего мира, включая их, Мальчик-Который-Выжил был только что убит, и мысль о том, какую боль причинило это его друзьям, заставила гриффиндорца прибавить шаг и почти перейти на бег.

Бежать, впрочем, было трудно, даже несмотря на то, что большинство сражавшихся опустили палочки и, запрокинув головы, внимали речам самопровозглашенного повелителя. Некоторые держали оружие наготове, некоторые поддерживали вокруг себя сферы магической защиты, значительная часть Пожирателей кружили в небе - молчаливая чёрная свита.

Гарри пробирался сквозь толпу перепачканных, обессиленных волшебников, щурясь в попытке разглядеть родные лица. Шевелящаяся гигантская скала футах в двадцати была опознана им как Хагрид, при очередной вспышке чьего-то заклятья Гарри даже смог разобрать, что половина бороды великана обгорела, а вторая половина была настолько всклокочена, что походила на куст. И, несмотря на то, что Хагрид заливисто рыдал в чей-то плащ Пожирателя, как в носовой платок, у Гарри отлегло от сердца – всё же кровь в хагридовской хижине немного обеспокоила мальчика, хотя её количества и не было достаточно для серьёзного ранения такого большого существа, как лесничий.

Ощущая некоторую вину за то, что позволяет по себе горевать, Гарри всё же двинулся дальше – скорее всего, радость великана по поводу оживления Поттера по громкости перебьёт даже усиленную Sonorus речь Тёмного Лорда, а столь помпезное возвращение в ряды живых было уже лишним с точки зрения стратегии.

Яркое пятно слева и сверху было опознано как Тонкс – видимо, в знак солидарности с Гриффиндором её волосы были ярко-красными. Гарри знал, что она ждёт ребенка и очень удивился, как Люпин отпустил её в эпицентр сражения. Впрочем, Ремус обнаружился тут же, он сидел рядом с женой на обломке стены, у его ног лежало неподвижное тело, в котором Гарри с содроганием узнал Фенрира Сивого – что ж, значит, справедливость свершилась… А еще наличие Люпина означало, что Орден Феникса наконец сумел прорваться к осаждённому замку. Юноша невольно заозирался, выискивая среди знакомых и незнакомых волшебников рыжие макушки Уизли, но безрезультатно.

Зато, засмотревшись по сторонам, он налетел на Дина Томаса, который, шипя и поминая Салазара, пытался залечить самому себе рану на голове.

Гарри взмахнул палочкой, останавливая кровь – это был сущий пустяк после тренировок на профессоре Снейпе - и зашептал своему бывшему однокурснику:

- Дин! Ты не видел Рона и Гермиону?

Дин просиял, воскликнул «Спасибо!», ощупал перепачканными в саже руками стянувшиеся края разреза и мотнул головой куда-то вправо:

- Они там, под башней, где раньше ворота были. Только лучше ты их не трогай, парень, им сейчас не до кого…

Гарри нахмурился. Жуткие мысли, словно стая перепуганных птиц, заметались в его мозгу – одно предположение сменялось другим, ещё более зловещим.

- Гарри ж умер, - закончил Дин и развернулся к внушительной даме, чья голова была увенчана чучелом грифа, словно нос корабля фигурой русалки. Августа Лонгботтом – а это была именно она – окинула всех присутствующих утомлённо-презрительным взглядом, который вполне подошел бы для усмирения Пожирателей смерти, но никак не для выражения радости от неожиданного оживления Гарри Поттера.

Неужели он так изменился? Ну да, вытянулся, прическа другая, шрама наверняка нет, но чтобы можно было разгуливать инкогнито прямо по полю боя даже без мантии-невидимки… ну дела… конечно, сейчас это играло на руку – кругом было полно Пожирателей. Но, может, ему хоть очки надеть, а то неудобно как-то… или стереть с лица часть копоти? Ладно, не до того сейчас. Важнее было сориентироваться и представить, где раньше были ворота. Это оказалось сложной задачей, учитывая то, что у Гарри всё расплывалось перед глазами.

- Заблудились, юноша? – командным голосом осведомилась миссис Лонгботтом. – Ничего, присоединяйтесь к нам. Мы как раз ждём, когда этот… Даже-Не-Хочу-Запоминать-Его-Имя спустится пониже, чтобы надавать ему по лысине. У меня припасена тут парочка заклятий… вы, кстати, не видали моего внука Невилла? Вы должны его знать, он тоже с Гриффиндора. Хотела поручить ему сооружение бастиона.

Престарелая колдунья слов на ветер не бросала, её волшебная палочка быстро-быстро перемещала по воздуху отломанные от башен глыбы, возводя какое-то оборонительное сооружение. Дин проворно объединял глыбы в единый монолит. Работа спорилась.

- Нет, - Гарри с сожалением покачал головой, он вообще мало что видел, и Невилла не встречал точно, разве что утром в зеркале, - но если увижу его, то непременно скажу, где вас искать!

Он нисколько не сомневался, что через несколько минут будет совсем несложно объяснить Невиллу, где находится его бабушка – новая башня воздвигалась прямо на глазах. Похоже, Волдеморт не добил ещё одного очень сильного мага на светлой стороне – тяжеленные камни Августа Лонгботтом перетаскивала без всяких усилий. Но любоваться на чудеса боевой магии было некогда.

Гарри поспешно отступил и по наитию двинулся в сторону бывших ворот, но опять попал не туда. Все эти блуждания в магической полутьме и в дыму догорающего пожара напоминали дурной сон. Тем более что Лорд, всё более распаляясь, продолжал излагать свои имперские планы, начиная с закрытия всех факультетов разгромленной школы, исключая Слизерин, и кончая истреблением магглов на всей планете. Гарри делалось не по себе, он ощущал, что бессмысленно теряет время, Хотел было ещё раз уточнить дорогу, но натолкнулся на Пожирателей.

Чёрт! Опасно, однако, бродить вслепую. Хорошо ещё, что не узнали! Гарри на всякий случай стащил с шеи приметный гриффиндорский шарф, но, как ни странно, на Поттера опять не обратили внимания. Чёрная тень у основания разломанной великанами входной арки даже не шевельнулась. Проходя мимо с волшебной палочкой наготове, Гарри мельком глянул на мрачного человека, одетого в плащ Пожирателя. На человеке не было маски – она лежала рядом, на почерневшем от копоти снегу, и лицо одного из бессчётных слуг Волдеморта показалось Гарри знакомым. По сходству с чертами кого-то из однокашников и по Омуту Памяти. Видимо, Крэбб-старший. Стало быть, то, что неподвижно лежало перед ним ворохом чёрного тряпья, было Крэббом-младшим. Гарри передёрнуло, и он резко отвёл взгляд. Хорошо, что в глазах теперь всё расплывалось – ему вовсе не хотелось смотреть на раздавленного камнями Винса.

Гарри поспешно миновал разбитые зáмковые ворота и двинулся дальше, ощущая нарастающий ужас. Голос Тёмного Лорда отдавался в голове тяжёлым набатом. Временное затишье дало возможность не только ему, но и всем остальным поискать своих и подсчитать потери. Чем ближе Гарри подходил к школе, тем больше ему встречалось сцен, подобных той, что он увидел у входной арки. Убитых и раненых по дороге к Астрономической башне становилось всё больше. Гарри уже не пытался расспрашивать людей – всем было не до того. Измотанные волшебники, укрываясь друг от друга в развалинах родной школы, готовились к продолжению битвы и слушали Тёмного Лорда. Поэтому из посторонних звуков до Гарри доносились разве что плач и треск пожара, особенно яркого в голубых рождественских сумерках.

Юноша шел всего минут десять, но казалось, что он целую вечность брёл по грязному, перемолотому в крошево снегу. Продирался сквозь кучу воинственно копошащихся домовиков, перебирался через поломанные трибуны на поле для квиддича. Через поле бежал уже напрямую. Всё равно Лорду было не до него - он, судя по накалу и экспансивности слога, приближался к кульминации своей чудовищной речи. В том, что Лорд настроен серьёзно, можно было не сомневаться. Гарри лишний раз в этом удостоверился, наткнувшись перед выходом с разгромленного стадиона на семейство Малфоев.

Малфои рядком сидели на туше валлийского зелёного – всё же не на голом снегу - и вид имели безрадостный, несмотря на то, что являлись приближёнными Волдеморта. Зарёванная, резко подурневшая Нарцисса смотрела вверх остекленевшим немигающим взглядом, судорожно вцепившись одной рукой в плечо мертвенно-бледного мужа, а другой поглаживая сына по присыпанной пеплом голове. Драко, оборванный даже больше Поттера, и почему-то в гриффиндорском шарфе, который даже Поттер предпочёл снять, рыдал взахлёб на груди отца. Редкое семейное единение наверняка охранялось неслабыми щитовыми чарами, но воевать Малфои, по-видимому, не собирались – с жадным любопытством внимали очередному обещанию, которое Волдеморт повторил специально для предателей. Гарри замешкался – спросить, что ли, Левую Руку Тёмного Лорда, где сейчас Правая Рука, или схлопочешь за это третью в жизни Аваду? Малфои, может, и не такие психи, как покойные Лестрейндж и Кэрроу, но тоже с придурью. Гарри чертыхнулся и побежал дальше, хотя ноги уже подкашивались, а в лёгких пылал огонь не хуже догорающего пожара.

На столь желанных «своих» он почти налетел.

Сидя на том, что когда-то было то ли обеденным столом, то ли деревянной опорой, а ныне представляло собой обломки брёвен и досок, его друзья являли каноническую картину душевной боли. Гермиона вздрагивала от рыданий в объятиях Рона, цепляясь за его мантию с такой силой, что белели костяшки, Рон неловко поглаживал её по спутанным волосам, молча глотая слезы. Сердце Гарри ухнуло в пропасть от стыда и жалости, а потом взлетело к горлу от радости и незамутнённого счастья – так редко представляется шанс отогнать чужую беду (он надеялся всё же, что они плачут по нему, и все остальные дорогие им люди в целости и сохранности). Кажется, он видел их целую вечность, целую жизнь назад! Впрочем, так оно и было.

Профессор Снейп – Гарри задохнулся от осознания того, что только что добровольно мысленно назвал слизеринского гада профессором, даже не находясь под Imperio (после того, как тот героически махал гриффиндорским мечом, расправляясь с волдемортовским крестражем, по-другому уже и не получалось) – итак, профессор Снейп сидел в шаге от гриффиндорцев, не сводя сосредоточенного хмурого взгляда со спины рыдающей Гермионы. Речь бывшего хозяина и великого властителя мира, кажется, интересовала его куда меньше, чем слёзы грязнокровки. Впрочем, едва ли Лорд таил от последователей свои планы, так что его стратегию Снейп, должно быть, знал наизусть.

Все эти мысли заняли у Гарри от силы секунду – он бы не посмел дольше мучить друзей своей фиктивной смертью. Но не успел он даже открыть рта, как его пронзил острый взгляд обернувшегося на шорох шагов профессора – всегда начеку!

- Поттер, - выдохнул Снейп, и на мгновение Гарри показалось, что на бесстрастном обычно лице бывшего директора, кроме изумления и неверия, отразилось облегчение – ведь показалось, да? Профессор, нельзя же так пугать…

Впрочем, тон следующих слов был уже привычно язвителен:

- Так и знал, что следовало присыпать вас землёй, Поттер, иначе вы никогда не оставите меня в покое!

Землёй? Присыпать? О чём, чёрт возьми, он го…

- Гарри!

Додумать мысль ему не удалось – рыдающая Гермиона повисла на нём так стремительно, что почти сбила с ног. Её объятие пахло слезами и копотью, а спустя долю секунды к ней присоединился Рон, обхватив руками их обоих в конгломерат, от которого, казалось, счастье расходилось волнами.

- Ты жив! Ты жив! – повторяла девушка, плача и смеясь одновременно, и такая встреча, пожалуй, перекрыла для Гарри даже ужас недавней смерти.

- Да что с ним сделается? – фыркнул, впрочем, вполне беззлобно, Снейп, также поднявшийся на ноги.

Неожиданно Гарри почувствовал, как Гермиона пытается вывернуться из его объятий, отпустил её и уже миг спустя имел возможность повторно лицезреть изумлённое выражение на лице профессора, когда девушка повисла уже на нём. Кажется, он не ожидал атаки – не сейчас, когда пальма первенства по воскрешению принадлежала Поттеру.

- Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Снейп принимал благодарность с выражением мученика и терпением флоббер-червя. Кажется, действительно её любит… с ума сойти…

Тут признательные слова Гермионы и замечание профессора касательно присыпания землёй, наконец, уложились в голове Гарри – вот и объяснилось его таинственное спасение при падении с Астрономической башни… Снейп… Снейп?! Подхватил мёртвое тело ненавистного Поттера и уложил в хагридовской избушке только для того, чтобы оно не досталось Пожирателям, как трофей? Хотя не он ли несколько часов назад собственноручно залечивал разорванное горло ненавистного Снейпа?.. Жизнь сменила полюса – нет, оказывается, в ней ничего постоянного, даже ненависти.

А впрочем, один из объектов постоянной ненависти как раз перешёл к заключительной части своей пафосной речи. Все замерли, гадая, что он будет делать после того, как окончательно утвердится во власти. Аппарирует? Продолжит добивать непокорных? Наложит на всех Imperio? Кажется, и Снейп всё-таки заинтересовался поведением Волдеморта, даже кинул на Тёмного Лорда пару взглядов, машинально разрабатывая кисть руки, прикипевшей к волшебной палочке. Другая рука опять разболелась, но тут уж ничего не попишешь – Метка имела скверную привычку обостряться, когда ей вздумается. Вернее, когда вздумается Лорду, а Лорд сейчас был в ударе.

- Гарри, - осторожно проговорил мигом посерьёзневший Рон, - извини, тебе, наверное, неприятно вспоминать, но… ты как понял – смертен он, наконец, или нет? Что там случилось на башне? Мы уже думали, что вы оба…

Рон не договорил, но Гарри успел удивиться. Как – и Волдеморт тоже? Ну, дела! Но смысл произошедшего на башне всё равно не прояснился, а ещё больше размазался, как весь мир перед близорукими глазами.

- Даже не знаю… - прошептал он, щурясь на расплывчатую сферу. С такого расстояния даже с орлиным зрением трудно было определить, переменилось ли что-то в Лорде после судьбоносного поединка. Судя по голосу и манере общения, ничего кардинального не случилось.

- По-моему, я ничего не перепутал, - взволнованной скороговоркой продолжил Гарри, уже предчувствуя новые осложнения, - я встретился с Волдемортом, был поединок… убей меня Авада, если это нельзя назвать поединком! Я очень старался, и вроде, он ничего не заподозрил. Я использовал свою собственную палочку, открыл снитч… он сказал «Avada Kedavra», клянусь! - голос у Гарри начал срываться, но никто его за это не осуждал. – Всё выглядело очень правдоподобно, только я не помню, что было дальше… но я сделал всё, как вы сказали, профессор! – воскликнул он, резко обернувшись к Снейпу.

- Не всё, Поттер, вы не умерли, - задумчиво отозвался тот, не столько укоряя бывшего ученика в нерадивости, сколько нащупывая слабое звено в цепочке событий. Но Гарри сейчас не в состоянии был воспринимать сарказм ни в какой форме.

- Мерлин! Тогда зачем вы меня поймали?! Мне что, придётся заново лезть на башню?!

- Нет! – Гермиона намертво вцепилась в рукав его мантии. – Никто больше на башню не полезет. Гарри, мы тебе и так верим! Верим, что ты всё сделал правильно, и рады, что ты остался жив!

- Да пошёл он, этот Лорд, куда подальше! – Рон был в общих чертах согласен с подругой и тут же развил свою мысль, даже не глядя в сторону башни. - Ты ж, по-хорошему говоря, и не был крестражем! Зачем опять нарываться, раз ему всё по боку?

- В том-то и дело, Рон, что не всё! – Гарри упрямо силился разглядеть тёмную фигуру в центре парящей магической сферы, но по-прежнему тщетно. – Что-то случилось, только я не пойму, что! Но у меня нет больше шрама… да нету, я сам искал, - прибавил он лично для дотошной Гермионы, которая тут же схватила его голову и начала выкручивать, поворачивая к тусклому свету.

- Lumos, - раздражённо бросил Снейп, и светящийся поток ударил Гарри в лицо. Нет, всё-таки недолюбливал он профессора. Но хорошо хоть свет на этот раз был не зелёным. Да, шрама не было. Совершенно точно.

- И ещё я больше не чувствую с ним связи – ничего, будто его нет рядом, - зажмурившись, прибавил Гарри в надежде хоть что-нибудь прояснить.

Профессор лишь прошипел в ответ что-то нечленораздельное. Гарри не понял, что. Рон с Гермионой тоже, но Гермиона, в силу природной одарённости, уже через секунду поражённо взвизгнула и опять бросилась целовать Гарри.

- Ты не можешь, не можешь ответить, да? Ты не разобрал ни слова! О, Гарри, я так рада! Он вылез из тебя, точно вылез!

Гарри был в замешательстве: моменты, когда он мог достойно ответить Снейпу, можно было пересчитать по пальцам. А Рон на минуту подумал, что без Волдеморта его другу сделалось так же пусто, как ему самому без диадемы Равенкло. Гарри захлопал глазами, потом до него, наконец, дошло.

- То есть…

- То есть, Поттер, вы стали ещё глупее, - безжалостно диагностировал Снейп, почти неощутимо сменив змеиный язык на человеческий. – Видимо, Avada Kedavra, которая вообще-то, поражает душу, истребила в вас то, что было крестражем. Тот нестабильный осколок чужой души, который позволял вам чувствовать Волдеморта и говорить со змеями. Зато теперь стало ясно, почему убить вас должен был именно Лорд и именно смертельным заклятьем. А прыгать с башни можете, пока не надоест.

Гарри перевёл дух и неожиданно широко улыбнулся. Если всё так, то… то – Мерлин великий! – он свободен. По-настоящему свободен, впервые в жизни! Больше никакого пртивостояния с чужой душой! Никаких видений, независимо от того, будет жить Волдеморт или умрёт. И никакой необходимости гибнуть.

- Спасибо, профессор, - проговорил он не совсем в тему, ощущая неуместную потребность обнять весь мир, и действительно обнимая Рона с Гермионой. – Правда, я даже не надеялся… хотите, я вызубрю ЗОТИ от корки до корки? Или назову первенца в вашу честь?

Снейп отшатнулся. Без привычного вкрапления Тёмного Лорда личность повторно выжившего мальчика стала ещё более отталкивающей.

- Надеюсь, у вас родится девочка, Поттер, - прошипел он, - если вы доживёте до этого, что вряд ли. А пока может быть, просветите нас, что делать со сферой? Лорд, конечно, смертен, и убить его – пара пустяков, но зачем вы выбросили меч, хотел бы я знать?!

Выбросил?! Он - выбросил?!!

Хорошо, что Гарри не успел ответить, а то они с профессором, как водится, наговорили бы друг другу гадостей, и взаимное спасение жизней не остановило бы.

- Итак, всё кончено! – Лорд немного повысил голос, заставив замолчать даже Поттера. – И именно сейчас всё начнётся. Забудьте о том, как вы жили прежде. Забудьте всё, к чему вы привыкли и всё, что вы знали. Отныне наступает время моей власти и власти Тёмных Искусств, вéдомых только мне. Время чистой магии и чистокровных магов, немногим из которых я открою часть моих тайн, чтобы они поменяли облик мира так, как прикажу я. И другой власти, кроме моей, не будет. Потому что я вечен: непобедим и бессмертен! Радуйтесь те, кто был мне верен, ибо я вознагражу вас!

Гарри непроизвольно хмыкнул. У него создалось впечатление, что радовался в сложившейся ситуаций один только Лорд. Самые верные его соратники погибли в Адском Пламени Гермионы, остальные, кажется, устали от сражения не меньше, чем защитники Хогвартса. Это у Лорда – полдюжины крестражей и мировое господство на уме, а у Пожирателей дома, жены, дети… Память услужливо подсунула образ Крэбба, склонившегося над телом сына. Страшно подумать, скольких человек и с той, и с другой стороны постигла та же участь, не говоря о раненых. К тому же Лорд, кажется, и чистую-то кровь не больно берёг, если вспомнить, как напуганы были мистер и миссис Малфой, стоило их хозяину упомянуть Драко. Гнев господина был смертельно опасным – как для врагов, так и для последователей. Хотел ли кто-то из слуг Волдеморта полного воцарения скорого на расправу Лорда после лицезрения того, какая участь постигла Снейпа? Снейпа – из всех! Сильнейшего окклюмента, зельевара и знатока тёмных чар!

Гарри подумалось, что на всём поле битвы, кроме Лорда, отдалённо напоминали счастливых разве что он, Рон да Гермиона – всё же его неожиданное воскрешение отодвинуло на второй план усталость и страх. Битва битвой, Волдеморт Волдемортом, но чудо спасения оставалось чудом. Вот ещё профессор был во вполне терпимом расположении духа – должно быть, от того, что смертность Волдеморта позволяла ему выстраивать вполне жизнеспособную стратегию борьбы, а может, потому, что его рука по-хозяйски покоилась на плече Гермионы. Снейп, как и Гарри, не так давно почти восстал из могилы, поэтому умел находить радости и среди руин Хогвартса – в конце концов, Вольдоморт был смертен, сам он вполне жив, и ему определённо было за что бороться.

Но даже им – чудом выжившим, потерявшим и обретшим друзей, было далеко до чистой, незамутненной радости Волдеморта. Его восторг, казалось, вибрировал в воздухе, звенел натянутой струной, выплёскивался, словно вода из берегов, далеко за пределы сферы. Лорд не ведал в этот миг ни сомнений, ни сожалений, ни угрызений совести, ни боли, ни страха, ни жалости. Он являл собой образчик, эталон, квинтэссенцию ликования, могущества и счастья…

Предвечернее небо внезапно затянуло чёрными облаками…

Или…

Гарри ахнул и невольно сжал палочку, готовясь выпустить патронуса. Краем глаза он заметил, как напрягся Снейп, видимо, просчитывая, сколько сможет продержаться, если Лорд прикажет дементорам напасть на защитников замка.

Но жаждущие положительных эмоций, изголодавшиеся твари даже не глядели вниз... Ведь прямо перед ними, в сверкающем шаре, великий тёмный маг излучал столько могущества и радости, столько чистого, незамутнённого торжества, что даже клятва верности была бессильна. Чёрные тени метнулись по небу к Тёмному Лорду, вплетая его в свой смертельный круговорот, окружая его, как ночь окружает свечу. Речь Волдеморта оборвалась так резко, что на мгновение над полем битвы повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в чёрных одеяниях дементоров, которых становилось всё больше и больше с каждой секундой.

Затем кто-то закричал, кто-то выпустил патронуса, десятки Пожирателей на мётлах ринулись вниз, на землю, не желая находиться в чёрной орде изголодавшихся дементоров.

- Бежим, - коротко бросил Снейп, как всегда быстрее всех сообразив, что границы аппарационного барьера теперь никем не охраняются, а факт лишения Тёмного Лорда жалких остатков души ещё надо было доказать – и лучше узнать хорошие новости из «Ежедневного пророка», чем упустить последний шанс на…

Но он не успел даже потянуть Гермиону в сторону, пользуясь царящей суматохой, когда сфера вдруг вспыхнула ослепительным светом и погасла.

А следом за ней растворилась в морозном воздухе ненавистная Тёмная Метка, и взорам изумлённых, измученных волшебников предстало голубовато-серое предрождественское небо. Через секунду над полем битвы пронёсся жуткий, леденящий душу вопль – точь-в-точь, как у гибнувших крестражей, только отчаяния в нём было ещё больше – помогали дементоры. Защитники зáмка в ужасе переглянулись с Пожирателями, наиболее чувствительные осели на землю, закрывая уши. Рон и Гарри вцепились друг в друга, Гермиона повисла на Снейпе. Снейп опять зашипел и согнулся пополам, прижимая к груди заклеймённую руку. Похоже, не его одного подкосило. Дружный стон Пожирателей волной прокатился по Хогвартсу, вторя замогильному вою их хозяина. И без того бледные подобия патронусов, созданные кое-кем из слуг Тёмного Лорда, развеялись одновременно с искусственной тьмой, окружавшей подножие Астрономической башни.

Теперь зажмурились все, а не только Гарри, потому что слабый вечерний свет показался неожиданно ярким. В тот же миг все звуки затихли, словно кто-то скомандовал Silencio. И в этой мёртвой тишине, совершенно бесшумно тугой клубок дементоров распался, выпуская безвольное и безжизненное тело. Явно безжизненное – вот также точно падали с Астрономической башни профессор Дамблдор и Гарри – без крика, без движения… упал. Толпа безмолвно отхлынула в стороны, и на несколько мгновений все оцепенели, провожая взглядами стаю чёрных теней, устремившихся к догорающему закату.

- Он умер… Волдеморт умер!!! – недуром завопил Гарри Поттер, первым сформулировав общее подозрение.

Несколько голосов охотно подхватили эту идею, потом крики защитников зáмка побили рекорд самого шумного матча по квиддичу. Пожиратели пребывали в сомнениях и, судя по всему, в нервном параличе. Во всяком случае, никто не кинулся приводить хозяина в чувство или перенимать у него инициативу. Кажется, они и сражаться расхотели – до того были ошарашены неожиданным поворотом событий. Первый хлопок аппарации прозвучал над телом валлийского дракона, когда вопли радости ещё не переросли в шквал, и это стало общим сигналом к бегству для бывших слуг бывшего Тёмного Лорда. Всё? Неужели, всё?!

- Всё… - сказал Гарри и заплакал, обернулся к стоявшему рядом Рону, – Рон, ты понимаешь – всё! Он сдох! Эта мразь сдохла!

На этот раз Рон с сомнением покосился на перепачканного, подслеповатого и слегка ополоумевшего Поттера. Как-никак, именно Гарри дал толчок к массовой истерии.

- А ты уверен? – уточнил Рон, продолжая недоверчиво сжимать волшебную палочку. - Вот сейчас ты точно уверен? А то как выскочит опять…

- Никуда он не выскочит! Он сдох, сдох, его выжали дементоры! – продолжал орать Гарри и, схватив друга за плечи, попытался пуститься с ним в пляс.

- Нет уж, пойдём проверим.

- Да сдох он! – Гарри вовсе не хотелось любоваться на разбитый труп Волдеморта, хотелось поскорее отыскать Джинни и съесть чего-нибудь… побольше.

- Пойдём проверим, - настойчиво повторил Рон, - дадим чем-нибудь по башке. Для верности.

Гарри вздохнул, ответственность избранного снова на него навалилась. Да, конечно, Рональд был прав. Остальные могли радоваться сколько угодно, но они не знали и сотой доли о коварстве Тёмного Лорда.

- Ладно, пошли, - кивнул он, покрепче перехватив палочку с пером феникса, - только он всё равно сдох. Сдох! Ты-то хоть веришь, Гермиона?!

Гермиона верила, и плакала от счастья, как положено, и даже позволила слегка придушить себя в объятиях. Но ей был важнее собственный тёмный маг, чем какой-то мёртвый Том Реддл.

- Мы сейчас, проверим только… - проговорил Рон, утаскивая за собой Гарри, который от радости готов был целоваться хоть со Снейпом. Но профессор вовсе не обязательно должен был остановить свой выбор на Поттере, даже среди всеобщего ликования. Нарываться не стоило – их любимый учитель всё ещё держал в руке волшебную палочку.

Правда, едва Гарри отошёл на безопасное расстояние, Снейп с облегчением убрал палочку в карман. Кончина Волдеморта означала, кроме всего прочего, окончание нудной опеки над Поттером. Салазар! Какое облегчение избавиться разом от обоих. Всё ещё стоя на коленях, Снейп медленно провёл освободившейся рукой по глазам, возвращая зрению чёткость. Метка опять расстрогала до слёз, но, похоже, в последний раз. Гермиона, так и висевшая на шее профессора, гладила его перепачканными руками по волосам, прижималась чумазым и, как водится, заплаканным лицом к его лицу и шептала что-то увещевающее. Кажется, что надо встать со снега, а то их затопчут кентавры.

Разумная мысль. Профессор с сожаленим поднялся – прерывать такое общение совсем не хотелось – и, не отпуская от себя девушку, перебрался в более безопасное место – к поломанному столу, на котором они сидели до этого. Солнце опускалось в Запретный лес, и становилось ещё холоднее. А, может быть, так казалось, потому что спал накал страстей, и народу вокруг резко поубавилось. Пожиратели спешно аппарировали, оказавшиеся в битве авроры аппарировали за ними вдогонку. Инферналы, тоже лишившиеся хозяев, болванками попáдали в снег. Оставшиеся волшебники, для которых гоняться за Пожирателями было уже слишком, собрались тесной толпой у Лорда, образовав порядочную давку, причём толкались даже те, кто висел сверху, на мётлах.

- Гарри сейчас всё узнает, но, если б Волдеморт не умер, он уже очнулся бы, правда? – с тревогой сказала Гермиона, опасаясь, что её профессор, которого в кои-то веки удалось привести в статичное положение, опять включится в бурную деятельность и куда-нибудь побежит или полетит – добивать Лорда, искать потерянный меч, а потом им добивать Лорда, ловить бывших соратников, обсуждать ближайшие планы с МакГонагалл, докладывать Дамблдору…

- Гриффиндор! – усмехнулся Снейп, не двинувшись с места, без всякого интереса наблюдая за собравшейся поодаль толпой. – Разумеется, Волдеморт умер, раз он был смертен, и дементоры высосали остатки его души. А как иначе?

А то он не знает, как!

Поняв её обеспокоенность, профессор со вздохом расцепил объятия, закатал оборванный рукав своей мантии, молча похвастался Гермионе и также молча обнял её снова, не собираясь больше отвлекаться на ерунду. В прощальном всплеске заката девушка с трудом смогла что-то рассмотреть, зато последний луч мимолётно отразился в глазах её профессора, и Гермиона залюбовалась - как свет в конце тоннеля. Волшебнее, чем избавление от метки.

- Она исчезла… совсем. Как и шрам Гарри, - с облегчением догадалась девушка.

- Пять баллов Гриффиндору за сообразительность, - шепнул Снейп, согревая дыханием её шею.

Не прошло и пары вдохов-выдохов, как рядом с ними на обломки стола рухнул Гарри, с довольным хмыканьем окинул взглядом гриффиндорско-слизеринский конгломерат и доложил бодрым голосом:

- Сдох!

Если бы дементоры не улетели, они вполне могли бы закусить им – ещё никогда прежде Гарри не было так хорошо! Очевидно, чтобы окончательно его добить, случилось чудо – он повернул голову и уставился в самые желанные в мире глаза… нет, не Джинни Уизли – рыжее семейство ещё не пробилось к эпицентру – а жабы Невилла.

Мгновенно посерьёзнев, юноша протянул руку к неуловимому созданию, стараясь не прервать зрительный контакт – теперь, после смерти Волдеморта и приручения Снейпа самым страшным волшебником являлся Невилл, потерявший жабу.

- Тревор! – раздался знакомый голос над самым ухом. Гарри подпрыгнул – он так привык слышать его за последние месяцы.

- Гарри! – продолжил радостный Невилл, уже прижимающий к себе свободолюбивого Тревора и примеряющийся, стóит ли лезть обниматься к Гарри. – Мне сказали, что ты жив, а я все не верил! Ты жив! И Тревор жив! Я знал, что тебе можно доверить самое дорогое, хоть бабушка и говорила, что ты такой безалаберный, и обязательно его потеряешь или уморишь голодом!

- Э-э-э, - смешался Поттер, стыдливо поглядывая в укоризненные жабьи глаза, и подумывая, не стóит ли обратить внимание Невилла на чёрную мантию слева и её владельца, дабы прервать скользкий разговор.

Но Невиллу не суждено было услышать подробностей жизни своего любимца в последние месяцы – рыжий огонь разгорелся на горизонте и хлынул прямо к ним, галдя, смеясь, плача. Гарри бросился навстречу своей самой любимой семье, и уже мгновение спустя был за всё отблагодарён, за всё прощён и стиснут в объятиях немыслимое множество раз, а ещё через минуту в небо взмыли две одинаково рыжие и одинаково счастливые фигуры и фейерверки братьев Уизли сообщили миру, что Гарри Поттер был несомненно совершенно определённо жив…

Гермиона скорее почувствовала, нежели расслышала, как профессор фыркнул в её волосы, очевидно, выражая своё отношение к очередному витку популярности Поттера. Кажется, она сейчас уснёт в тёплых объятиях Северуса прямо здесь, посреди развалин школы и толп ликующих волшебников. Усталость лежала на ней словно тяжёлая, душная подушка, и звуки, крики, смех, взрывы фейерверков доносились точно из отдаления.

- Думаю, замок восстановят за несколько месяцев, зато одно радует – накрылись завтрашние зелья!

- Смотри не сглазь, а то Снейп прямо с утречка на камнях заставит варить какой-нибудь цементирующий раствор из кишок дохлого дракона!

Очевидно, студенты, судя по бодрости – явно не с передовой. Её профессору хватило сил не объявить свое присутствие, должно быть, только потому, что завтрашнее утро он планировал проспать. И послезавтрашнее тоже…

- Я и не подозревала, что ты настолько сроднился с Гриффиндором, Северус!

В голосе профессора МакГоналалл звучала не ей обычно свойственная ехидца. И у кого только научилась?

Однако снова смолчал. Уж не подменили ли ей профессора? Но ладонь, рисующая на её спине круги, была явно той самой, что она целовала сутки назад в промерзшей хагридовской избушке. Сутки назад?! Только сутки? Кажется, века два прошло с тех пор, как она сидела на холодных хогвартских лестницах, и серебристая выдра терпеливо слушала её невнятное осознание внезапной любви…

- Северус, - неожиданно осенило Гермиону, всё же суть всезнайки не смогла из неё вытравить даже финальная битва, - я всё думаю о Лорде…

Отстранился и издевательски приподнял бровь.

- … я думаю: он ведь не смог создать патронуса от того, что это слишком светлое для него заклинание, да? У него бы просто не получилось, да?

- Угу.

- Но как же тогда Пожиратели разгоняют дементоров? Есть какие-то способы в тёмной магии, да?

- Угу.

- Какие-то сложные формулы и тексты, да?

- Гермиона… - раздражённо-умоляюще.

Ну ещё один вопросик, всего один!

- Почему же тогда Лорд не использовал это заклинание сегодня?

Профессор смерил её долгим, немигающим взглядом, затем склонил голову на бок и объяснил, как на уроке, только хитро и заговорщически заулыбавшись:

- Потому, мисс Грэйнджер, что очень трудно говорить, когда тебя целуют.

- Но он же мо…

…Да уж, действительно, очень трудно говорить, когда тебя целуют…

Десять порций успокаивающего зелья понадобилось Северусу Снейпу, когда Распределяющая шляпа потребовала от него стать деканом Гриффиндора. Под давлением родителей, чьи дети уже десять дней ночевали в Большом зале, ожидая распределения, ему пришлось согласиться.

Девять месяцев Гарри и Джинни подбирали женскую форму к имени «Северус», но Джинни до последнего надеялась, что родится сын.

Восемь дней потребовалось семейству Малфоев, чтобы доказать Визенгамоту свою полную непричастность к злодействам Тёмного Лорда и верность делу Альбуса Дамблдора. Очень помогло то, что на Драко Малфое обнаружились следы заклятия Imperio, должно быть, наложенного Волдемортом.

Семь головастиков понадобилось, чтобы убедить Невилла в том, что Тревор, неожиданно оказавшийся дамой, на самом деле прекрасно провел семестр.

Шесть месяцев пришлось восстанавливать Хогвартс прежде, чем он стал краше прежнего.

Пять раз Гарри Поттер рассказывал «Еженедельному Пророку», что не он убил Волдеморта, но первый заголовок всё равно гласил: «Знаменитый Гарри Поттер, так и не пролечившийся в больнице Святого Мунго, сурово расправился с убийцей своей младшей сестрёнки».

Четыре дня после финальной битвы Дамблдор не мог дождаться отчёта от профессора Снейпа, а Живоглот - обещанной кормёжки от своей хозяйки.

Три дня потребовалось Гермионе, чтобы объяснить родителям, почему она отправила их в Австралию, а теперь помолвлена с профессором зельеварения.

Два флакона Felix Felicis и два килограмма шоколадных лягушек ушло на то, чтобы Гарри и Рон смогли убедительно заверить родителей Гермионы, что Северус Снейп - прекрасный человек и вообще их любимый учитель.

Один год понадобился Северусу и Гермионе для того, чтобы разобраться с мистером и миссис Грэйнджер, Распределяющей шляпой, Хогвартсом, Ритой Скиттер, ЖАБА и всем магическим миром и, наконец, пожениться.