Обычный дождливый день подходил к концу. Гермиона сидела в одиночестве на полу в полутемной квартире с задернутыми наглухо шторами и слушала завораживающие звуки дождя. Сегодня она отключила камин от сети, дверь наглухо заперла чарами. Никто не сможет нарушить ее покой. Слабое освещение создавали маленькие колышущиеся язычки на кончиках свечей. Шум дождя... Он ненадолго приносил успокоение ее измученной душе. Вслушиваясь в монотонный гул за окном, она начинала погружаться в прошлое. Призраки минувших лет так и не оставили ее в покое, и она смутно догадывалась, что теперь так будет всегда... После победы над Волдемортом все пророчили, что она будет счастливой обладательницей фамилии Уизли, у нее будет заботливый муж и куча маленьких детишек, но этому не суждено было случиться. Никогда.
Никогда, какое это странное слово… Никогда она больше не сможет увидеть его лица, никогда больше кусочек его мантии, как это было, когда он входил в класс, не заденет ее руки, никогда он больше не скажет ей своим завораживающим голосом, который у Гермионы почему-то всегда ассоциировался с шелком обволакивающим все ее тело, эту, теперь уже прекрасную, фразу: «Мисс Грейнджер, вы просто невыносимая всезнайка! Двадцать баллов с Гриффиндора!».
Сумерки опускались на город. Поднимался ветер. Ей нравилась такая природа - серая, мрачная, холодная, почти мертвая... Почти как она сама. Когда-то она не понимала этого. Теперь спустя годы ей было это так же ясно, как и то, что никакое колдовство никого не способно вернуть к жизни…
Вино мягко переливалось в ее бокале, напоминая кровь. Металлический привкус крови... Как поцелуи. ЕГО поцелуи. Нет, лучше не вспоминать об этом - до сих пор ей больно, а ведь прошло столько времени! Говорят, время лечит. Может, конечно, и лечит иногда, но это, похоже, не тот случай.
Да, это все уже не так живо в памяти, но это все так же тяжело. Она так и не смогла представить себе жизнь без него, и хоть ни одна живая душа даже не подозревала о маленькой тайне зельедела, но все прекрасно видели, как молодая девушка начала буквально чахнуть…. Сначала такое совпадение несколько обеспокоило авроров. Некоторые даже подозревали ее, героиню войны, в некой связи с Темным Лордом. Конечно, никому и в голову не пришло связать ее состояние со смертью всего лишь шпиона, замкнутого и нелюдимого человека со скверным характером и злым языком.
Свечи потихоньку истлевали, а Гермиона все так же безжизненно, спокойно и немного отрешенно запивала вином свои слезы. Пока она так сидела, вечер окончательно превратился в ночь. Зажглись фонари, улицы немного опустели. Она вышла из дома и пошла туда, где ее ждали воспоминания. Туда, где ждал он, ее Северус.
Сегодня, именно сегодня, был такой день в году, когда она ночью шла на кладбище: в вальпургиеву ночь не только у маглов, но и у волшебников беспокоить мертвых считалось плохой приметой, и именно поэтому последнее людское пристанище было совсем пустынным. Не обращая внимания на надгробия друзей и родных, которые не пережили последней битвы, Гермиона сразу двинулась к нему. На надгробье царственно приземлился ворон. А она покорно и смиренно села на землю и долго смотрела на Его портрет. Он был дьявольски красив. И она снова медленно погрузилась в прошлое...
Ворон слетел с надгробья и начал пристально всматриваться в ее глаза. Внутри Гермионы все наполнялось тоской, болью и горечью.
Здесь покоился человек - единственный, который понимал ее чувства: пустоту, одиночество; кто-то считал его предателем, кто-то желчным человеком, некоторые утверждали, что он убийца, а были и такие, кто и вовсе считал его сумасшедшим, но ей и тогда, и сейчас было все равно…
Ворон подобрался совсем близко, и его блестящие глаза напоминали ей Его глаза. Она смотрела в них, не отрываясь. Она знала - это Он. Мягко опускался туман, прохладный и успокаивающий. Она тихо закрыла глаза, ворон расправил крылья, он уносил ее далеко - за пределы видимого мира. Все закончилось..
Наконец-то они были вместе в эту бушующую темную ночь колдовства…
